— Итак, — сказал Аткинс, — я предоставляю слово заместителю комиссара по вопросам технологического развития. Прошу вас, Филлис.

Сияющая Филлис Ярборо, сидевшая посередине длинного стола, наклонилась вперед и вытянула шею, чтобы лучше видеть Никки.

— Детектив Хит… Как приятно снова слышать эти слова, верно? Так вот, вам не стоит привыкать к этому званию. Мне предоставили честь — и это большое удовольствие лично для меня — сообщить, что вас не только восстановили в звании детектива, но и сегодня производят в лейтенанты Департамента полиции Нью-Йорка. — Сердце у Никки бешено забилось. Филлис подождала, пока стихнут аплодисменты. — Мои поздравления. Хочу добавить, что никто из нас не сомневается: это лишь начало вашего продвижения по службе в Департаменте полиции.

Аплодисменты стали громче, послышались крики: «Правильно! Правильно!» Когда шум утих, все головы повернулись к Никки — настал ее час.

Хит поднялась, чувствуя, как от волнения краснеет.

— Я хочу повторить то, что говорила на устном экзамене несколько дней назад. Работа в полиции — в полиции Нью-Йорка — для меня больше, чем просто работа; это моя жизнь. Если я стала профессионалом, то только потому, что каждое убийство воспринимаю как удар, нанесенный мне лично. И поэтому я с радостью принимаю жетон и служебное оружие и благодарю вас за то, что мне вернули звание детектива. — Люди начали хлопать, но Хит остановила аплодисменты, подняв руку. Когда в комнате снова наступила тишина, она продолжила: — И по этой же самой причине, при всем моем уважении к вам, я вынуждена отказаться от звания лейтенанта.

Все были потрясены — и это еще мягко сказано. Жесткие, немало повидавшие на своем веку копы, умевшие прятать эмоции, сейчас не смогли скрыть изумления. Особенно это было видно по Филлис Ярборо, которая покачала головой, глядя на Никки, затем осмотрелась по сторонам, словно в поисках объяснений.

— Чтобы не показаться неблагодарной — потому что на самом деле я очень благодарна, — я объясню свое решение. Повторю то, что говорила несколько минут назад. Моя работа для меня — дело всей жизни. Я пошла в полицию, чтобы помогать восстанавливать справедливость. С течением времени я полюбила свое дело еще больше, я горжусь тем, что мне довелось работать и дружить с самыми лучшими копами в мире. Но после того, как я сдала экзамены на повышение, а также в связи с некоторыми событиями последней недели, я осознала, что ступень вверх по служебной лестнице — это также путь прочь с улицы. Прочь от того дела, ради которого я пришла в полицию. Администраторы занимаются важной работой, но мое сердце не лежит к бумагам, таблицам, руководству и прочему. Я хочу делать то, ради чего, как я считаю, рождена: раскрывать преступления. Там, в городе. Благодарю вас за оказанное доверие и за то, что выслушали меня.

Никки по очереди оглядела всех сидевших за столом: на большинстве лиц она увидела понимание. Они, конечно, молчали, но восхищались ее смелостью и выбором. Однако справедливости ради следует сказать, что некоторые не смогли сдержать гримасы недовольства и раздражения.

— Итак, — спросила она, — я действительно снова коп?

Заместитель комиссара Аткинс ответил:

— Мне кажется, я могу выразить общее мнение, сказав, что мы ожидали совершенно иного, но — да, детектив Хит, вы снова коп.

Он сделал знак Заку Хамнеру, и эта канцелярская крыса, так жестоко лишившая Хит работы и смысла жизни, приблизилась к ней и протянула жетон и оружие. Хамнер улыбался во весь рот с таким видом, словно это были подарки лично от него.

Никки сунула руку в карман пальто, вытащила пустую кобуру и продемонстрировала ее собравшимся.

— Видите, я надеялась на это.

