— Тиктаки, доставьте эту эмили ко мне! — приказал Дровосек оставшимся металлическим людям. — Может, тебя я и не смогу достать, Страшила, но и ты ничего не сможешь сделать, чтобы их остановить!

Рени не знала, было это правдой или нет, но не стала дожидаться конца сцены. Она бросилась вперед, вытянув руки, и ладонями сильно ударила ближайшего тиктака в грудь. Существо было тяжелое, оно лишь покачнулось, но одна из его цилиндрических ног скользнула в нетвердом шаге назад, пытаясь сохранить равновесие.

— Уидли! — закричал Страшила. — Паззл, Симулянт, Блип!

Игнорируя этот вздор, Рени согнула ноги в коленях и обхватила руками бочкообразный торс тиктака — она чувствовала скрежещущую вибрацию его зубчатых передач, прямо до костей — и снова пихнула его, вложив в толчок всю силу своих длинных ног. Подбитая пластиком клешня нашла ее руку, но Рени рывком освободила запястье до того, как клешня успела сомкнуться, потом снова толкнула, стараясь, чтобы вес ее сконцентрировался как можно ниже, а ноги были бы вытянуты. Тиктак наклонился и, чтобы не упасть, вынужден был сделать еще один шажок назад. Клешня снова ощупью попыталась обнаружить противника, но Рени толкнула механического человека в последний раз и отпрыгнула. Штуковина сделала один крутящийся пьяный шаг, звук, издаваемый ее шестернями, поднялся до писка рассерженного комара. Тиктак покачался на краю колодца, который открылся вокруг трона Страшилы, потом сорвался вниз и пропал.

Рени успела порадоваться победе всего секунду, прежде чем еще одна пара одетых в пластик клешней сомкнулась у нее на боку и на плече, ущипнув так сильно, что она вскрикнула от боли и шока. Второй тиктак не стал медлить, а пихнул ее по цементному полу по направлению к открытому колодцу, в котором исчезли остальные железные люди. Рени могла лишь в панике выкрикивать проклятья и без всякого толку молотить по машине, находившейся позади нее.

— !Ксаббу! — закричала она. — Эмили! Помогите мне! — Рени постаралась притормозить пятками, но не смогла замедлить движение. Колодец распахнул пасть.

Что-то ринулось вперед мимо нее, и давление на плечо сразу ослабло. Рени вытянула шею и увидела, как что-то маленькое, похожее на обезьяну, вцепилось тиктаку в лицо. Механический человек молотил по нему, но его короткие руки не могли причинить существу вред.

— !Ксаббу!.. — начала Рени, но неожиданно еще несколько обезьяньих фигур упали сверху, из тьмы над головой. Тиктак освободил вторую руку, чтобы отбиваться от нападавших на него. Освобожденная, Рени упала на колени и отползла от колодца, чувствуя жгучую боль в обоих боках.

Тиктак теперь спотыкался, слепой, окруженный, но его оборона — молотьба наугад — принесла плоды. Одна из обезьян была сбита в воздухе и безжизненно упала на землю. Тиктак сделал неуклюжий шаг, затем как будто восстановил равновесие. Еще одна обезьяна была сбита ужасным ударом, с хлюпаньем и хрустом, и тиктак начал снова медленно двигаться к Рени. В затемненной камере ей не было видно, принадлежала ли одна из двух поверженных фигур !Ксаббу.

Неожиданно и без предупреждения все — камера, сражающийся тиктак, обезьяны и Страшила на троне посреди гремящей системы жизнеобеспечения — вывернулось наизнанку.

Рени показалось, будто одновременно сработал миллион фотовспышек. Маленькие лужицы света стали черными, тени вспыхнули ослепительными цветами, и все дернулось и запнулось одновременно, будто зубчатое колесо вселенной пропустило один зубец передачи. Почувствовав себя разбитой на тысячи осколков, Рени закричала. Но звука не было, лишь всеобъемлющее низкое гудение, которое пронизывало все, как маяк-ревун, погребенный глубоко в сердце мира.

Рени потеряла ощущение собственного тела. Ее закружило в вихре, а потом размазало тонким слоем по тысячам миль пустоты, и все, что ей осталось — маленькая крупица сознания, способная только цепляться за голую мысль, что она существует.

И вдруг все кончилось, так же неожиданно, как началось. Кровоточащие цвета вселенной вернулись обратно, негатив стал позитивом, и камера обрела прежние очертания.

Рени лежала на полу, хватая ртом воздух. Эмили лежала распростертая рядом и хныкала, руками обхватив голову в бесплодной попытке не допустить в нее страх.

— Господи Иисусе, — чавкнул Страшила. — Ненавижу, когда это случается.

Рени с трудом поднялась на колени. Оставшийся тиктак лежал посередине камеры, его руки подергивались медленно туда-сюда, а внутренности, напоминающие содержимое наручных часов, по всей видимости, были необратимо повреждены. Две уцелевшие обезьяны парили над ним, их крылья бились в воздухе со скоростью крыльев колибри, обе со страхом оглядывали комнату, как будто в любую секунду все снова могло сойти с ума.

Экран, с которого за ними раньше наблюдало безглазое лицо Дровосека, теперь показывал лишь поток конфетти статических разрядов.

— В последнее время это случается слишком часто. — Страшила подпер голову ладонями и наморщил лоб из мешковины. — Раньше я думал, что это проделки Дровосека, как торнадо (для Льва это технически слишком сложно), но он выбрал бы другое время, не правда ли?

— Что здесь происходит? — Рени подползла, чтобы осмотреть обезьяньи трупы, !Ксаббу среди них не было. — Ты сумасшедший? И что ты сделал с моим другом?

Страшила только раздраженно открыл рот, чтобы сказать что-то, когда маленькая фигурка появилась у него на плече.

— Стой!

Бабуин схватил один из шлангов покрупнее и твердо сжал его своими длинными пальцами, затем, перебирая пальцами шланг, дошел до того места, где он входил в шею соломенного человека.

— Если не отпустишь мою подругу, — сказал !Ксаббу, — а также ту девушку, я вырву это!

Страшила вытянул шею.

— Вы точно не из города, — заметил он с жалостью. — Уидли, Симулянт! Взять его.

Когда летучие обезьяны метнулись к трону, !Ксаббу вырвал шланг. Клок хлопковой ваты легко слетел с его конца. Обезьяны схватили !Ксаббу и подняли в воздух, а вата лениво закружилась вслед за ними.

Они бросили !Ксаббу с высоты в несколько футов. Он приземлился на четвереньки у ног Рени, сбитый с толку, побежденный. Страшила поднял трубку своими мягкими пальцами и помахал ею.

— Подача набивки, — пояснил он. — Я был набит не так плотно, как предпочитаю обычно. В последнее время было много дел, внешний вид приходится приносить в жертву, сами понимаете, — он поглядел на Уидли и Симулянта, которые приземлились у его обутых в сапоги ног и теперь вычесывали блох друг у друга. — Позовите остальных летучих обезьян!

Уидли задрал голову и испустил высокий улюлюкающий вопль. Несколько дюжин крылатых фигур неожиданно слетели сверху из темноты, как летучие мыши, которых потревожили в их пещере. В течение нескольких секунд Рени и !Ксаббу были с головы до ног обхвачены цепкими обезьяньими руками.

— Теперь оставьте эмили на полу, я хочу с ней поговорить, а этих двоих отведите в камеру для туристов, потом сразу возвращайтесь обратно. Пошевеливайтесь! Тиктаки вышли из строя, поэтому все будут работать в две смены, пока я не скажу.