6 сентября 1940 года в Берлине состоялось совещание между Гитлером, Редером и Йодлем. Оно детально протоколировано и подкрепляется докладной запиской Штаба руководства морской войной «Война против Англии в случае отказа от операции “Морской лев”». Решающий раздел этого документа, составленный и подписанный Редером, приводится здесь ввиду его важности дословно, в нем говорится:

(…)

4. Соображения Штаба руководства морской войной в отношении дальнейших возможностей ведения войны против Англии в дополнение к или вместо операции «Морской лев»:

Решающее стратегическое значение для итало-германского ведения войны в Средиземном море: ГИБРАЛТАР — СУЭЦКИЙ КАНАЛ.

Устранение Англии из Средиземноморья — решающее значение контроля над Средиземноморьем для позиции Центральных держав в Юго-Восточной Европе, Малой Азии, Аравии, Египта и африканском регионе — обеспечение неограниченных источников сырья — создание новой стратегически-благоприятной основы для дальнейших действий против Британской империи — решающие трудности для британского ввоза из Южной Атлантики в случае падения форта Гибралтара;

— приготовления к этой операции, являющейся не «промежуточной акцией», но ОСНОВНОЙ ОПЕРАЦИЕЙ ПРОТИВ АНГЛИИ, должны начаться немедленно, с тем чтобы они были завершены ДО ВМЕШАТЕЛЬСТВА США. Фюрер это приказывает[343].

Докладная записка Штаба руководства морской войной, убедительно представляющая важность овладения Средиземным морем для «центральных держав» — как видно из рукописной пометки в документе, — была изложена Редером устно.

В протоколе оперативного доклада от 6 сентября впервые упоминается «Проблема S» («S» = Советский Союз). Однако решающим фрагментом является запись Редера, что Гитлер приказывает подготовку к захвату Гибралтара, рассматривавшемуся в качестве основной операции. Следует признать маловероятным, что Гитлер хотел одновременно провести обе операции — Гибралтар / Средиземноморье и Советский Союз — сверх того, еще и после сокращения армии до 35 дивизий, поскольку expressis verbis и при его согласии устанавливается, что за «Морской лев» и «Проблему S» одновременно взяться невозможно. Подготовка в Генеральном штабе к войне с Советским Союзом не означает, особенно с учетом частичной демобилизации армии, что Гитлер в тот момент принял окончательное решение напасть на Советский Союз. В протоколе оперативного доклада от 14 сентября 1940 года[344] Редер фиксирует как вывод из обсуждения между Гитлером и Редером воздушных налетов на Лондон, что они не планируются в качестве мер устрашения:

«Воздушные налеты на Лондон вновь необходимо продолжить при расширении атакуемых объектов за счет военных и жизненно важных для мегаполиса целей. Терроризирующие налеты в качестве крайнего средства давления определенно остаются про запас[345].

Это средство давления, как отмечает Редер, должно быть использовано только в ответ на английские налеты подобного рода. 4 ноября 1940 года[346] прошло совещание между начальником Штаба руководства морской войной (оперативный отдел) контр-адмиралом Фрике и шефом оперативного отдела ОКВ генералом Альфредом Йодлем. В протоколе совещания под пунктом 4 значится буквально:

«ГИБРАЛТАР: Фюрер полон решимости как можно скорее осуществить захват Гибралтара. Франко, по-видимому, готов в течение ближайшего времени вступить в войну на стороне Германии — вермахт (генштаб) уже принял решение о подготовке к отправке необходимых войсковых частей. Фюрер приказал: немедленное начало отправки разведывательных команд численностью приблизительно в 50 офицеров в Испанию. Немедленная переброска войск для операции «Гибралтар» на франко-испанскую границу. От Испании требуется предоставить дорогу для передвижения немецких войск»[347].

Дальше следуют более подробные характеристики действий против Гибралтара и вытекающие из них очередные выводы. Далее следует отметить приведенное в протоколе совещания указание Йодля о том, что подготовка к «некоему восточному случаю» и к «операции «Морской лев» в начале года» должна, согласно указанию Гитлера, производиться по-прежнему. Гитлер все еще был уверен в том, что ему открыты все варианты. Это является доказательством в пользу того, что «восточный случай», то есть война с Россией, не пользовался приоритетом, будучи лишь одной из нескольких возможностей продолжения войны.

Если принять к сведению данные оперативных докладов Редера о том, в какой степени подготовка к «Морскому льву» поглощала материальные и людские ресурсы германской военной экономики, быстро становится понятным, что в случае подготовки к «Морскому льву» речь шла не просто об отвлекающем маневре. Гитлер хотел держать для себя открытыми все возможности борьбы с Британской империей. Еще 3 декабря 1940 года[348] Редер отмечает в протоколе после оперативного доклада у Гитлера дословно:

«Дальнейшие шаги против Англии должны иметь целью облегчение положения Италии и очистку Средиземного моря:

а) захват Гибралтара, который будет означать для Англии очень сильную потерю престижа; тем самым овладение контролем над Западным Средиземноморьем; затем, если необходимо, наступление в Восточном Средиземноморье; фюрер с этим согласен (…).

Следует еще заметить, что на совещании между Йодлем и адмиралом Фрике 4 ноября обсуждалось необходимое вмешательство Германии в войну против Греции на стороне Италии. В протоколе заседания недвусмысленно упомянуто:

«Нейтралитет России ожидается. В ближайшие дни обсуждение следующих отсюда вопросов с Молотовым».

Записи ясно указывают на то, что война против Великобритании имела для Гитлера первенствующее значение. Еще один приказ фюрера, отданный 20 декабря 1940 года, требует, отложив в сторону потребности сухопутной армии, подчинить все персональные меры в ближайшее время задачам вооружения Кригсмарине и Люфтваффе в качестве условия ведения войны против Англии. Гитлер все еще следовал плану взятия Гибралтара, несмотря на то что переговоры с Франко в Андае прошли неудовлетворительно. Лишь 27 декабря 1940 года Гитлер дает понять, что он пока не верит во вступление Испании в войну на стороне Германии. После того как ранее было установлено решительное ухудшение итальянской позиции в Средиземном море — Гитлер говорит о «тотальном отсутствии руководства» в Италии — значение Гибралтара для войны против Англии снова становится предметом обсуждения: