Пыльный воздух был тяжелым и нес резкий запах сотни пожаров. После завтрака Дональд и Элейн лежали в спальне. Они были обнажены; они занимались любовью, а потом спали. Весь мир спал; слуги, которые обычно находились в их комнате, ушли к склону за замком, где можно было укрыться в тени деревьев, а из пролива дул легкий бриз.

Элейн внезапно проснулась и лежала, глядя в изголовье кровати. Она видела во сне Колбана и пыталась вспомнить сон, но он ушел. Опершись на локоть, Элейн пристально глядела на Дональда. В двадцать восемь он был еще красивее, чем в восемнадцать. Его лицо возмужало, тело окрепло, и маленькие морщинки в уголках глаз обещали, что он станет еще привлекательнее. Улыбаясь про себя, она поцеловала его в губы и почувствовала, как его тело ответило мгновенным возбуждением, хотя он все еще спал. Дональд обнял ее.

Письмо для него пришло тем вечером. Он читал его, сидя за высоким столом около принца Уэльского. Услышав восклицания ужаса и гнева, Ливелин повернулся к нему.

– Плохие новости из Шотландии, мой друг?

Элейн наклонилась вперед.

– Что такое, Дональд? Что случилось?

– Отец! – Дональд швырнул письмо на стол. – Он снова женился.

– Ваш отец еще бодрый мужчина, – заметил Ливелин. – Неужели вам нужно, чтобы он лишал себя такого утешения, как жена?

– Кто его жена, Дональд? – Элейн напряглась. – На ком он женился?

– На Мюриэль, дочери Малиса из Стратерна.

Элейн изобразила улыбку.

– Я рада. Она будет ему хорошей женой.

Мюриэль из Стратерна была на несколько лет моложе Элейн.

– Чему тут радоваться? – Дональд повернулся к ней. – У него появятся другие дети, и, может быть, это грозит разделом графства.

– Ты действительно думаешь, что он так ненавидит меня? – Элейн была ошеломлена. – Нет. Он обожает Гратни и близнецов. И он никогда ничего не сделал бы, чтобы обездолить их. – Она протянулась через стол и коснулась руки мужа. – Все будет в порядке, Дональд, я знаю.

VIII

Замок Килдрамми. Сентябрь 1268

Было радостно вернуться домой. Хотя Элейн думала, что будет скучать по Уэльсу, возвращение к ее трем сыновьям и прохладные горы севера наполнило ее сердце радостью. Но то, что Ронвен отказалась остаться в Уэльсе, ее не радовало. Она пробовала убедить Ронвен, даже пыталась запретить ей вернуться, но молчаливая и холодная Ронвен была непреклонна, и Элейн, не в силах забыть многолетнюю преданность женщины, наконец сдалась. Она не верила в признание Ронвен, что та убила Роберта; ни одна женщина не могла сделать такое. Почти преднамеренно Элейн не замечала факт убийства Сенидда: это был несчастный случай, ужасное происшествие, не больше.

Только через много дней после возвращения на север Элейн узнала, что снова беременна. Она немедленно поехала на встречу с Морной.

– Ты сказала мне, это помогает не забеременеть!

Элейн усердно делала то, что советовала Морна: применяла масла, снадобья и бальзамы, которые предотвратили бы новую беременность.

– Да, помогает. – Морна наблюдала у огня за маленькой Мейри.

– Но это не помогло. Я делала все, что ты сказала. Мне не следует рожать этого ребенка. Я потеряю Дональда. Морна, я слишком стара, чтобы снова рожать. Ты должна помочь мне.

Морна посмотрела на нее.

– Вы просите, чтобы я помогла вам избавиться от ребенка?

– Ты делала это для батрачек, ты говорила мне.

– Но я не буду делать этого для вас. Увы, я не могу. – Морна нахмурилась. – Этот ребенок особенный. Боги не дали бы вам его. Даже не думайте пытаться избавиться от него, вы никогда не простите себе, если сделаете это.

– Я никогда не прощу себя, если потеряю Дональда, – перебила ее Элейн. – Разве ты не видишь? Каждый раз, когда я была беременна, он уходил. Он не может меня видеть. Ты думаешь, что он вернется теперь, в моем-то возрасте? Я стара, Морна, стара. У меня седые волосы и морщины на лице и шее. Мои груди становятся дряблыми, и живот у меня уже не плоский. Еще один ребенок – и я буду напоминать его бабушку!

Морна была удивлена.

– Позвольте мне сказать вам, что я вижу: красивую женщину с золотисто-рыжими волосами, с несколькими прядями серебра, со стройным, крепким телом. Но она – больше чем просто тело. Ей присущи обаяние и юмор, ум, знание людей и то, как понравиться им. И это стоит гораздо больше, чем пресное девичье тело. – Она улыбнулась. – Немногие жены удовлетворяют нынче своих мужей. А у вас с Дональдом все в порядке. – Она помолчала и посмотрела на Элейн. – Я сделаю снадобье, чтобы сохранить вам и мужа, и ребенка.

IX

Неделю спустя они с Дональдом прогуливались по саду в южной части замка.

– Мюриэль беременна, – сообщил он без обиняков. Жена его отца заняла комнаты Элизабет в Снежной башне. Она была приятной спокойной женщиной и, похоже, не имела ничего против того, что в замке расположилась Элейн.

– Я знаю. – Элейн старалась не смотреть на мужа.

– Она очень мила. – Дональд сорвал ветку и рассеянно крутил ее в руках. – И похоже, беременность ее красит.

Элейн закусила губу. Он громко рассмеялся.

– Я уже все понимаю, дорогая, и ты тоже с каждым днем все хорошеешь. – Он обнял ее за талию.

Элейн перехватила его руку.

– Ты ведь не уйдешь от меня на этот раз? – Она презирала себя за то, что завела этот разговор, но уже не могла остановиться. – Если тебе надо будет поехать ко двору, возьми меня с собой. Я не вынесу, если снова останусь без тебя.

Дональд обнял ее.

– Я не оставлю тебя. Ты для меня по-прежнему желанна, когда носишь моего сына. – Он с любовью поцеловал ее.

– А если это будет девочка? – В ее голове звучали слона Эиниона и Морны.

Он улыбнулся.

– Если так, меня это еще больше обрадует. Мне бы очень хотелось иметь дочку, похожую на ее мать.

X

Канун дня святого Валентина

Туман окутал Грампианские горы, огромные сугробы покрывали все вокруг, небо над этой слепящей белизной было глубоким и ярким. Замок промерз насквозь, несмотря на то, что постоянно отапливался.

Элейн и Мюриэль сидели со своими камеристками у камина в большом зале, вышивая при свете сотен свечей, Дональд за столом играл с отцом в шахматы. Прислуга убрала столы из зала, и музыканты играли старинные баллады с припевами, к которым могли присоединяться все желающие.

Элейн украдкой посмотрела на Дональда. Сделав ход, он осматривал зал, в то время как его отец внимательно изучал доску. Элейн проследила за взглядом Дональда, и ее сердце ушло в пятки. Катриона, жена пекаря, с красивыми рыжими волосами, перехваченными зеленой лентой, сидела возле музыкантов. Они обменялись с Дональдом улыбками.