– Просматривай объявления о продаже домов в этом районе.

– А по справочной? Ах да, там нас могут вычислить.

– Вот именно. А по газете нас не отследить, если только со спутника…

Зои невольно подняла голову. Нет, крона каштана была достаточно густой, чтобы кто-то мог их сфотографировать сверху.

Через десять минут совместной работы они нашли несколько подходящих объявлений, но Брейн предложил остановиться на тех, где было написано – «повторно» и «скидка».

– На неходовой товар редко приезжают смотреть, – пояснил он, и они отправились на собственный просмотр.

Третий по счету адрес им подошел, несмотря на то что апартаменты находились на втором этаже трехэтажного дома.

Брейн предпочел бы не рисковать и найти что-то потише, но Зои сообщила, что из окон квартиры – тех самых, что без занавесок, – хорошо будет виден офисный комплекс «Иорити инвестиум».

Это стало решающим фактором, и, улучив момент, когда во дворе никого не было, они проскользнули в подъезд, поднялись по лестнице, и Брейн обычным гвоздем вскрыл простенький замок.

Оказавшись внутри, они закрыли дверь. Они постояли в прихожей, прислушиваясь к звукам, доносившимся из подъезда, но было тихо – их прихода никто не заметил.

Обследовав квартиру, они выяснили, что в ней три комнаты с обстановкой и что продается квартира давно – об это свидетельствовал толстый слой пыли. А еще они поняли, почему ее никто не покупал, – в одной из комнат мебель была сдвинута к стенам, а с пола убран ковер, но, несмотря на работу уборщиков, оставшееся пятно не вызывало сомнений в его происхождении.

– Что-то везет нам на эти улики в последнее время, – заметила Зои. – То машина стремная, теперь комната.

– Мы здесь ненадолго, – сказал Брейн, закрывая дверь. Они перешли в просторную гостиную, откуда открывался отличный обзор на двор и офисный комплекс «Иорити инвестиум».

– Что значит ненадолго? Нужно переночевать, потом привести себя в порядок, надеть что-то на завтра. Поесть, в конце концов.

– У меня кое-что найдется, – сказал Брейн и с этими словами достал из поясной сумочки парочку тонких плиток спортивных батончиков.

– Ты что, опять их купил?

– Я всегда держу про запас. На одном батончике можно протянуть целый день.

– Но они же… мятые.

– Не мятые, а сплющенные. Я их сплющил, чтобы места меньше занимали.

– И что у тебя там еще?

– Пара пластырей, две обоймы к «девятке» и два пузырька со смазкой. Пойду на кухню, посмотрю, может, найдутся старые консервы или макароны. Заодно ствол почищу и смажу, кто знает, каково завтра придется.

– Тогда и мой смажь и почисть, – сказала Зои, протягивая Брейну пистолет.

– Договорились, – кивнул Брейн и ушел.

Зои прилегла на кушетку и прикрыла глаза. День еще не закончился, а уже истрачено столько сил. И нервов. Хорошо, что она не ошиблась в помощнике. Вернее – хорошо, что ей повезло с ним. Иначе она бы не смогла даже добраться до этого города.

Но в «Иорити инвестиум» против нее кто-то работал. Определенно.

Брейн вернулся минут через сорок, вытирая найденной салфеткой руки и «девятку» Зои.

– Держи.

Она поднялась, взяла пистолет и подвигала затворную раму. Та ходила легко. Потом понюхала пистолет и улыбнулась.

– Тоже любишь этот запах?

– Ага, – кивнула она. – С детства. Что там с едой?

– Почти прекрасно. Две банки шпрот и рисовая крупа.

– А вода?

– Водопровод в порядке, только вода пока ржавая, но мы потихоньку сольем. Есть электричество, так что плита тоже работает.

– Но выходить все равно придется.

– Чтобы позвонить, я помню.

– И они знают, что я должна позвонить, и будут контролировать все почтовые офисы.

– Так уж и все?

– Все, Томас. Ты же знаешь, сколько стоит это наследство. За него они пойдут на все. Странно, что не стреляли возле отеля.

– Не было возможности чисто уйти. Они ведь тоже не сумасшедшие. Ничего, отдыхай пока, завтра что-нибудь придумаем.

Главный партнер адвокатской компании «Иорити инвестиум» Филипп Эдисон подписывал бумаги, принесенные секретарем, когда в дверь постучали и заглянул Артур Хеброс, один из младших партнеров, которые быстро продвигались по службе, опираясь на свою активность, работоспособность и ум.

Мало кто в компании мог без доклада попасть к Филиппу Эдисону, но Артур Хеброс был на положении любимчика и заходил запросто.

– Ах это ты, Артур? Проходи, присядь. Мистер Поджерс подает мне последнюю дюжину, и мы поговорим.

Хеброс присел, положив папку из крокодиловой кожи на колени, и тихо ждал, когда Эдисон освободится. Наконец документы закончились, седовласый секретарь неспешно убрал их в собственную папку и, кивнув Артуру, степенно вышел.

– Он забавен, не правда ли? – улыбнулся Эдисон, когда за секретарем закрылась дверь.

– Да, сэр. Он всякий раз смотрит на меня с таким неодобрением, что мне невольно хочется встать и за что-нибудь извиниться.

– Да, Поджерс таков. Что там за история с переносом встречи с Зои Брайтон? Я слышал, что она уже в городе.

– Вопросы безопасности, сэр, за ней тянется такой шлейф из наемных убийц, что нельзя подпускать ее ближе, пока этот хвост хотя бы не будет виден целиком.

– Чепуха. У нас есть собственная служба, и они позаботятся, чтобы никакой самый страшный хвост не притащился сюда за мисс Брайтон.

– Я лишь рассчитывал, что эта ситуация как-то разрешится.

– Вы надеялись, что они ее достанут?

– По крайней мере мы избежали бы проблем. Сейчас нельзя отвлекаться по пустякам, у нас величайшая тяжба с «Гровер локварти». К тому же, согласно договору, мы не несем никакой ответственности за безопасность мисс Брайтон.

– Но дольше откладывать встречу с ней мы тоже не можем.

– Завтра до обеда она перезвонит по закрытой линии, и мы назначим встречу на вечер.

– Прекрасно, закончим с этим делом, и останется только «Оттис против Хаверна», «Дипеция «Дидл» против семьи Леон» и…

– И «Карапосдия кавендиш экстракт».

– Да, она самая. А затем все силы бросим против конкурентов. Если они выиграют процесс века, нам придется уйти с рынка.

– Я это понимаю, сэр. Этим и объясняется мое… мое скоропалительное решение в отношении мисс Брайтон.

– Я это уже понял. Хорошо, что и ты понял, в чем твоя ошибка, Артур, иди и занимайся работой. Завтра, если у мисс Брайтон все сложится, мы будем заняты еще на двое суток.