class="p">Рассказывают, однажды был губернатор в лесу и спилил дерево. Лесорубы, удивленные крепкой хваткой, по-мужицки отвесили комплимент: «Да с тобой на лесоповал можно идти». Газета опубликовала репортаж с цитатой. Недруги, по слухам, тут же подхватились: «Вот, «Северная правда» губернатора на лесоповал хочет сослать…» и пытались спровоцировать его на ковровую разборку с редактором, с криком и матом. Как человек опытный во властных коридорах, он наверняка не внял дурным советам, но недруги не дремлют.

Поэтому газета на всякий случай перестраховывается: о губернаторе или хорошо, или ничего. Но наш народ знает, о ком так говорят. Выходит, медвежья услуга. Зачем? Или сознательный, далеко идущий ход? Я в такой «политике» ничего не понимаю. Зато знаю, как дважды два: чем проще и доходчивей рассказывают СМИ о человеке, тем ближе, понятней и доступней он народу, тем выше его рейтинг, тем беззаветней любовь широких масс. Почему этого не понимают другие сапиенсы – большой секрет для маленькой компании.

В разгар выборного гона Кострому осчастливил присутствием Степашин. Вместе с костромскими «яблочниками» он посетил завод, пообедал, записался на местном телевидении. Затем ГИБДД отсекла машины костромских «яблочников» от кортежа, и он без них и без журналистов встречался с губернатором и владыкой – архиепископом Александром. Естественно, не состоялись запланированные интервью костромских журналистов со Степашиным. Одна из местных газет предположила, что костромским спецслужбам захотелось поиграть в политику. Другая процитировала слова Степашина. Узнав о безобразном инциденте, он сказал: «Теперь я понял, куда приехал». А обладминистрация заявила, что таким образом губернатора кто-то захотел подставить. Опять медвежья услуга?

Все больше руководителей понимают, как надо работать с прессой. Такие не навязывают свое мнение, а просто предоставляют информацию, чтобы журналист сам разобрался в ситуации, сам сделал выводы и донес до читателей свое видение проблемы. Думается, нет нужды объяснять, что эффективность такого материала на порядок выше составленного руководством «правильного» текста.

Выбирали – веселились, протрезвели – прослезились

Как человек разумный, сторонюсь «политики», говорю: «Работать надо!» Возможно, трудоголик. Но выборная лихорадка взяла и меня за одно место. История детективная, перескажу в лицах.

Началось с телефонного звонка. Приятная во всех отношениях дама сообщила, что анализ моих публикаций выявил лояльность к мистеру икс, кандидату в депутаты. И если я желаю подзаработать на составлении речей и прокламаций для икс, то она готова со мной встретиться «для уточнения деталей». Учитывая, что журналистика не только хобби, но и бизнес, а также нижесреднее финансирование «по месту основной работы», решил воспользоваться необременительным калымом. Конспиративное место встречи утрясали долго, пока не пришли к консенсусу по поводу киоска «Союзпечать» на центральной площади Костромы – «сковородке» и предметов туалета. Решили, что я буду весь в черном, а она – молодой, симпатичной и привлекательной.

Не склонная к кобелированию натура проснулась в троллейбусе и начала через подсознание пугать страшилками в виде жгучего жениха-брюнета с большим ревнивым носом, ножом и ружьем. Внешние формы дамы у «Союзпечати» соответствовали голосу в трубке, но пределы компетенции оказались ограниченными. Дама не смогла снять мою тревогу по поводу знака равенства между размером оплаты и объемом работы. Проявив присущую современным женщинам инициативу, она назначила второе место явки в кафе, куда должен был прийти компетентный бизнесмен Федя.

К точке общепита «Голубой Дунай» я шел, соблюдая почерпнутые в детективах правила конспирации: переходил через улицу, менял троллейбус на автобус и прорысил через проходные дворы, которые знал. За мной шли минимум 50 кагэбэшников. Они переходили вместе со мной улицы, ныряли во дворы, смотрели на меня из автобусных окон и детских песочниц. Десятилетний пацан, мывший у тротуара «мерседес», потряс внимательным и странным взглядом. Надо же, малолеток используют, подумал я и столкнулся с дамой у входа в «Голубой Дунай». Откуда-то появился Федя, заказав по 150 граммов кофе и громкую музыку.

Отвыкнув от дискотечного рева, я с трудом слышал и соображал, но понимал, что шум – это производственная необходимость, им Федя затыкает микрофон моему потенциальному диктофону. Между тем Федя оказался еще большим профаном, чем дама. Он не видел разницы между статьей и информацией, а депутатская речь «плавала» в размерах от десяти печатных листов до бумажки с тезисами. Установить равенство между объемом работы и размером оплаты оказалось невозможным. Мой скромный жизненный опыт диктовал железно – с дилетантами не связывайся. Расстались полюбовно, договорившись в случае необходимости созвониться. Впервые с начала переговоров я ехал домой спокойно, не чувствуя слежки, и уснул без элениума.

Невыясненными оказались два вопроса. Знал ли мистер икс, что от его имени ведутся подобные переговоры? И не поиск ли это лохов, которые за копейки станут выполнять черновую работу? Используя служебное положение в личных целях, а вычислить среди кандидатов мистера иск не составляло труда, я мог в любой момент снять трубку и позвонить ему лично. Но… соблюдал правила игры. Приятно было осознавать, что даже в патриархальной Костроме кандидаты в депутаты понимают, что только профессиональный журналист, владеющий пером, словом и образом, может протащить их забубенный имидж в массовое сознание. Поэтому журналистов надо привлекать, доверяться и много платить, иначе «дубовые» агитки и банальные речевки с трибун обеспечены.

Сор из избы

За четыре года – третий редактор. Первым для меня, журналиста «районки» («Островские вести», п. Островское, в 30 км от Щелыкова), переехавшего в облцентр, стал Владимир Неймарк. При нем пришлось пройти испытание на выносливость и работоспособность. Нагрузка – как в «районке», материалы – с колес в номер. «Ты хороший материал написал, – говорил редактор, – я подписываю в печать, но следующий пиши еще ярче, еще резче, еще актуальней». Куда уж резче, бурчал я себе под нос, и так заголовок поставил: «Меняют не народ, меняют правительство». Выжимать из себя раба «районки» тяжело. Это невозможно без более умного, чем ты сам, редактора. Мне повезло. Ускорения от, грубо говоря, пинка, которым Неймарк вывел меня на орбиту костромской журналистики, хватает до сих пор. Собраться бы с духом да написать о нем очерк.

При Алексее Малахове, когда штат от слияния двух областных газет в одну оказался переполненным, пришлось пройти новое испытание – на ненужность. «Иди ты с глаз долой да подальше», – говорило руководство. Принесенный материал вызывал оторопь: «Куда ставить будем?!»

Новый губернатор назначил нового редактора. Лучший редактор Виктор Морозов лучшей районки («Ветлужский край», г. Шарья). При нем мы начали «бороться за дисциплину». Теперь требуется «ходить на работу» и присутствовать с 9 до 17 часов. Знойная секретарша периодически бегает с криком по коридору:«Надо же! Две минуты десятого, а их нет! Ну как так можно работать?»