Он подавил внезапный зевок, словно вызванный переизбытком эмоций.

– Знаешь, я, пожалуй, пойду спать.

В семь часов?

Она лишь кивнула. Помогла ему надеть висевший на спинке стула пиджак. Проводила его глазами, когда он скрывался в дверях. Прислушалась к удалявшимся по коридору шагам.

Она догадывалась, куда он направляется. Сидела и выжидала, долго. Сознавала, что на самом деле ей следует пойти в чулан Беньямина и забрать пластиковые файлы. Но Освальд, в таком возбужденном состоянии, в семь часов вечера мог желать только одного. Отнюдь не спать.

София зарядила мобильный телефон и прибрала в офисе. Выключила компьютеры, но свет оставила включенным, чтобы выглядело так, будто она собирается вернуться. Прокралась мимо офиса персонала, но там никто, похоже, ее не заметил. Освещение на лестнице уже погасло, но автоматически зажглось, когда датчики уловили ее движение.

София поспешно спустилась к его комнате. Заволновалась, не там ли он. Открывая дверь, лихорадочно пыталась придумать достоверную ложь, но комната оказалась пуста.

Она заперлась было изнутри, но передумала и снова отперла дверь. «Если он придет, я выпрыгну в окно. Услышу его шаги и успею выпрыгнуть до того, как он откроет дверь».

Приоткрыв окно, София посмотрела вниз, на газон, и решила, что у нее получится. Надо просто спрятаться в кустах у стены дома и обвинить хозяйственный отдел, сказав, что они проветривали комнату и забыли закрыть окно.

Она включила телевизор и, исступленно нажимая на кнопки пульта, набрала 666. Освальд был там, в точности как она думала. Он, полностью одетый, сидел на краю кровати. Эльвира просто лежала и смотрела на него. Освальд взялся обеими руками за золотистую копну ее кудрей.

– Ты ждала меня?

Эльвира кивнула. Плечи у нее были обнажены, но одеяло подтянуто доверху. Освальд выпустил из рук кудри и стянул с нее одеяло. Ее худощавое тело было телом ребенка, с маленькими грудями и узкими бедрами.

– Здесь душновато, – осторожно проговорила Эльвира. – Думаю, мне нужно немного свежего воздуха.

– Конечно, – сказал Освальд, встал и приоткрыл окно. – Так лучше?

– Да, большое спасибо.

– Сейчас я тебе кое-что покажу. Это часть подготовки.

Потеребив брюки, он принялся что-то дергать и тянуть.

Что он, черт возьми, делает?

Освальд вытащил из брюк ремень. Поднес его ближе к Эльвире.

– Если обвить ремнем горло и слегка затянуть, уменьшается приток кислорода к голове и возникает фантастическое ощущение, – объяснил он. – Словно паришь в облаках.

У Эльвиры сделался растерянный вид.

– И тогда наши души как бы достигнут друг друга. Это потрясающее впечатление.

Необходимо записать, необходимо заснять это.

София переключила мобильный телефон в режим съемки и прислонила его к стоящей на журнальном столике вазе, чтобы тот записывал происходящее в телевизоре.

Эльвира тяжело задышала. Посмотрела на него с мольбой в глазах.

– Не надо волноваться, – сказал Освальд. – Сегодня мы лишь немного потренируемся. Сейчас я тебе покажу…

Она кивнула, но вид у нее по-прежнему был перепуганный.

Софии захотелось встряхнуть ее. Крикнуть ей, чтобы она очнулась от транса.

Почему она так чертовски глупа? Я же ее знаю. Во время ремонта мы делились с ней жевательной резинкой, смеялись над всеми, кто кричал и скандалил… Что с ней случилось?