Кое-кто захихикал. Никки пристегнула кобуру и жетон на привычные места на поясе и поправила их. А затем детектив Хит произнесла:

— Теперь, снова став офицером полиции, я хотела бы произвести арест.

Сначала все подумали, что детектив Хит шутит, что это продолжение остроты насчет пустой кобуры. Но, заметив серьезное выражение ее лица, они постепенно все поняли. Никки почувствовала на себе внимательные, пронизывающие взгляды полицейских начальников.

— Расследование дела об убийстве отца Графа сопровождалось множеством осложнений. Не буду сейчас вдаваться в подробности — вы можете прочесть о них в моем отчете; в основном, как это ни странно, мне чинили препоны сотрудники Департамента полиции.

Зак Хамнер наклонился к своему боссу, нашептывая тому что-то на ухо, но Аткинс отмахнулся от него. «Хаммер» откинулся на спинку стула и, нахмурившись, посмотрел на Никки; она тоже взглянула ему в глаза и смотрела до тех пор, пока он не сдался и не уткнулся в лежавшие на коленях бумаги.

— Некоторые факты привели меня к твердому убеждению в том, что за убийством священника стоит группа офицеров полиции из Сорок первого участка, подкупленных торговцами наркотиков.

Эта версия подтверждалась множеством улик. Всем вам известны имена пяти человек, не только пытавшихся ликвидировать меня в Центральном парке после того, как я копнула глубже, но и замешанных в убийстве Графа, Монтроза… — она сделала ударение на фамилии капитана, — и нападении на Хорста Мюллера. — Затем, разгибая пальцы, Хит перечислила: — Серхио Торрес, Такер Стелджесс, Карл ван Метер, или Голландец, Харви Бэлленс, Дейв Ингрэм. Когда-то все они вместе служили в Сорок первом. Моя теория о том, что эти люди были подкуплены, основывалась на тайнике с деньгами Управления по борьбе с наркотиками, обнаруженном на чердаке дома священника.

Но я ошиблась. — Она помолчала. — Оказалось, что эти деньги были предназначены для организации по защите прав человека, поддерживаемой отцом Графом, и с моим делом они никак не связаны. Итак, при чем же здесь плохие копы? Если дело не в наркотиках, тогда в чем? Выяснилось, что здесь имеет место преступный сговор с иной целью, причем в этом сговоре, как это ни ужасно, замешаны высокопоставленные сотрудники штаб-квартиры.

В комнате стало жарко, и в наступившей тишине было слышно лишь шипение кондиционера.

— Давайте вернемся к капитану Монтрозу, — предложила Хит. — В две тысячи четвертом году он расследовал нашумевшее дело об убийстве сына кинозвезды, Джина Хаддлстона. Дело быстро закрыли, а убийство повесили на наркоторговцев. Но Монтроз отказывался в это верить и недавно начал копать снова — теперь уже по собственной инициативе. — Никки повернулась к Хамнеру. — Вам ведь все об этом известно, Зак? Ваши приятели из отдела внутренних расследований сказали, что он вытащил на свет божий старое дело Хаддлстона?

— Монтроз привлек внимание отдела своим странным поведением. Они занялись им потому, что это их прямая обязанность, и это вполне законно. — Хамнер говорил таким тоном, словно это был общеизвестный факт и всех его объяснения уже утомили.

— И разумеется, капитан привлек внимание не только вашего отдела. — Хит снова обвела собравшихся взглядом. — Я не смогла получить доступ к материалам дела Хаддлстона, однако у меня имеется весьма осведомленный источник, — сказала она, имея в виду Петара. — Этот надежный информатор и поделился сведениями об убитом молодом человеке, не известными широкой публике. Самым любопытным оказался тот факт, что за два года до своей смерти Джин Хаддлстон-младший проводил пасхальные каникулы на Бермудских островах и, среди прочего, был одним из тех, кто изнасиловал вашу дочь, Филлис.