Мантикора, тигрица, в хорошем настроении лежала у ног статуи Шамаша, щурясь от света негасимого огня бога. Все считают тигра одним из самых опасных животных в мире, но эта огромная кошка выглядела настолько грациозно и красиво, что неизменно притягивала к себе восхищенный взгляд каждого человека, кто ее видел. Закрыв глаза, Мантикора, тем не менее, внимательно следила, чтобы сюда, в святилище, где она живет много лет, где ее кормят отборным мясом, не вторгся посторонний. Только несколько слуг-рабов да Родогуна могли подойти к ней безбоязненно. Остальные рисковали жизнью.

Молчаливая и редко подающая голос Мантикора мирно лежала на полу, как вдруг она уловила шуршание и странный шум. Тигрица встала, подняла голову и направила свои желтые глаза в сторону звука. Из отверстия в потолке над статуей, через которое обычно проходил дневной свет и выходил дым негасимого огня, показалась веревка. Опускаясь все ниже и ниже, эта веревка достигла статуи бога, а затем по веревке стал спускаться человек в черном мужском одеянии и с черной повязкой на лице. Кончик хвоста хищника начал нервно вздрагивать.

Захватывая веревку ногами и перехватывая руки, Береника осторожно опускалась вниз, с опаской посматривая на тигра. Легкая и изящная, хорошо владеющая своим телом, девушка лезла сноровисто и ловко, посматривая то на опасную соперницу внизу, то на главную задачу – талисман.

Мантикора, не раздумывая, начала охоту. Береника уже опустилась на каменное изваяние и, стоя на плечах Шамаша, попыталась снять золотую цепь, как увидела, что тигрица приготовилась к прыжку. Сильные мускулистые лапы позволили Мантикоре прыгнуть на высоту двух человеческих ростов явно с желанием вонзиться клыками и разорвать важные артерии на шее жертвы. Оттолкнувшись ногами от головы Шамаша, девушка, раскачиваясь на канате, едва успела уйти от нападения и спрыгнула с каната на стену, мгновенно зацепившись за неровности руками и ногами. Преследуя Беренику, тигрица одним огромным прыжком оказалась рядом и попыталась достать добычу, водрузив передние лапы на стенку.

Береника пошла по стене: захватывала зацепки, перемещая свое тело вверх, ползла, как паук, напрягая пальцы рук, работала ногами, чтобы выполнить необходимый перехват. Зверя сердило, что он не может одолеть человека. Раздался оглушительный рев. Ловким ударом лапы Мантикора чуть не достала ногу соперницы, но та, как пружина, вдруг прыгнула на раскачивающийся канат, долетела до каменного изваяния и на лету сняла с него золотую цепь с талисманом. Тигрица вновь бросилась вдогонку, готовясь разорвать человека, но девушка уже лезла по веревке вверх и вскоре скрылась в отверстии на крыше святилища.

Тигрица медленно и устало обошла вокруг статуи и, постояв какое-то время в раздумьях, подняла свою тяжелую голову вверх, наблюдая, как в отверстии исчезает веревка, потом опустилась на каменный пол и закрыла глаза.

Пир был в самом разгаре, когда Береника вновь вернулась в зал и села на свое место.

– Ты, наверное, много танцевала, – сказала одна из девушек, которая сидела рядом с Береникой. – Твоя прическа совсем испортилась.

– Да, действительно, было очень весело, – сказала Береника, выпив из кубка немного вина и поправив прическу. – Я поражена роскошью стола и богатством царя.

– А знаешь, в день рождения царя у нас дают пир, который длится восемь дней, и на него прибывает сорок тысяч гостей!

Трапеза, приготовленная на пять тысяч человек, поражала своим изобилием. На столы ставили все новые и новые блюда: подавали жаренных целиком кабанов, расставляли украшенных перьями запеченных лебедей, разносили на серебряных блюдах искусно приготовленные печень, почки, язык и мозги. Музыка играла еще громче, а танцевали уже все, в том числе Родогуна и Тигран-младший. Столь блестящее угощение и атмосфера праздника должны были удивить армянского царевича и сблизить его с семьей царя.

Береника смотрела на веселившегося царевича, и ее переполняли эмоции. Рыдать и скандалить не в ее привычках! Он в одночасье ее забыл. Что ж, месть женщины, брошенной любимым ради другой, получилась настолько изощренной, что он долго будет ее помнить! По ее лицу пробежала презрительная усмешка.

К утру гости стали расходиться, все пьяные, но довольные. Дворец засыпал, а город пробуждался. Вот и первый караван верблюдов, груженный товарами, вышел из ворот Нисы, и среди путешествующих был юноша двадцати лет с голубыми глазами. Береника, сидя на верблюде в мужском одеянии, смотрела широко открытыми глазами вдаль и думала: «Жизнь, как песок, быстротечна, и нет места в ней гордыне и лени. Жизнь – суета, и судьба, несомненно, каждому уготовила много неприятностей, но ложь, подлость и предательство – это суровое испытание, а еще боль, которая никогда не проходит. Путь длинен, долог и труден, но, только двигаясь упорно вперед, можно познать истину». Она уже знала, что будет погоня и что на первом же привале уйдет из каравана. Она уже знала, как заставить царя Тиграна II трепетать и пойти на любые ее требования.

Когда царю Фраату доложили о пропаже талисмана, его негодованию не было предела, а когда стало известно, что похищен обломок Таблицы судеб, он, взбешенный, приказал повесить начальника стражи дворца и еще сто человек охраны. Тигран-младший отделался холодным взглядом царя и его презрительным: «Глупец!» Была выслана погоня за государственным преступником. Несколько отрядов «бессмертных» и «неранимых» поскакали по дорогам Парфии, чтобы поймать дерзкую девчонку и доставить ее к царю. Такой паники в царстве еще не было, граница была перекрыта, караваны остановлены, на дорогах усилены посты, тайные агенты и соглядатаи сновали повсеместно.

Береника сумела выскользнуть из Парфянского царства. Маскируясь то под старушку, то под мальчика, а иногда под погонщика каравана, упорно преодолевая все препятствия трудного и далекого пути, она добралась до Тигранакерта и с одним из караванов вошла в город. Пробраться в дворцовый сад ей ничего не стоило, и вот, сидя на дереве, она увидела Анаит, жену Артавазда. Дождавшись, когда Анаит осталась одна, Береника свистнула, чем привлекла ее внимание.

– Береника, тебя все ищут! – воскликнула Анаит.

Девушка на дереве, одетая в легкую мужскую одежу, приложила палец к губам и крикнула:

– Анаит, мне нужно с тобой поговорить.

Красивая кареглазая Анаит, забыв о прежних разногласиях и неприязни, с удовольствием подошла поближе посекретничать с Береникой. В меру полненькая, темпераментная, с пышными черными волосами, уложенными в серебряную сеточку вокруг головы, одетая по последней моде, Анаит покосилась глазками направо-налево и, убедившись, что никого рядом нет, заговорщицки произнесла:

– Царь очень зол на младшего сына, и на тебя тоже. Расскажи, милая, что с тобой приключилось!

Ее нетерпению не было конца, и Береника, спрыгнув с дерева, подошла, и они сели на мраморную скамейку рядом с усыпанным чудесными бледно-розовыми цветами высоким кустом древовидного пиона, завезенного из Китая.

– Тигран-младший меня предал и бросил. Он не отходит от Родогуны, дочери парфянского царя, хотя, на мой взгляд, она дурнушка, но сумела окрутить его.