На сон и отдых времени не оставалось, принялась готовиться к балу. Лимфил крутился поблизости; он обнюхал драгоценности, подаренные Лиром, позволил себя приласкать и покормить, пока Николетта занималась моей прической. Накрасилась, остановившись на легком макияже, провела рукой по платью, наслаждаясь его мягкостью.

Надела нижнее белье, полюбовалась на свое отражение в зеркале. Лимфил неожиданно превратился в бабочку, заставив горничных охнуть — все же для них он всегда оставался котенком, — и замер в моих волосах. Зная, что я планирую покинуть дворец, он хотел быть рядом.

Драгоценности, подаренные Лиром, надевала с огромным удовольствием. Впрочем, нужны ли они мне? На дайари принца и так разве что ленивый не будет смотреть. Как раз потянулась к платью, когда раздался голос Лира.

Он вошел в комнату, увидел меня, да так и замер, даже забыл, зачем пришел. Я рассматривала моего темного принца, открыто любовалась им. До чего же прекрасен! Чуть волнистые волосы слегка растрепаны, глаза сияют, словно внутри горит огонек. Одет в темный костюм, на рукавах камзола и вороте сверкают драгоценные камни, подчеркивая статус. Белая рубашка расстегнута на пару пуговиц, и это придает Лиру менее строгий вид. На голове — серебряная корона с алыми и какими-то неизвестными мне желтыми камнями. В ней я видела его впервые, даже немного растерялась.

Глаза моего темного принца стали ярче, напоминая расплавленное серебро. Сердце замерло, сделало прыжок, забилось чаще.

Он рассматривал меня так же жадно и восхищенно, как и я его.

— Ари, — хрипло сказал он, оставаясь на месте.

Я посмотрела на горничных. Они покраснели и тут же покинули комнату.

— Что?

— Ты так прекрасна. Сказочная морская принцесса.

И, заметьте, это без платья и туфель.

— Спасибо.

Взгляд Лира опалял кожу, дышалось с трудом.

— Я вынужден сопровождать на бал Силадерь. Помолвка еще не расторгнута.

Кивнула, ожидая нечто подобное.

— Аран забрал свою клятву.

Он так и стоял, не пытаясь сократить между нами расстояние.

— Я так по тебе соскучился, — хрипло заметил Лир. — И мне снова нужно идти…

— Скоро увидимся, — улыбнулась я.

Где же мне найти эти проклятые силы, чтобы уйти? Как не сломаться и не сдаться, когда в глазах моего единственного мужчины столько нежности и любви? Но из двух зол — сломаться или остаться собой, русалкой, я уже выбрала второе.

Едва Лир ушел, переоделась. Из зеркала на меня смотрела хрупкая красивая девушка. Это была не я. Незнакомка со сверкающими глазами цвета моря, готовая к решительным действиям.

Николетта осторожно проскользнула в спальню, занесла и поставила в угол две корзины. В одной находились свечи, в другой — лепестки белых роз. Лир выполнял свое обещание.

Я провела пальцами по драгоценностям, что были на мне. Если сниму, у моего темного мага возникнут вопросы. Если оставлю — исчезнут ведь, едва нырну в море. Как же не хочется расставаться с такой красотой! Остается надежда, что либо найду способ их где-то оставить, либо они зачарованные. Не исчезает же кольцо, сделанное Лиром, чтобы сдерживать магию русалки! Да и кольцо исполнения мелких желаний никуда не делось.

Позвала слуг, попросила бумагу и перо. До бала оставалось совсем немного, и я надеялась написать своему магу прощальное письмо. Уйти, ничего не объяснив, мне казалось подлостью.

Рука дрожала, но я заставила себя успокоиться. Перо заскользило по бумаге.

«Прости, что ухожу, не прощаясь, Лир. Ты бы не смог отпустить, а я — остаться.

В том, что все сложилось именно так, никто не виноват. Я безумно люблю тебя и, пожалуй, будь между нами все по-честному, попробовала бы забыть о гордости. Но сейчас…

Как переступить через себя, мой темный принц? Жить в бесконечном страхе, что однажды твоя ладонь, на которой я всего лишь мотылек, сожмется в кулак? Делить единственного мужчину с другой женщиной? Боль от разлуки будет сильной, я знаю. Но так мы хотя бы не потеряем самих себя, не предадим то светлое, что в нас осталось.

Хочется верить, что однажды я смогу простить — и вернуться.

Твоя дайари Ариадна.

P. S. Не наказывай своих людей за то, что я ушла. Мне никто из них не помогал».

Я свернула письмо, стянула с пальца кольцо, которое сдерживало магию, осторожно спрятала под подушку. В том, что Лир найдет его, не сомневалась.

Глубоко вздохнула, поднялась.

Я смогу. Я сильная.

Обулась, захватила сумочку. Попросила горничных не перестилать постель. Они, конечно, удивились, но не стали ничего уточнять.

По коридору шла медленно, стараясь держать голову прямо и ровно. Улыбалась тем, кто приветствовал меня и кланялся. Никому не нужно было знать, насколько плохо и больно сейчас дайари принца.

Улыбнись, Ариадна! Улыбнись всем, кто замер в зале, рассматривая и оценивая тебя, спускающуюся по лестнице. Улыбнись Арану и Даринель — самым лучшим и преданным друзьям. Улыбнись Лиру, который дрожащими руками с потемневшим взглядом ставит бокал с вином мимо подноса.

Никому из них не нужно знать и видеть, как у Золушки разбивается сердце и его хрустальные осколки летят вниз к ногам темного принца.

Когда я оказалась на последней ступеньке, Лир очнулся, подошел и протянул руку. Наклонился, не обращая внимания на то, что творится вокруг, нежно поцеловал мои пальцы.

— Ты прекраснее всех звезд на небе, Ариадна, — искренне сказал он, не сводя с меня сверкающих глаз. — Я люблю тебя.

Улыбнулась, чувствуя, как подгибаются колени.

— Потанцуем?

— Разве твой отец не собирается произносить приветственную речь? — поинтересовалась я, осторожно оглядывая зал.

— У него неотложные дела, он чуть позже посетит бал. Пока есть время насладиться вечером, не будем его упускать.

Почему бы и нет? Зазвучала легкая музыка, Лир повел меня в центр зала. И стоило его руке скользнуть на мою талию, как мир стал стремительно исчезать. Остались только он и я. Сумасшедший влюбленный взгляд, в котором тонешь, как в омуте. Жаркое сбившееся дыхание. Вкус счастья на губах, когда удержаться было невозможно, и мы останавливались и целовались, нарушая все правила этикета. И зачем их было учить? Впрочем, сегодня я могу позволить себе все что угодно.

— Ари, почему ты так на меня смотришь? — неожиданно спросил Лир, возвращая нас обоих в мир, полный шума и веселья.

— Как?

— Будто прощаешься.

— Здесь столько желающих потанцевать с тобой, — беспечно улыбнулась я, — а мне не хочется тебя им отдавать.

И ведь сказала правду, цветок дайари не будет жечь.