Виктор вынул из трубки эти проволочки и передатчик, собрал трубку и положил ее на аппарат. После этого он вышел из номера, спустился в вестибюль и вышел из отеля. На улице он отправил карточку-ключ, приемник и передатчик в ту же урну, где уже была газета.

В ночь взрыва Виктор опознал убийцу. Ошибиться было невозможно. Никто из свидетелей взрыва не ведет себя так, как вел себя этот человек, если он не сам организовал этот взрыв. Он шел небрежно, словно его ничто в мире не трогает. Одет он был в брюки цвета хаки и белую рубашку с длинными рукавами. Он выглядел, как турист, а не киллер. В этом и была его цель.

В поведении киллера Виктор увидел выдающие того признаки контрразведчика, хотя тот и был уверен, что выполнил свою работу. Он никогда не шел подолгу в одном темпе, иногда без видимых причин переходил улицу, а иногда неожиданно быстро переходил обратно. Он часто останавливался у витрин, чтобы по отражениям в них проверить, не следит ли кто за ним. Он знал свое дело, очень хорошо знал.

Виктор шел в одном темпе с ним, повторяя его маневры, но держась в достаточном отдалении, чтобы его лицо терялось в массе прохожих. Но все же киллер был не настолько осторожен, как ему следовало бы быть. Однако утрата бдительности, когда работа выполнена и опасность позади, это ошибка, которую когда-нибудь совершают все.

Почти все, поправил себя Виктор.

Выяснив, в каком отеле остановился киллер, Виктор подкупил имевшего несчастный вид консьержа и узнал у него, какой номер там он занимает. Затем украл карточку-ключ, проник в номер киллера, когда тот обедал в ресторане отеля, и установил в его номере «жучки». Теперь он знал, что киллер покидает Кипр, знал, куда он направляется, и даже номер рейса.

Отбытие киллера доказало Виктору, что его враги уверены в его гибели в результате взрыва. Значит, за ним перестанут охотиться. При столь масштабных взрыве и пожаре власти никогда не смогут установить, что в номере в момент взрыва был только один из двух постояльцев. Теперь Виктору оставалось лишь покинуть остров и исчезнуть. Даже если его враги когда-нибудь поймут, что он остался жив, он к этому времени будет в тысячах километрах от них, с другим лицом и другой жизнью. Они никогда не найдут его.

План состоял в том, чтобы убить всех, кому нужна его смерть, дабы избавиться от угрозы и остаться в живых. Теперь в этом не было надобности.

Он мог жить дальше, не ожидая пули убийцы.

Он победил.

Виктор взял такси и поехал в аэропорт. Он сидел сзади и молча смотрел в окно. Он думал о странах, в которых никогда не бывал и в которые всегда хотел попасть. Из благоразумия лучше всего было бы направиться сначала куда-нибудь в Южную Америку. Испанским языком он владел достаточно хорошо, и его речь быстро стала бы там свободной. Там он мог бы заплатить за новое гражданство, подлинное гражданство, и стать, например, гражданином Аргентины. А потом мало ли куда он захочет отправиться?

Но он не собирался отправляться в Южную Америку, сколь бы ни было это разумным. Потому что сначала ему нужно было кое-что сделать. Кое-что, без чего он не мог бы жить дальше. И чего он никогда не желал раньше.

Отомстить.

Гаррисонберг, Вирджиния, США

Суббота

08:12 EST

– В молодости я мечтал ездить верхом, однако возможности не подвернулось, – сказал Проктер. Его согнутые в локтях руки опирались на верхнюю перекладину прочного деревянного забора, в поле за которым паслись два гнедых скакуна. – А теперь я слишком стар и толст, чтобы начинать.

Однако он не казался особенно огорченным этим обстоятельством.

– Удивительные создания, сколько темперамента и грации!

Альварес стоял рядом с ним.

– А я вижу только двух крупных бессловесных животных, поедающих траву.

Проктер засмеялся и глянул на Альвареса:

– Значит, вы никогда не хотели стать ковбоем?

– Я слышал, что конина очень вкусна.

Они были в самом сердце сельской Вирджинии, в краю ферм. Их машины стояли на узкой дороге, проходящей между двумя полями. Никаких других машин поблизости видно не было. Светило солнце, но воздух был по-утреннему свеж. Проктер был в джинсах, спортивной рубашке и куртке, а Альварес – в пальто и костюме. Вряд ли он носил что-нибудь другое в последние недели. Проктер повернулся к нему:

– Как долетели?

– Полет был долгим.

– Разумеется. У вас усталый вид.

– Да, я устал, как последняя собака.

Проктер потер руки.

– Вам бы стоило поспать. Я слышал, это хорошо помогает от усталости.

– Позднее.

– Хотите чашку кофе? У меня есть термос в машине.

Альварес покачал головой:

– Я стараюсь уменьшить потребление кофеина.

– В самом деле?

– Он не очень полезен для организма.

– И получается?

– Не очень.

Проктер снова повернулся и оперся всей своей немалой массой на забор, издавший громкий и долгий скрип.

– Вы этого не слышали, – сказал он.

– Чего этого?

– Страданий забора.

Заместитель директора НСС был толстяком, носившим одежду размера XXXL, но без костюма, который его немного стройнил, в спортивной одежде, он, казалось, весил больше, чем достаточно было бы даже для двоих, а не для одного человека. Альварес, доля жира в организме которого не превышала одного процента, видел, что Проктеру грозит сердечный приступ.

– Сегодня суббота, уик-энд, – сказал Проктер.

– Я знаю.

– А вы знаете, что такое уик-энд?

– Представляю.

– Что вас занимает такое, что не может подождать до понедельника?

– Женщина.

Проктер улыбнулся.

– Мой отец говаривал, что за хмурым видом мужчины всегда таится желание более приятного секса.

– Может, это и так, – ответил Альварес. – Но здесь дело идет не просто о какой-то женщине.

Он вытащил из кармана пальто записную книжку и открыл ее.

– Ее зовут Ребекка Саммер, известна она и под именем Рейчел Свонсон, гражданка США. Была одной из наших, до последних месяцев работала в Управлении разведки по Европе, четыре месяца назад ушла оттуда.

Лицо Проктера стало серьезным.

– Это та женщина, которая встретилась с убийцей Озолса?

Альварес кивнул.

– Она была хорошим аналитиком, усердным и перспективным работником, была честолюбива, ее ждал карьерный рост. Но она уволилась и перешла в частный сектор. На первый взгляд, ничего особенного, просто государственный чиновник уходит на более высокооплачиваемую работу. Только она не сотрудничала ни с кем из тех, кого можно подозревать. Через три недели после увольнения из ЦРУ она покинула страну с фальшивым паспортом, отправилась во Францию, где сняла квартиру в Марселе, заплатив за полгода вперед. Наличными.