Положив чемодан поверх кожуха, Тильгаузен отпер два замка, поднял крышку, и Джек увидел составные части мощного бронебойного ружья, которое было похоже на ружье Ферлина, но все же значительно от него отличалось.

— Но… это все же ружье, сэр? — уточнил Джек.

— Это, дружок, бронебойный диверсионный комплекс «рапира». Калибр тебе знаком. Тут эта штука разобрана всего на две части… Вот…

Тильгаузен достал обе части ружья и соединил вместе.

— Ну-ка, подержи!

Джек взял ружье и улыбнулся. Оно было значительно легче «атэ-пятнадцать».

— Почти на три с половиной килограмма, — подсказал ему Тильгаузен и начал доставать из углублений остальные части. — Это оптический прицел, совмещенный с ночным, это баллистический блок — заметь, какой маленький. А вот эта штука… Как думаешь, что такое?

И Тильгаузен показал Джеку трубу сантиметров пяти в диаметре и длиной чуть больше локтя. Джек молчал, не зная, что и предположить.

— Это полуинтегрированный глушитель, Джек! — торжественно произнес главный механик, надевая трубку на ствол так, что она не удлиняла оружие. — Трехступенчатое гашение звука. Остаточный шум всего сорок пять децибел, а на конце его стоит акустический рассеиватель.

— Вот об этой штуке я точно ничего не слышал, — признался Джек.

— Благодаря ей тебя очень трудно будет засечь акустическим локатором. Перед сменой позиции ты можешь безопасно выстрелить не пару раз, а пять-семь. Но лучше, конечно, пять.

После знакомства с «рапирой» Джек чувствовал себя так, будто у него на день рождения оказался настоящий торт. В ее коробке были даже узкий бинокль, как у Ферлина, и рация с «вечной» батарейкой.

После «презентации» они с Тильгаузеном разделили шоколадный батончик, и, пока ели, старший механик делился с ним своими мыслями.

— Я обожаю такие железки, Джек, я могу достать их из самых потаенных запасов службы вооружения, но оставлять их потом пылиться, это неправильно. А ты тот человек, который может запросто воспользоваться такой штукой. Попробуй угадать, сколько эта «рапира» стоит?

— Тысячи три?

— А семь пятьсот не хотел?

— Семь пятьсот?! — повторил пораженный Джек. — У нас на восстановление моего «таргара» ушло куда меньше.

— Вот, а новый «таргар» снабженцы покупают за двенадцать тысяч. Но это целая машина с пулеметом на электроприводе, а здесь, казалось бы, просто ружье. А с другой стороны, не ружье, а комплекс.

Вечером в кубрик к Джеку заглянул лейтенант Кирш. Для Джека это было неожиданно, он вскочил с кровати, на которой листал найденный в кают-компании журнал о птицах.

— Ладно, не дергайся, — отмахнулся Кирш и, взяв от стены единственный стул, сел на него и бросил на стол кепи. — Как себя чувствуешь?

— Нормально, сэр.

— Отлично. Завтра пойдем сопровождать пару блинкеров. С утра, на двадцать километров в западном направлении.

— А кто пойдет?

— Ты и я. Мы ведь, кажется, один раз уже справились?

Лейтенант позволил себе улыбку, и Джек улыбнулся тоже.

— А завтрак будет?

— Будет. Нормальный завтрак без всякой беготни. Потом пойдем в сторону двести пятнадцатого форта и там возьмем под охрану блинкеров.

— А что такое блинкеры, сэр?

— А ты не знаешь?

— Первый раз слышу.

— Это такой большой автомобиль шестиосный, а внутри у него хитрые механизмы, мотки толстой проволоки и емкости с химикатами, какими-то смолами. Блинкер строит доты и бункеры. Может это делать даже под обстрелом, он неплохо бронирован. Два часа работы — и готовый дот из армированного бетона, при том что грунт для раствора он использует местный. Нехило?

— Нехило.

— Вот мы их и покараулим, пока они наштампуют сеть бетонных укреплений. Работа несложная, думаю, справимся.

— Справимся, сэр, — сказал Джек, представляя себе блинкеров в виде огромных протояшеров, которых когда-то видел в кино.

На следующее утро после завтрака они с лейтенантом бодрой рысцой повели свои машины на запад, в сторону двести пятнадцатого форта — опорного пункта, который прикрывал фланг целого оборонительного района.

— Они пришли к выводу, что километрах в четырех напротив форта начинается подозрительная возня, — рассказывал лейтенант по радио, пока они двигались к форту. — И тут же выяснилось, что и они сами размещены как-то неправильно и ряд районов от них совсем не просматривается. Поэтому было решено за один день построить новый укрепрайон, а затем перебраться на него и уже оттуда отстраивать всю необходимую инфраструктуру. Такое ползучее наступление.

— Здорово придумано. А эти блинкеры у них свои?

— Нет. Эта техника штучная, им их перебросили на четыре дня, поэтому они торопятся все сделать с первого раза, а для этого нужна подвижная охрана. У них есть скоростная разведывательная машина, но у нее тонкая броня…

— Понятно.

— И еще большой эвакуатор.

— А эвакуатор зачем?

— У них иногда легкие танки квартируют. Им на усиление присылают.

Главную часть пути — шестнадцать километров до форта — они преодолели легко, погода и дорога этому способствовали. Затем лейтенант обменялся парой фраз с гарнизоном крепости, и к моменту подхода роботов к форту его стальные ворота открылись и из них стали выползать двенадцатиколесные монстры.

Джек даже рот открыл от удивления, хотя и ожидал чего-то подобного.

— Принимай жучков под защиту, Двадцать второй! — сказали по радио.

— Двадцать второй жучков принял, — ответил лейтенант, и они с Джеком поплелись в хвосте у едва ползущих блинкеров.

Так они двигались около километра, пока дорога оставалась неровной, но на открытом участке блинкеры ускорились километров до пятнадцати в час и идти стало веселее.

— Стентон, я перейду вперед, а ты иди замыкающим!

— Понял, сэр, — ответил Джек, возвращаясь с обочины на дорогу и чуть отставая от пылящего блинкера.

— Двадцать второй, говорит форт. Пришла видеоинформация с воздушной разведки. В районе чисто.

— Спасибо, форт. Принято, — ответил лейтенант. «Чисто», — подумал Джек и вздохнул. Вокруг была красивая, неизвестная ему природа, особенно его интересовали птицы, которых здесь было полным-полно. Джек даже подумал, что бы он делал, если бы сейчас из-за куста вдруг выскочила курица? Бросил бы конвой и кинулся ловить ее? Или вел бы машину как ни в чем не бывало?

Дилемма показалась ему трудноразрешимой. С одно стороны, долг, а с другой — курица.

Потянулся перелесок, и дорога исчезла совсем, хотя местность все еще оставалась ровной.