– Ни то, ни другое, – покачала головой Лида. – Я сама не знаю!

– Как же быть?

– Ждать надо. Покажи мне свой медальон! – неожиданно попросила Лида.

Сергей полез под одежду, вытащил золотую подвеску, повернул Знаком к солнцу. Она вспыхнула огнем, веером лучей, и тут же погасла, словно спряталась.

– Откуда ты узнала про медальон? – запоздало удивился Горский.

– Мне за это время столько всего открылось! Ты себе даже представить не можешь! А одного все еще не ведаю…

– Чего?

– Какой подарок Царица Змей приготовила мне на свадьбу? Получила я его или нет? Сколько ни силюсь, никак вспомнить не могу!

Вселенная Двоих, тех, кто любит, заполнена светом беспредельности, нежностью, мягкой интимностью, полной порыва и смущения… Это слияние двух безграничностей, для которых весь звездный мир – всего лишь место, из которого так приятно возвращаться .

Манфред был молод, и кровь его была горяча. Антония была рядом. Она пришла в себя и расплакалась, рассказывая о том, как страшные люди в черном, с закрытыми лицами ворвались в дом, как они волокли по лестнице у нее на глазах старого Маттео, в крови, в изодранной одежде, как…

Весь ее жуткий рассказ звучал музыкой в его ушах, и ничто – ни ожидающая их за порогом палаццо смерть, ни безвыходность сложившейся ситуации, ни страшная кончина сеньора Альбицци, – ничто не могло заглушить эту музыку, тихую, как песня душ в раю. Его райский сад был там, где Антония, – что бы ни происходило, что бы их ни окружало.

Однако, надо было спешить. Манфред не знал, как они смогут выйти, но точно знал, что выйти надо. И не просто выйти из этого проклятого палаццо, но еще и благополучно добраться до дома женщины, о которой сообщил ему Луиджи.

– Антония! – его голос прервался от волнения. – Нам надо бежать, скрыться! Быть может, навеки…

– Навеки?… – она не понимала его, но заранее была согласна со всем, что он скажет.

– Нам предстоит долгий, очень долгий путь… и неизвестно даже, удастся ли нам пройти его до конца. Я даже не знаю, сможем ли мы выйти невредимыми из этого дворца?! Я не знаю, каков конец пути…Мы отправимся в неизвестность!

– Но ведь мы будем вместе?

– Вместе, Антония, пока одного из нас не убьют…

– Но тогда…

– Я все-таки думаю, что этого не случится! Луиджи будет молиться за нас! – Манфред улыбнулся. – Хотя я не знаю, умеет ли он это делать?

Они выбрались из дворца через то самое окно, в которое Антония впускала Манфреда тихими лунными ночами. Никто, казалось, не ждал их. Старые деревья угрюмо шумели, в глубине сада притаилась темнота, скрывающая возможных преследователей. Молодой врач не отпускал руку Антонии, которая вся дрожала от слабости и пережитого ужаса. Сейчас ей было все равно, что случится с ней, потому что Манфред был рядом. Они бежали по высокой траве, огибая лавровые кусты, шелестевшие от поднявшегося ветра. У самой ограды, там, где старая решетка отодвигалась, их ожидали двое в низко надвинутых капюшонах.

Манфред не стал раздумывать, и один из двоих упал мертвым раньше, чем успел осознать это. Второй отчаянно сопротивлялся, но не долго. Короткий и быстрый, как молния, римский клинок Манфреда положил его рядом с первым.

Ржавая ограда выпустила беглецов, и они помчались, как ветер, к ожидавшей в кустах лошади, предусмотрительно оставленной там молодым человеком. Это была любимая лошадь Луиджи, с красивой длинной гривой и хвостом с вплетенными ленточками.

Антонии казалось, что она видит часто снившийся ей сон, как они с Манфредом скачут по бескрайней равнине, к сияющему золотом горизонту…

Все произошло быстрее, чем они ожидали. Бешеная скачка по утопающим в зелени окраинным улицам внезапно прервалась у высокого и узкого темного дома, похожего на крепость с бойницами вместо окон. Антония уже видела когда-то этот дом, залитый светом тусклой луны, откуда ее звала странная женщина с пронзительными глазами. Та женщина все знала: даже то, что Антония еще придет к ней и будет просить о чем-то…Вот она и пришла.

Высокая темная дверь бесшумно открылась, приглашая войти. Дом, снаружи простой и мрачный, внутри поражал резной деревянной отделкой, обилием шкафов, шкафчиков, бюро и кассоне. Сундуки разных размеров стояли вдоль стен, в коридорах и комнатах.

Молчаливый слуга провел их через множество жилых и нежилых помещений в самую дальнюю комнатку с низким деревянным потолком, где на резном стуле сидела хозяйка в платье из темно-зеленого бархата. Ее волосы, иссиня-черные, скрученные плотными жгутами, обвивали гордо посаженую голову, неожиданно светлые глаза сверкали. Манфред не смог определить, сколько ей лет. Она выглядела моложаво, но чувствовалось, что внешность ее весьма обманчива. Женщина поставила на стол небольшой нефритовый ларец с украшением на крышке в виде змеи, кусающей свой собственный хвост.

Манфред заметил необычную красоту ее рук с длинными тонкими пальцами, на одном из которых блестело колечко с небольшим изумрудом.

– Смарагд, камень вечной жизни, – усмехнулась женщина, поймав его взгляд.

Молодому человеку стало неловко, как будто он без разрешения подсмотрел чужую тайну.

– Луиджи обещал, что вы поможете! – сказал он, чтобы сгладить возникшее замешательство.

Марианна, – так звали женщину, – кивнула царственной головой, засмеялась.

– Луиджи простых поручений никогда не давал! Только вот как их выполнить? – Она задумалась. – Бежать, скрываться вам бесполезно: найдут, и гораздо быстрее, чем вы предполагаете! Оставаться в городе тоже нельзя.

Антония почувствовала, как отчаяние охватывает ее, подобно тому, как огонь охватывает поленья в камине. Марианна не сможет им помочь. Им никто не сможет помочь. Им с Манфредом суждено погибнуть во Флоренции, городе любви и света, уйти без возврата, кануть в бездну тьмы и забвения.

Хозяйка дома достала из нефритового ларца позолоченную табличку, на которой была изображена скала с башней на вершине, достичь которой можно по извилистому пути, освещенному луной.

– Я предоставлю вам выбор, – сказала она, разглядывая табличку в пламени свечи. – И если вы примете верное решение, то станете странниками.

– Но… – растерялся Манфред, – вы ведь знаете, что нас найдут. Куда идти? Зачем? Это будет только отсрочкой…тем более мучительной, что мы знаем, какой конец нас ждет.

– Луиджи не говорил тебе свою любимую фразу?

– Какую?

– Остерегайся своих чувств, сын мой. Всегда управляй ими и никогда не позволяй себе стать их рабом. Чувства – прекрасные слуги, но скверные хозяева. Уж он-то не давал воли чувствам! А вас сейчас одолевает чувство страха. Я знаю, чего вы боитесь: не смерти, нет, – не она вас пугает. Сильнее смерти вас страшит разлука. Вы только-только встретились, нашли друг друга, посмотрели друг другу в глаза и прочитали там свою судьбу…и вот…перед вами разверзлась пропасть. Не перейти…