Он помог ей подняться. Они снова чинно уселись за неудобный стол и на сей раз отдали должное заказанному обеду.

– Я только одного не поняла, – делано равнодушным тоном заметила Катя, откинувшись в кресле. – Ты добился того, ради чего меня обкручивал. Я согласилась сдать твоей фирме в аренду свой дом. Так чего же ты не вернулся вместе со своим вайс-президентом в Париж? Почему остался?

– Потому что должен осуществить то, что запланировал.

– Ах да! Совсем забыла! Мы ведь не подписали еще наше соглашение.

– То, о чем я говорю, не имеет отношения к работе.

– Вот как? Можно полюбопытствовать?

– Конечно. Дело в том, что глупый осел решил обзавестись на старости лет ослихой. А поскольку она еще более строптива, чем он, ему приходится выжидать удобного момента, чтобы сообщить ей об этом. И он очень боится, что она опять начнет размахивать копытами.

Катя опешила, заморгала, переваривая услышанное.

– Могу поклясться, – после слишком затянувшейся паузы проговорила она, – что я первая женщина в мире, которой делают предложение в подобной форме, – пробормотала она, не зная, злиться ей или радоваться.

– А разве я сказал, что собираюсь сделать предложение тебе? – Андрэ изобразил на лице недоумение.

– Негодяй! Какой же ты негодяй! – Катя вскочила, намереваясь снова наброситься на него.

Увернувшись, он сгруппировался и, как мячик, откатился в дальний угол комнаты.

– Ну! Что я говорил? – задиристо бросил он оттуда. – Я же знал, что она снова начнет размахивать копытами.

– Ах, так речь шла все-таки обо мне!

– А-ха! Она уже начала свыкаться с идеей стать моей ослихой. – Он подхватил валявшуюся на полу салфетку и, смастерив из нее уши, приложил к своей голове. – Как тебе такая корона?

– Послушай, может ты прекратишь, наконец, дурачиться?

– Ну… если обещаешь, что не будешь драться…

– Обещаю. Пожалуйста, встань.

Андрэ проворно поднялся, отряхнулся и снова уселся в кресло, выжидательно глядя на нее. Они долго молчали. Наконец он сказал.

– Видишь ли… Я слишком долго жил холостяком. Спокойно, заметь, жил, без семейных цунами, землетрясений и прочих катаклизмов. В конце-концов мне такая жизнь наскучила и я нашел тебя. Если тебя шокирует роль «серой королевы», – он выразительно указал глазами на салфетку, лежавшую у него на коленях, – будь моим цунами. Думаю, это тебя больше устроит.

– Я, конечно, личность не традиционная, – сказала Катя, вставая. – Но не настолько, чтобы балдеть от такого объяснения в любви. Так что тебе придется искать себе пару в каком-нибудь другом стойле. Адье.

Она успела сделать только один шаг к двери. В молниеносном броске он перехватил ее, и она сама не поняла, как оказалась у него на коленях.

– Немедленно отпусти! – гневно потребовала Катя. – Я ухожу.

– Куда-а! Разве ты не поняла в прошлый мой приезд, что ты уже моя жена, и дело только за тривиальным штампом в паспорте. Давай же, наконец, поздороваемся. Ведь мы не виделись целую вечность.

– Разве? А мне показалось…

Он закрыл ей рот поцелуем. И она вдруг успокоилась и расслабилась. На ее внутреннем, затянутом тучами небосклоне снова проглянуло солнце. Ей стало тепло и комфортно у него на коленях, в его сильных, властных руках.

– Вот теперь я, кажется, наконец почувствовала, что ты приехал, – прошептала она, прильнув к нему.

Он отнес ее на кровать, которая уже не показалась Кате слишком узкой. Напротив, она как-будто специально была создана для того, чтобы они теснее прижались друг к другу.

Позже, разливая по чашкам остывший кофе, Катя сказала:

– Ты сдашь этот номер? Зачем он тебе?

– Прямо сейчас! – с готовностью отозвался Андрэ…

– Как долго ты пробудешь в Москве?

Он сделался серьезным.

– Это зависит только от нас с тобой. Давай сядем и поговорим. Нам столько всего надо обсудить. Первое: Где мы будем оформлять наш брак, в Москве или в Париже? Что до меня, я согласен на любой вариант. Но это еще и зависит от того, на ком я женюсь – на французской гражданке, Кэтрин Гриллон, или на российской, Погодиной Екатерине. А может на Синди?

– Я раздала, наконец, все свои «долги», и мне теперь никто и ничто не угрожает, – прервала его Катя. – Так что я вполне могу снова носить свое имя, если конечно тебя это устроит.

– Меня это очень устроит, – облегченно улыбнулся он, – поскольку я хочу быть женатым на реальном человеке, а не на вымышленном. Итак, ты согласна стать моей женой?

– Да куда ж я денусь. – Она постаралась придать голосу недовольно-ворчливые нотки. Но синеокая, не желавшая больше томиться в глубинах ее естества, выдала ее с головой счастливым сиянием глаз. – Ты здорово подцепил меня на крючок.

– Ладно уж, Не хочу, чтобы вспоминая этот день в глубокой старости, ты морщила от возмущения нос. Отдадим дань традиции. – С комично-серьезным видом сказал Андрэ, опускаясь перед ней на одно колено. – Пусть хоть это будет, как у людей. – Он достал из кармана маленькую бархатную коробочку и протянул ее Кате. – Вот. Припас специально для тебя.

– Что это? – Катя с неподдельным недоумением уставилась на коробочку. – Что там?

– Странный вопрос, – пожал он плечом. – Ясное дело, что. Капсула с ядом. Специально для тебя. Все парижские… аптеки объехал, пока нашел.

Она опасливо взяла коробочку, не спуская с него глаз, медленно, с усилием подняла сопротивлявшуюся, круто выгнутую крышку.

– Да ты туда смотри, не на меня.

В коробочке, на белом атласном ложе лежало платиновое колечко с двумя, интимно прижавшимися друг к другу брилиантами. Стоило свету коснуться их, и они рассыпали вокруг себя мирриады сверкающих игл.

У Кати перехватило дыхание. Это был первый подарок в ее жизни. И вообще, все это – абсолютно все, происходило с ней впервые. Андрэ, по-прежнему стоявший на одном колене у ее ног, наблюдал за ней.

– Итак, – сказал он, – я предлагаю тебе свою руку и сердце. А ты? Что ты предложишь мне взамен? Ведь любая сделка должна быть взаимовыгодной.

– Да-да, ты прав. Примерно так звучит основная заповедь рыночных отно-шений. Одно уточнение, если можно. А почему только руку? Кому ты собираешься отдавать все остальное?

– Ничего не скажешь, бдительный партнер. Придется перечислить в договоре в алфавитном порядке все части тела, сдаваемые в бессрочную аренду.

Улыбаясь, Катя примерила колечко. Оно легко взобралось на ее безымянный палец и уже не захотело его покидать.

– Спасибо, Андрэ. Твой подарок просто восхитителен! – Она сделалась вдруг серьезной, даже мрачной. – Но прежде, чем мы примем окончательное решение – на «взаимовыгодных условиях», я должна кое-что сказать тебе. Есть одно обстоятельст-во, которое может коренным образом изменить твои намерения.