Полли вспомнила опустевшие поля и стариков, которые спасали, что могли…

— Мы всего лишь парламентеры, — сказала она. — Я не имею права вести переговоры…

— Вы знаете, что ваш бог умер? — спросил сержант. — Священники говорят, от него остался только голос. В последний раз Нугган объявил Мерзостью уши, камни и аккордеонистов. Насчет последнего пункта я даже согласен, но… камни? Ха. Мы не откажем вам в совете, если надумаете поискать нового бога. Сейчас очень популярен Ом. Короткий список Мерзостей, никаких специальных облачений, а гимны можно распевать в ванной. С Оффлером, Богом-Крокодилом, боюсь, не получится, учитывая ваши зимы, а Неправославная Картофельная Церковь, наверное, слишком незатейлива для…

Полли рассмеялась.

— Сэр, я… простите, как вас зовут?

— Сэм Ваймс. Чрезвычайный представитель. Что-то вроде посла, только без золотистой фольги.

— Мясник Ваймс? — уточнила Маладикта.

— Да, да, слышал такое, — Ваймс ухмыльнулся. — В Борогравии еще не вполне овладели тонким искусством пропаганды. Я рассказываю вам все это, потому что… вы хотя бы слышали про Ома?

Они покачали головами.

— Нет? Так вот, в «Ветхом Завете Ома» есть история о городе, полном пороков. Ом решил поразить его священным огнем. Это было в те давние времена, когда он еще был грозен и не ударился в религию. Но епископ Рог возразил, и Ом пообещал пощадить город, если епископ найдет в нем хотя бы одного порядочного человека. Епископ обошел все дома и вернулся ни с чем. Когда город превратился в пепелище, оказалось, что в нем было много хороших людей, но, как и положено хорошим людям, они просто постеснялись это признать. Умереть от скромности — ужасная штука. Вы, девушки, — единственные жители Борогравии, о которых мне хоть что-то известно, не считая военных, которые, скажем прямо, неразговорчивы. По сравнению со внешней политикой вашей страны вы даже не такие чокнутые. Более того: вы — единственное местное воплощение международной доброй воли. Компания парнишек, которые перехитрили опытных драгун, и вдобавок один из них пнул князя по шарам? Чудесная история. А теперь оказалось, что вы девушки? Да все придут в восторг. Мистер де Словв развлечется по полной программе, когда узнает.

— Но у нас нет никаких полномочий! Мы не имеем права договариваться о…

— Чего хочет Борогравия? Не страна. Люди.

Полли открыла рот, чтобы ответить, снова закрыла и задумалась над ответом.

— Оставьте нас в покое, — сказала она. — По крайней мере, на некоторое время. Мы способны измениться.

— Вы примете от нас еду?

— Борогравия — гордая страна.

— И чем вы гордитесь?

Вопрос последовал быстро, как удар, и Полли вдруг поняла, отчего случаются войны. Достаточно было лишь довести до кипения ее ярость.

Может быть, оно развращено, невежественно и глупо, но это мое оте…

Ваймс следил за ее лицом.

— Как мне видится из-за этого стола, — наконец произнес он, — единственное, чем сейчас может гордиться Борогравия, — это вы, девушки.

Полли молчала, пытаясь побороть гнев. Еще неприятнее было сознавать, что он прав. У нас есть гордость. Именно этим мы и гордимся. Мы гордимся тем, что горды…

— Тогда, может быть, вы согласитесь купить еду? — предложил Ваймс, внимательно наблюдая за Полли. — В кредит. Надеюсь, в вашей стране кто-то еще умеет решать международные вопросы, не прибегая к холодному оружию.

— Люди согласятся, да, — хрипло ответила Полли.

— Прекрасно. Вечером я пошлю клик в город.

— Почему вы так щедры, мистер Анк-Морпорк?

— Потому что я родом из чудесного доброго города, капрал… нет, нет, я такое не выговорю, — признал Ваймс. — Хотите знать правду? Большинство жителей Анк-Морпорка понятия не имели о вашей стране, пока не пришли сообщения де Словва. Тут, в горах, теснится десяток маленьких государств, которые торгуют друг с другом деревянными башмаками, раскрашенными вручную, и пивом из репы. Потом анк-морпоркцы прочитали в газете, что здесь живут сумасшедшие идиоты, которые не переставая дерутся друг с другом. А теперь они знают вас… людей, которые поступают так, как поступили бы и они. Завтра в Анке будут смеяться. Но среди них есть и те, кто каждый день думает о будущем и полагает, что стоит подружиться с такой страной, как ваша.

— Почему? — подозрительно спросила Маладикта.

— Потому что Анк-Морпорк — друг всех, кто любит свободу! — провозгласил Ваймс. — Черт возьми, я как-то не так говорю. Же чжи Брогоция прожтфик! — Он обвел взглядом непонимающие лица. — Простите, я слишком долго не был дома. И, честно говоря, предпочел бы сейчас быть именно там.

— Но почему вы сказали, что вы — блинчик с вишнями? — спросила Полли.

— По-моему, я сказал, что я гражданин Борогравии.

— Нет. «Брогоция» — это блинчик с вишнями. А страна называется «Борогравия».

— Во всяком случае, я честно попытался. Слушайте, будет нехорошо, если князь Генрих станет правителем обеих стран. Тогда получится одно довольно большое государство, намного крупнее соседних. Так что, возможно, оно еще вырастет. Князь хочет подражать Анк-Морпорку. Иными словами, он хочет власти и влияния. Он не намерен заслужить их, дорасти до них или на собственном горьком опыте научиться ими пользоваться. Он просто их хочет.

— Это политическая агитация! — сказала Маладикта.

— Нет. Это правда. Помиритесь с Генрихом любыми средствами. Оставьте в покое дорогу и клик-башни. Вы получите еду по цене, какую сможете заплатить. Мистер де Словв и его газета об этом позаботятся.

— Это вы прислали кофе, — спросила Полли.

— Да. Через капрала Сварли Свирса — он лепрекон, мое око в небе.

— И вы пустили по нашему следу вервольфа?

— Слишком сильно сказано. Ангва следовала за вами просто из соображений безопасности. Она вервольф, да.

— Та девушка, которую мы встретили на лестнице? Она не похожа на вервольфа!

— Так обычно и бывает, — подтвердил Ваймс. — Вервольфы не похожи на вервольфов… до самого последнего момента, если вы меня понимаете. Она присматривала за вами, потому что я искал способ сделать так, чтобы тысячи людей перестали умирать. И это тоже никакая не политика. — Ваймс встал. — А теперь, дамы, я пойду и передам ваше письмо главам союзников.

— Вы не случайно вышли покурить, да? — спросила Полли, осторожно подбирая слова. — Вы знали, что мы идем, и постарались встретиться с нами первым.

— Конечно. Не мог же я предоставить дело кучке… как это… рупертов.

— Где мой брат, мистер Ваймс? — холодно спросила Полли.

— Ты, кажется, уверена, что я знаю… — Ваймс отвел глаза.

— Уверена.

— Почему?