Мы сообщаем вождю советского народа, что сегодня в 15 часов 30 минут самовольно ушел из жизни фюрер. На основании его законного права фюрер всю власть в оставленном им завещании передал Дёницу, мне и Борману. Я уполномочен Борманом установить связь с вождем советского народа. Эта связь необходима для мирных переговоров между державами, у которых наибольшие потери.

Геббельс».

Кребс вручил мне еще два документа: о его полномочиях на ведение переговоров с русским Верховным командованием [бланк начальника имперской канцелярии с печатью подписан Борманом 30 апреля 1945 года] и завещание Гитлера со списком нового имперского правительства и Верховного командования вооруженных сил Германии [этот документ подписан Гитлером и свидетелями; на нем пометка – 4 часа 00 минут 29 апреля 1945 года].

Кребс как бы хотел прикрыться этими документами от вопросов, которых, разумеется, ожидал. Он чувствовал неловкость и трудность дипломата, пришедшего не просто представлять одну сторону другой, но и просить «пардона». Конечно, ему хотелось осторожно прощупать нас, узнать, нельзя ли чего выторговать, играя на наших чувствах обоснованного недоверия к союзникам по антигитлеровской коалиции, которые так долго тянули с открытием второго фронта. В то же время ему, закоренелому нацисту, не так-то легко было признать себя побежденным. Ведь он принимал личное участие в походе на Восток».

Чуйков решает отложить в сторону все остальные вопросы и тем самым заставляет Кребса сразу перейти к делу, ради которого он пришел:

«– В этих документах речь идет о Берлине или обо всей Германии? – спросил я Кребса.

– Я уполномочен Геббельсом говорить от имени всей германской армии, – последовал ответ.

Соединился по телефону с маршалом Жуковым, доложил, что Кребс уполномочен временно прекратить военные действия.

Жуков спрашивает Кребса, идет ли речь о капитуляции.

– Есть другие возможности прекратить войну, – ответил Кребс. – Для этого необходимо дать возможность собраться новому правительству во главе с Дёницем, которое решит вопрос путем переговоров с советским правительством.

– Какое может быть правительство, если ваш фюрер покончил жизнь самоубийством, тем самым признал несостоятельность возглавляемого им режима. После него, наверное, остался кто-то из заместителей, который вправе решать – быть или не быть дальнейшему кровопролитию. Кто сейчас замещает Гитлера?

– Сейчас Гитлера замещает Геббельс. Он назначен канцлером. Но перед смертью Гитлер создал новое правительство во главе с президентом гроссадмиралом Дёницем. <…>

Получив первые ответы на свои вопросы от Кребса, решаю позвонить командующему фронтом».

Чуйков подробно проинформировал своего начальника о миссии Кребса и зачитал по телефону письмо Геббельса Сталину. Жуков пишет:

«Ввиду важности сообщения я немедленно направил моего заместителя генерала армии В.Д. Соколовского на командный пункт В.И. Чуйкова для переговоров с немецким генералом. В.Д. Соколовский должен был потребовать от Кребса безоговорочной капитуляции фашистской Германии.

Тут же соединившись с Москвой, я позвонил И.В. Сталину. Он был на даче. К телефону подошел начальник управления охраны генерал Власик, который сказал, что товарищ Сталин только что лег спать.

– Прошу разбудить его. Дело срочное и до утра ждать не может, – сказал я генералу Власику.

Очень скоро И.В. Сталин подошел к телефону. Я доложил о самоубийстве Гитлера и письме Геббельса с предложением о перемирии.

И.В. Сталин ответил:

– Доигрался подлец! Жаль, что не удалось взять его живым. Где труп Гитлера?

– По сообщению генерала Кребса, труп Гитлера сожжен на костре.

– Передайте Соколовскому, – сказал Верховный, – никаких переговоров, кроме безоговорочной капитуляции, ни с Кребсом, ни с другими гитлеровцами не вести. Если ничего не будет чрезвычайного, не звоните до утра, хочу немного отдохнуть. Сегодня у нас Первомайский парад».

Тем временем на командном пункте Чуйкова в доме № 2 на Шуленбургринг, в берлинском районе Темпельхоф, продолжались переговоры с генералом Кребсом. Утром 1 мая к Чуйкову прибыл генерал армии Соколовский. Его быстро ввели в курс дела. Писатель Всеволод Вишневский наряду с другими записывал ход переговоров:

«Соколовский [обращаясь, к Кребсу]. Когда вы объявите о Гитлере [смерти] и Гиммлере [о сепаратных переговорах с западными союзниками]?

Кребс. Тогда, когда мы придем к соглашению с вами о новом правительстве.

Соколовский. Командующий фронтом [Жуков] считает, что сначала надо объявить Гиммлера изменником, чтобы помешать его планам.

Кребс [оживляясь]. Очень умный совет. Это можно сейчас же сделать. Конечно, с разрешения доктора Геббельса. Я снова прошу послать к нему моего адъютанта.

Чуйков. Надо передать Геббельсу, что до капитуляции не может быть нового правительства.

Кребс. Сделаем паузу [перерыв между боями]. Создадим новое правительство…

Чуйков. После полной капитуляции.

Кребс. Нет.

Соколовский. У вас же есть Геббельс и другие – и вы сможете объявить капитуляцию.

Кребс. Только с разрешения Дёница, а он вне Берлина. Мы могли бы послать Бормана к Дёницу, как только объявим паузу. У меня нет ни самолета, ни радио.

[Атмосфера накаляется.]

Чуйков. Сложите оружие, потом будем говорить о дальнейшем.

Кребс. Нет, это невозможно. Мы просим перемирия в Берлине.

Чуйков. У вас есть коды, шифры и так далее?

Кребс. Они у Гиммлера… [Чайков с Соколовским невольно переглянулись.] Если вы разрешите паузу – мы придем к соглашению.

Чуйков. Только на основе капитуляции, после которой Дёниц сможет прийти к нам, как это сделали вы.

Кребс. Надо Дёница вызвать сюда, пропустите его.

Соколовский. Капитулируйте – и мы пропустим его немедленно.

Кребс. Я не уполномочен это решить…

Чуйков. Немедленно капитулируйте, тогда мы организуем поездку Дёница сюда.

Кребс. Сначала связь с Дёницем, потом капитуляция. Я не могу без Дёница капитулировать. [Подумав.] Но я все же мог бы спросить об этом Геббельса, если вы отправите к нему полковника. [Показывает на своего адъютанта.]

Соколовский. Итак, мы пришли к следующему: немецкий полковник идет к доктору Геббельсу узнать, согласен ли тот на немедленную капитуляцию?

Кребс [прерывая]. Будет ли перемирие, или до перемирия Геббельс должен согласиться на капитуляцию?

Соколовский. Мы не разрешим запрашивать Геббельса о перемирии.