Вздохнула — ну и работёнка! — волосы дыбом от одних перспектив… Но, если сделаю, всяко в долгу перед богами уже не буду и на помощь рассчитывать смогу. Или хотя бы на то, чтобы надо мной больше не издевались…

И с чего начать? Ясно, обозначить размеры и форму. Высота в локоть. [Локоть — мера длины, равен трем ладоням, или 0, 51 м.] Ширина — как выйдет, чтобы красиво было…

С трехрогими подсвечниками я управилась быстро. А вот с пятью рожками пришлось помучиться — выглядели они как-то неправильно — разлаписто и коряво. Потом до меня дошло — свечи надо расположить на разной высоте — центральная выше боковых — и будет хорошо.

Решила сначала отлить остовы, а потом уж заняться символикой и украшательством. Конечно, опыт у меня имелся… но то, что на что я замахнулась сейчас, было, пожалуй, самой большой из работ, за которые я бралась. Всё же пятирожковый подсвечник — это вам не вилка какая!

К тому моменту, как появился Аскани с кучей стекла в силовой авоське, в углу мягко сияли золотистым светом четыре отлитых подсвечника, а мой резерв был драматически пуст. И сама я походила на выброшенную на берег медузу, на которой медведь потоптался…

Ас взглянул на меня, вздохнул:

— Вот что ты творишь? Давай поделюсь резервом! А потом вместе помедитируем.

Я благодарно кивнула, приваливаясь к его плечу.

М-да… До зеркал мне сегодня никак не добраться. И до рынка тоже. Хорошо, что я пока не беспокоила Валькирию…

— Слушай, лорд Лин предлагает сводить нас с тобой завтра за покупками в Ларран. Пойдем?

Я вытаращила глаза. Ларран… столица Империи. Конечно, хочу! И тут же притухла — ведь там наверняка всё втрое дороже, чем в нашем захолустье… Или побывать там, а потом купить всё на рынке тут? Посмотрела на лицо Аса — парень откровенно потешался.

— Упрямая ты скупердяйка! Платье и белье я тебе подарю, и не отказывайся!

— Ас, я не могу…

— Ага, кидаться мне на шею, прикрывая от топора, можешь. А принять в подарок какую-то тряпку — нет? Тогда в следующий раз позволь мне умереть спокойно, поняла?

Приподнял пальцем мой подбородок, заглянул в глаза. И перешел на ментальную речь:

«Поцелуй меня. В губы, да, так… А теперь, не разрывая поцелуя, бери силу…»

Когда я снова открыла глаза, оказалось, что сижу у него на коленях и обнимаю за шею, перебирая пальцами вороные пряди. Его тёмные глаза смеялись… Ас довольно облизнулся:

«Слезай с колен. А то я медитировать не смогу!»

Фыркнула и сползла.

Вот как ему раз за разом удается меня уговорить?

Я ж ничего такого не хотела…

Ас остался мне помогать. Мы магичили вместе и вместе плели узоры из наших нитей. Выходило здорово. Оказалось, второй потомок рода Ансаби не обделен художественными талантами. Ас хвалил меня, но, на мой вкус, у него получалось даже лучше. Он вспомнил, что на ветвях лавра бывают ягоды — не ягоды, но что-то эдакое в книжках было нарисовано. А листья кожистые и чуть угловатые. Когда так сделали, серебристая ветка сразу приобрела узнаваемый облик. Затем, хихикая, возились с чешуей кисатвы. Вышла целая стайка веселых полосатых рыбок в гуще прихотливо перепутанных мохнатых водорослей. Красиво… но жаль мне того, кто с этого подсвечника будет пыль стирать — замается, бедняга. Хотя — задумалась — можно свечи вынуть и целиком в тазу прополоскать.

Обед мы пропустили — попросту про него забыли.

Потом оказалось, что нас ищет Росс — директор не понял, куда мы пропали.

В какой-то момент я намаялась так, что просто уснула. Ас меня трогать не стал, укутал своей курткой и сам доделал дубовые листья на подсвечнике Богу-Отцу…

Проснулась я как раз к ужину — голодной, как горный тролль. Бледный Ас с довольным видом крутил в руках готовый подсвечник:

— Знаешь, это ты хорошо придумала. Я тоже чувствовал, что мы перед богами в долгу…

После ужина нас опять понесло в пещеру — всё же хотелось попробовать изготовить зеркало. Какое-никакое — но причесываться-то надо?

Первый результат превзошёл все ожидания. Я замахнулась сразу на размер три на две ладони, разогрела осколки стекла, сделав их жидкими и вязкими, и растянула по горизонтали в воздухе, стараясь сделать зеркало максимально ровным. А потом, прямо на горячее, нанесла тонкий слой бронзы — интересно же посмотреть — что получится? Выйдет чего или нет?

Подождав, пока моё творение остынет, перевернула, посмотрела… и взвизгнула. Из сумрачных глубин на меня таращилась кривая прыщавая рожа. Один глаз был почему-то больше другого. Зато на втором красовалось бельмо. Нос… Лариша, где ж я его так расквасить успела? Дернулась — всё поплыло. Теперь носа не было вовсе. Никакого. Зато имелись губы… «Розовые лепестки шиповника» — вспомнила я и захохотала. Это не лепестки, это лопухи! Ас, заглянувший в рукотворное зеркало из-за моего плеча, испуганно ойкнул.

Следующие полчаса мы крутили кривое зеркало так и эдак, ухохатываясь над результатами. В процессе родилась дурная и трудоемкая, но безумно соблазнительная идея — а именно, раз уж нормального зеркала я изготовить не могу — наделать вот таких, кривых. И развесить в отремонтированных комнатах при входе. Вот вернется кто-нибудь, зайдет к себе, глянет… Договорить фразу до конца спокойно не выходило даже у благочинного Аса — рот сам собой начинал кривиться, а потом слова превращались в какое-то сдавленное хрюканье. Очень по-герцогски, да!

— Когда вернемся в замок Сайгирн, давай незаметно повесим такое в покоях Янгиры? — предложила я.

— Гыыы! — поддержал меня Ас.

Один экземпляр, особенно удачный — голова смотрящего в нем превращалась в сплюснутую грушу с узеньким лобиком и раздутыми, как у больного свинкой хомяка, щеками — я лично отнесла в комнату черноволосой липучки Мииры и намертво присобачила там к стене при помощи глубоко вбитых железных костылей.

Интересно, завизжит брюнетка или нет?

Вечером, ложась спать, зажала амулет в кулаке и, как прежде, послала волну благодарности и привета и произнесла: «Спасибо!»

И неожиданно услышала голос Шона:

«Привет! Хочешь знать, что я нарыл в памяти тюремной стражи?»

Конечно, хочу! Что за вопрос?

«На рассвете того дня, когда на вас напали, к школе проехала большая подвода. Груз был укрыт брезентом. Возницу караульный не разглядел, видел только, что мужик здоровый, плечистый. Но сама повозка приметная — покрашена в голубой цвет. И пара битюгов тоже не привычного гнедого окраса, а серые. Наши люди уже начали поиски».

Интересно. Мелькнула мысль, не сказать ли Шону, что завтра мы собираемся в Ларран? Наверное, не стоит. А то решит ещё, что я напрашиваюсь на встречу или, того веселей, набиваюсь в гости. А это и ему, и мне ни к чему. Любопытно, конечно, узнать, где и как он живет… и на лабораторию посмотреть… только это лишнее.