Божьей помощью восстановить мир». Королева Матильда, Генрих Блуа в качестве папского легата и архиепископ Теобальд представляли короля, а Роберт Глостерский «и прочие друзья» выступали от лица императрицы12. Последние были готовы пойти на компромисс, так что, вероятно, решение Генриха предполагало передачу престола Генриху, сыну Мод, в обход наследников Стефана13. Естественно, Матильда с этим не согласилась. Эрл Роберт потребовал, чтобы спор передали на рассмотрение духовенства. Узнав об этом, «императрица, более склонная к справедливости, заявила, что не возражает против решения Церкви», но королева и ее приближенные «всеми способами уклонялись от ответа», «король откладывал решение со дня на день», поэтому все «напрасно потратили слова и время и расстались, не заключив мира». Епископ Генрих «вышел из игры, наблюдая вместе с остальными за тем, как все обернется»14.

В феврале 1140 года скончался Турстан, архиепископ Йоркский, и Стефан выдвинул на его престол кандидатуру своего родственника Вильгельма Фиц-Герберта. Цистерцианцы выступили решительно против, потому что хотели избрать архиепископом представителя своего ордена. К тому же они подозревали Фиц-Герберта во взяточничестве и симонии. Тем не менее король настоял на своем, и в январе 1141 года Фиц-Герберт получил владения в Йорке.

Эта новость побудила разгневанного Бернара Клервоского написать королеве Матильде письмо, в котором он просил ее помощи и требовал отменить результаты выборов. Примечательно, что в письме Бернар использовал обращение «Ваше Величество», которое в XII веке не употреблялось в Англии, но являлось общепринятым при европейских дворах. Бернар уговаривал королеву: «Сделайте все, чтобы этот человек, о чьей жизни и вступлении в епископат свидетельствуют достойные доверия иноки, не занял престол Йоркской церкви. Мы поручаем это Божье дело вам. Действуйте так, чтобы оно обрело достойное завершение, и оберегайте всех, кто трудился ему во благо, чтобы они не терпели притеснений со стороны короля или какого-либо иного ущерба. Они сделали благое дело. Если вы убедите господина короля отказаться от кощунственного вмешательства в выборы наперекор мнению епископов и князей, к которому он обязан прислушиваться, знайте, что это принесет честь Богу, обезопасит короля и все, что ему принадлежит, и принесет великую пользу всему королевству»15.

Письмо Бернара мало что изменило. За выборами архиепископа последовали более важные события, и королева не смогла предотвратить возведение Фиц-Герберта в сан в сентябре 1143 года. Его низложили только в 1147 году в пользу цистерцианца Генриха Мердака16.

15

Содрогнувшись от изумления

Гражданская война 1140-х годов состояла преимущественно из осад, молниеносных набегов и мелких стычек, а не масштабных сражений. На всем протяжении этого длительного драматичного периода бароны то и дело переходили из одного лагеря в другой. Однако одно решающее сражение все же состоялось.

Ранульф де Жернон, эрл Честера, разъяренный потерей замка Карлайл, выступил в поддержку императрицы и захватил королевский замок в Линкольне. В феврале 1141 года Стефан осадил замок. Ранульф уже покинул замок, оставив в нем жену. 2 февраля Стефан внезапно столкнулся с огромной армией нормандцев и валлийцев, которую по поручению императрицы собрали Ранульф и его тесть эрл Роберт. Устав оттого, что страна «терпит грабежи и кровопролитие из-за [спора] двух человек», Роберт хотел покончить с конфликтом «раз и навсегда»1.

Стефана уговаривали отойти, но он принял опрометчивое решение вступить в сражение и на следующий день встретился с эрлами в бою. Перед лицом многочисленного воинства большинство сторонников Стефана бежали, оставив короля и его личного телохранителя наедине с врагом. Король храбро бился до тех пор, пока у него не сломалась рукоять боевого топора и его не оглушили ударом по голове2. Когда Стефан пришел в себя, то обнаружил, что находится в плену в замке Линкольн. Поражение было унизительным, но эрл Роберт, как благородный рыцарь, обращался с королем учтиво, приказав, чтобы никто не причинял пленнику вреда и не чинил оскорблений.

Когда неделю спустя Мод узнала о победе, то пришла «в восторг от такого поворота событий, поскольку полагала, что теперь вступит во владение королевством в соответствии с данной ей присягой»3. Эрл Роберт доставил Стефана к императрице в Глостер4. Пленение короля стало триумфом Мод, но сведений о знаменательной встрече двух соперников не сохранилось. Известно, что спустя четыре дня по соглашению между Мод и Робертом короля «поместили под стражу в Бристольский замок, чтобы держать его там до последнего вздоха»5. Епископ Генрих, по-видимому, сыграл в этом важную роль, выступая в качестве советника Мод, поскольку позже императрица призналась, «что захват короля и удержание его в плену произошло с молчаливого одобрения и при попустительстве» Генриха6. Неизвестно, какую закулисную игру до осады Линкольна вел Генрих и вел ли вообще, но он вполне мог настоять, чтобы Стефана навсегда заточили в темницу, опасаясь неизбежного возмездия с его стороны.

Можно задать вопрос: почему Мод не поступила со Стефаном как с предателем, узурпировавшим ее трон? Столь тяжкое преступление каралось нанесением увечий в виде кастрации или ослепления. Вероятно, императрица посчитала себя не вправе так обойтись с коронованным королем и помазанником Божьим. Возможно, она боялась реакции, которая последует в ответ на казнь короля. Видимо, Мод действовала, руководствуясь примером отца, который продержал своего брата Роберта в заключении до самой его смерти. «Англосаксонская хроника» подтверждает эту версию: «Когда король оказался в темнице, эрлы и влиятельные люди подумали, что он никогда оттуда не выйдет».

Когда весть о пленении Стефана разошлась по стране, «Англия содрогнулась в изумлении; кто-то воспринял это событие как праздник и зарю нового дня, поскольку надеялся, что раздорам и войнам придет конец; другим казалось, что зло, причиненное королю, невозможно искупить без серьезного ущерба для страны и ожесточенная схватка так легко не прекратится. Но все же большая часть королевства склонила голову перед императрицей и ее приверженцами; кого-то из людей короля схватили, кого-то силой изгнали из их владений, другие же не мешкая преступили клятву, принесенную королю, и добровольно предали себя и свои владения в руки императрицы»7. Фактически это походило на массовый забег баронов, которые сломя голову спешили к императрице, чтобы заверить ее в своей преданности. Автор хроники «Деяния Стефана» насмешливо называл их «женоподобными».

Враждебно настроенный летописец даже утверждал, что триумф «лишил [Мод] женственности». «Она тотчас приняла чрезвычайно высокомерный вид, позабыв о скромной поступи и осанке, подобающих женщине; она ходила, говорила и делала все более чопорно и надменно, чем прежде». Вероятно, для язвительных комментариев анонимного летописца имелись веские основания. Высказывались правдоподобные доводы в пользу того, что хронику составил Роберт Льюисский, епископ Бата8,