Освальд наклонился вперед и обвил горло Эльвиры ремнем. Подержал руку у нее на лбу, словно желая успокоить. Потом взялся за ремень обеими руками и потянул. Это произошло так внезапно, что Эльвира вскрикнула, стала хватать ртом воздух и уставилась на Освальда с изумлением. Он слегка ослабил ремень, дал ей восстановить дыхание, а затем снова затянул, и девушка, чуть не лишившись самообладания, попыталась закричать. Он подавил крик, затянув ремень сильнее, и лицо Эльвиры стало совершенно красным.

Он ее убьет!

Освальд быстро отпустил ремень. Позволил Эльвире набрать воздуха. Улыбнулся ей слащавой улыбкой, которую София раньше у него не видела.

– Тебе понравится, – прошептал он. – Я буду действовать осторожно. Мы просто потренируемся, пока ты не привыкнешь. Все будет хорошо. Очень хорошо.

Тело Софии покрылось липким потом. Она даже не почувствовала, как вспотела. А теперь заметила, что ее еще и трясет. Комната начала раскачиваться. Живот выворачивало.

Нельзя, чтобы меня здесь стошнило, нельзя…

Она бросилась в его туалет, встала на колени и ухватилась за стульчак. Ее вырвало в унитаз. Потом еще немного. Желчью или чем-то в этом роде. София продолжала стоять на коленях со слезящимися глазами. Потом испугалась, что он закончил и вот-вот спустится вниз. Обтерла рот. Встала, одернула одежду и спустила воду. По-прежнему пахло рвотой, поэтому она взяла флакон с его дорогим лосьоном для бритья и вылила немножко в унитаз. Поспешила обратно в комнату и посмотрела на экран. Освальд сидел и разговаривал с Эльвирой.

Она выключила телефон, положила его в карман пиджака и выключила все оборудование.

Закрыла окно. Заметила, что ноги по-прежнему дрожат. Убедилась, что телефон действительно лежит в кармане. Выскочила в коридор и вспомнила, что оставила свет в офисе зажженным. Бросилась со всех ног вверх по лестнице, выключила свет и заперла дверь. Когда бежала вниз, в сторону палаты, ей показалось, что она слышит его спускающиеся по лестнице шаги. Она собиралась пойти к себе в комнату, но в последнюю секунду передумала.

Необходимо с кем-нибудь поговорить. Нужно найти Симона.

Оказавшись во дворе, София почувствовала затылком резкий холод, словно от ледяного ветра. Она обернулась и увидела наверху прижатое к стеклу лицо Освальда, но подумала, что ей это, вероятно, почудилось – видимо, она так разнервничалась, что у нее начались галлюцинации. Побежала к ферме. Симон направлялся куда-то с тачкой. Бросившись прямо к нему, она схватила его за руки.

– Выслушай меня! Выслушай, черт возьми!

– Но, София, я и так слушаю…

Слова вылетали из ее рта с бешеной скоростью, и ему приходилось периодически останавливать ее, чтобы уловить смысл.

– Мы должны позвонить в полицию, – закончив рассказ, сказала она.

Симон почесал в голове и задумался. Так надолго, что София начала нетерпеливо топтаться в траве.

– Не делай этого, – под конец произнес он.

– Что? Ты с ума сошел? Он же, черт возьми, насилует несовершеннолетнюю.

– Ты видела, как он ее насилует? Она сопротивлялась?

– Нет, но какая разница? Ей всего четырнадцать.

– Подумай немножко, София. Подумай, что произойдет, если ты позвонишь. Полиция приедет и остановится у ворот. Уверяю тебе, ни один полицейский не войдет сюда без разрешения Освальда. Он уговорит их, сказав, что у него тут есть девушка со странностями, то есть ты. А если это не поможет, позвонит Эстлингу. Кроме того, чердак заперт, и он заверит их, что им невозможно пользоваться. А потом посмеется и пригласит их выпить кофе, и к моменту отъезда полицейские станут его лучшими друзьями. Что произойдет с тобой, думаю, объяснять не требуется. Ты должна научиться думать, как он.