Чрезмерно пышно? Кое-кто бы сказал, что так оно и есть, но не в тот момент, когда Каталония так нуждалась в примерах для подражания после стольких лет неудач и разочарований, когда она отбивала атаки со всех сторон политического спектра, – тогда это было то, что нужно.

Но часто Пеп сам настаивал, как это было в его ответной речи на чествовании в парламенте (перед лицом стольких членов политической и социальной элиты, военных и финансистов), что никогда «не хотел быть примером чего-либо». Кто-нибудь вообще его слушал?

Превращение Гвардиолы в идола, которое частично насаждалось обществу некоторыми лояльными СМИ, а частично разворачивалось спонтанно, имело под собой основания в объективной реальности, но понемногу начало трансформироваться во всеобщее исступление, в котором уже мало чего осталось от изначального чувства.

Успех создал образ Пепа, его популярный имидж, который, вероятно, базировался на каких-то примитивных религиозных и клерикальных механизмах, не имевших к нему самому никакого отношения – он не был хозяином этого своего двойника. Подхалимство и лесть создали ему пьедестал, на который сам он отказался взбираться.

Как можно было пройти путь от той скромной «Барселоны» с ее извечным стремлением сделать приоритетом этические принципы работы (уважение, коллективные старания) до фанатизма некоторых ее поклонников и целой индустрии, созданной вокруг фигуры Гвардиолы? Это мода, которая, как кажется, захватила Каталонию: в 2012 году газета AS провела исследование, которое показало, что в Испании стало больше болельщиков «Барселоны», нежели «Реала» – впервые в истории.

Иногда каталонское общество, в общем и целом скромное и в штыки воспринимающее всякие примеры для подражания, видело в Гвардиоле рекламный прообраз далай-ламы, гуру для каталонских масс. Пеп часто шутил на тему статей и заметок, восхвалявших его, словно все они участвовали в соревновании за титул самой льстивой. И он всегда спрашивал себя – не становятся ли добродетели недостатками во времена поражений и не точит ли похвала ножи критикам, когда наступит время забить жертву.

После барселонского дерби Субисаррета стоял в VIP-ложе «Камп Ноу», и было видно, что он взволнован, а в глубине души даже напуган. Лидер покидал свой пост, так что клуб должен был продолжать без него, с Тито в роли преемника, идущего по его стопам. По стопам, оставившим огромные, глубокие следы.

Все еще находясь на поле, вдали от своих игроков, которые собрались, чтобы послушать его речь, Гвардиола проверял микрофон. Он не работал, и Пеп стал нервничать, желая поскорее закончить с этим моментом, с этими публичными похоронами его медийного образа. Из пепла должен был восстать другой Пеп, более знакомый. Но прежде чем это произойдет, он обязан обратиться к фанатам.

«Сделаем все быстро, игрокам надо в душ», – начал он. И в этих его словах была скрытая дань уважения Бьелсе, который начал свою прощальную речь с национальной командой Чили в таком же стиле: «Жизнь преподнесла мне этот подарок. Пять лет я наслаждался спектаклем, что играли все эти парни».

«Вы даже не представляете, сколько любви я заберу с собой домой за эти пять лет, вы даже не можете представить то ощущение счастья, что я унесу в сердце. Я такой же счастливчик, как и вы сами, я надеюсь, вы получили удовольствие, наблюдая за тем, как они играют.

Знаю, что буду скучать по вам всем. Проигравший здесь я», – последний реверанс в сторону Бьелсы, эти слова аргентинский тренер тоже произносил, когда прощался со сборной Чили.

И, возвращаясь к той фразе, что он произнес к день своего представления в роли главного тренера «Барселоны», он сказал: «Пристегнутый ремень слишком давил, так что я снял его. Но вам этого делать не нужно, поскольку все будет продолжаться и дальше. Я ухожу, передаю вас в надежнейшие руки. Оставайтесь. Я желаю вам всяческой удачи. Вскоре увидимся вновь, потому что меня вы никогда не потеряете».

Мама Пепа, Долорс, в радиоинтервью несколькими днями позже посоветовала болельщикам запомнить эти его слова, дорожить ими. Они были произнесены не просто так.

Последняя фраза дала надежду на возвращение и предсказала его; мальчишка, подававший мячи, игрок молодежки, капитан, тренер и человек, сделавший Месси лучшим футболистом мира, а может, и всех времен, определенно вернется в клуб. Единственное, чего мы не можем знать – в каком качестве. После какого-то времени, проведенного за границей вдали от «Барселоны», следующим логическим шагом в карьере Пепа будет возвращение в роли спортивного директора или даже президента.

Когда Пеп закончил свою речь, игроки зааплодировали и подбежали к нему, чтобы покачать на руках, как они уже делали это в Риме и на «Уэмбли». Потом все они расставили руки, чтобы образовать огромное кольцо из танцующих сардану – традиционный каталонский танец – и бегали в центральном круге. Это был еще один символ, который эта «Барса» оставит в прошлом, пример всеобщего единения, когда игроки движутся под музыку, под которую начался этот уникальный цикл: Viva la Vida от Coldplay, возбуждение и энтузиазм первого года, те первые робкие шаги в рамках нового проекта, который начал формироваться несмотря на голоса всех скептиков, которые становились все тише и незаметнее с каждой победой.

Вскоре после этого Пепу понадобилось заново открыть самого себя прежнего, в какой-то степени оживить себя.

Так что когда свет софитов погас, а толпы болельщиков разошлись, Пеп спустился на поле вместе со своей семьей, братьями, сестрами, кузенами и друзьями, чтобы сделать несколько совместных фотографий на память.

Тот Гвардиола знал, что жизнь – нечто куда большее, чем просто футбол. Пепу было любопытно открыть для себя новые миры, литературные, кинематографические, театральные, музыкальные, географические – какие-то на другом конце земного шара, а некоторые – совсем близко к дому.

В тот вечер на лице Пепа застыла полуулыбка – это был конец эпохи, но также начало новой. То, чего он хотел с прошлого октября: отдыха. Воссоединение с самим собой прежним и новыми мечтами. Настало время насладиться другими вещами, вдали от всепоглощающей страсти, после казавшихся бесконечными четырех лет.

Насколько все было иначе по сравнению с первым его уходом, одиннадцать лет назад, когда он сыграл свой последний матч за «Барселону», а после него оказался на руках партнеров Луиса Энрике и Серхи Бархуана, которые выносили его с поля. Не все тогда остались на стадионе, чтобы увидеть прощание. В ту ночь не было запланированных послематчевых празднеств, торжественных речей и панегириков, как не было и заплаканных дедушек или возбужденных юнцов, снимающих момент на камеру. Тогда он тоже прогулялся по темному и пустому стадиону с Крис и своим агентом.

В качестве игрока он получил порцию жесткой критики за свое решение об уходе из клуба по истечении контракта, толпа освистала его, несправедливо обвинив в попытках набить себе цену. То, что он был капитаном, иконой клуба и уже прожил тридцать лет жизни, в расчет никем не бралось. Когда клуб, который ты обожал с детства и которому служил столько лет, оборачивается к тебе спиной столь жестоким образом, без какого-либо ясного мотива, принять это очень нелегко, в особенности такому человеку, как Пеп, очень чувствительному к критике. Именно тогда он прекрасно выучил урок – уходить нужно всегда вовремя, так он и поступил, будучи тренером.