«Не моя кровь! – кричал он. – Не мой сын!»

И, сидя на крыше в ожидании начала очередного раунда игры, Джуру потер глаза и уставился в сторону дома, в котором вырос. Теперь он казался таким далеким, таким пустым, и эта ноющая пустота впивалась ему в ребра и тянула воздух из легких.

Темная ночь. Еще более темные мысли.

– Я сказал, что люблю тебя, – прошептал он, обращаясь в пустоту.

Сильная рука обняла его за плечи.

Щеки коснулись губы.

Кривая улыбка. Йоши был достаточно близко, чтобы Джуру четко видел все идеальные черты этого лица, как бы ни было темно. Здесь. Сейчас. И только это имело значение.

Йоши.

– Я тоже тебя люблю, Принцесса.

* * *

Сегодня их было четверо. Огромные, широкоплечие, они быстро двигались, несмотря на свои размеры. Лица прикрыты шляпами, натянутыми до самых глаз. Они крались по переулкам и быстро пересекали улицы, заставляя сжиматься от страха сердца случайных прохожих. Йоши наблюдал за ними блестящими черными глазами, ощерив желтые зубы и вздыбив шерсть, полную жирных от крови блох. Вместе с ними он пробирался по узким щелям между зданиями, по лабиринту Даунсайда, покрытому битым кирпичом и забрызганным кровью гравием, среди стен, изрисованных граффити, с нацарапанными буквами высотой в десять футов.

Грядет Араши-но-одорико.

– Им следует послать этой сучке цветы, – улыбнулся он, почти закрыв веки. – Эти ребята не нажили бы и половины того, что имеют, без Маленькой Мисс с Грозовым Тигром.

Он наблюдал, как приближаются якудза – тени в тени – с набитыми сумками и боевыми дубинками в грязных руках. И двинулся по крыше, чтобы перехватить. Как крысы к кошке. Мухи к пауку.

– Как дела, господа?

Йоши снял предохранитель, легко коснулся пальцем спускового крючка. Железомёт зашипел. Йоши вытянул руку и навел дуло на голову идущего впереди якудза. Мужчины резко остановились, и четвертый налетел на третьего. Прищуренные взгляды, закрытые платками лица. Они посмотрели на Йоши, сидевшего на сточном желобе в конце переулка, который наклонил голову в своей шляпе с порванными полями в их направлении.

– Ты, – прошипел второй.

– Похоже на то. – Йоши криво улыбнулся и направил железомёт на говорящего. – Сделайте одолжение, закиньте мне на крышу эти сумки с моими бисквитными лепешечками, и тогда вы все сможете вернуться домой к маме. Поцелуете ее в губы за меня, слышите?

Джуру вышел из-за угла в том же переулке, через который вошли якудза. Он эффектным рывком перевернул сумку, и её содержимое звонко высыпалось на разбитый бетон. Это были «гусиные лапки»: два отрезка проволоки с острыми концами, сплетенные вместе и изогнутые так, чтобы один из четырех концов всегда торчал вверх. Сотня этих лапок теперь покрывала участок между якудза и маршрутом их отступления. А наверху парили Йоши и его железомёт.

Джуру со своей боевой дубинкой отступил, глядя, как приближаются гангстеры. Он не следил за улицей: у Йоши была еще одна пара глаз.

Что там видно, Дакен?

…охранников нет. Иду по берегу реки, посмотрю повыше…

– Я не повторяю дважды, Дети Скорпиона. – Йоши махнул железомётом. – Гоните железо. На счет пять.

– Значит, ты знаешь, кто мы?

Предводитель стянул платок и сдвинул назад шляпу. Это был широкоплечий рыжеволосый парень, свежевыбритый, вспотевший, с уродливой улыбкой, в которой не хватало четырех зубов.

Рука Йоши не дрогнула.

– Четыре…

– Ты же знаешь, что мы тебя достанем.

– Три…

– На такой узкой улице нетрудно найти кучку дерьма с крупной монетой.

– Два…

Якудза сдался, бросил растерянную ухмылку в сторону Йоши, поднял свою сумку толстыми короткими пальцами. А затем его лицо нахмурилось, одна бровь поднялась вверх, и он с тревогой огляделся.

Крыша под Йоши начала вибрировать – сначала легко, потом сильнее. Мелькнула мысль, что дом может рухнуть, кирпичная кладка прогнулась под его весом. Но потом он понял: якудза тоже почувствовали это. Вибрирующий грохот и колебания земли, как будто весь остров двигался под ногами.

– Что за черт? – в тревоге крикнул Джуру.

…что это?..

Йоши присел, схватившись рукой за карниз, чтобы не упасть. Он смотрел, как осыпается со стен штукатурка, слушал хрупкую мелодию разбивающегося стекла.

Опять землетрясение.

Дрожь утихла так же внезапно, как и началась. Над Кигеном повисла тишина, которую в предрассветной тьме разорвали сердитые голоса и плач младенцев. Йоши пришел в себя и снова повернулся к якудза. Но то, что случилось дальше, произошло слишком быстро – он едва успел заметить.

Краем глаза он уловил какое-то движение. Просто вспышку бледного света на стали, которая вылетела из руки гангстера прямо к сердцу Йоши. Джуру закричал, и Йоши чуть откатился, забыв о землетрясении, очень быстро, но нож всё равно задел его, попав между ребрами. Йоши развернулся боком, шипя от боли, из раны потекла теплая кровь. Не раздумывая, он нажал на спусковой ключок.

Грохнул выстрел.

Кусок железа попал якудза в грудь, прямо над сердцем, и на его спине распустился кровавый цветок лотоса, как в первых лучах весны. Толстяк зажал руками дыру размером с глазное яблоко. Темно-красное облако расплывалось по его уваги. Он закашлялся и кулем свалился на землю. Трое других гангстеров бросились прочь от «гусиных лапок» Джуру на другой конец переулка. Йоши выстрелил еще раз, когда они пробежали под ним, и еще один гангстер упал, задыхаясь. Его большое тело глухо рухнуло на гравий. Остальные двое уже исчезли, на улице было слышно только эхо от грохота бегущих ног, когда сбитые с толку жители высыпали из своих домов, бледные и испуганные землетрясением.

Йоши лежал на плитке, прижав руку к ране на ребрах, сочившихся липким и красным. В ушах его все еще звенел грохот железомёта. Он зашипел, скатился с крыши и приземлился на корточки, засунув всё еще теплое оружие в оби. Краснолицый парень лежал без движения, глаза его накрыла пелена смерти. Другой гангстер стонал, зажимая живот и подтягивая к себе ноги, земля под ним окрасилась алым.

– Йоши! – Джуру осторожно пробрался сквозь «гусиные лапки» и подбежал к нему. – Яйца Идзанаги, ты как?

Джуру, бледный от страха, приподнял его голову и снял уваги с Йоши, чтобы осмотреть рану. Глаза его расширились при виде крови – ее было много, очень много. Она уже пропитала повязку на новой татуировке и струйками стекала по правой руке Йоши.

Гангстер снова застонал, и на его губах выступила розовая пена.

– Йоши, да? – прошептал он, ухмыляясь, как пьяница, обнажив зубы, покрытые блестящей темной кровью. Его взгляд был прикован к месту, где должна была быть татуировка клана Йоши. – Тебе конец, чертов буракумин Йоши…