И крепко прижал к себе ребёнка, когда всё вокруг снова завертелось и загудело. Нам вслед раздалось отчаянное «Никки!» голосом Элизы, и тут же будто отрезало нас от нее расстоянием.

– Это мы где? – ошарашенно оглядываясь, выдохнул я. Лес, поляна, тишина. На Западе точно – только здесь такие леса…

– А я почём знаю? – буркнул мальчик, завозившись у меня на руках. – Ты же сказал: куда угодно. Пусти меня, я хорошо хожу… Вот видишь! Я умею ставить порталы!

– Да ты прямо крутой чародей, – машинально выдохнул я. Кусты рядом зашуршали, я вскинулся, но на поляну выскочил только Элизин волк.

– Мама волноваться будет – я же впервые без неё портал открыл, – вдруг поделился мальчик. И тут же поинтересовался: – А что мы теперь делать будем?

– А ты в Мальтию нас отправить можешь? – спросил я, следя за тем, как волк подходит к ребёнку, обнюхивает и, удостоверившись, что всё в порядке, садится рядом, но так, чтобы мальчика закрыть.

– Нет, я так сразу два портала не могу, – надул губы мальчик. – Мне отдохнуть надо.

– Сколько?

– Ну… Ночь, наверное, – Никки нахмурился. – А зачем в эту… Мальту?

– Мальтию, – со вздохом поправил я. – Там мой дом. Хочешь, покажу? А пока будем отдыхать, – я снова подхватил мальчика на руки, снял с себя камзол, укутал его. Зима, ночь холодная – пока укрытие найдём, замёрзнет же.

– Хочу, – подумав, сообщил Никки. – А мама не будет ругаться?

– Нет, не будет, – тропу бы хоть найти, невесть где оказались… И на разбойников не нарваться, на Западе, говорят, их уйма…

– Ну ладно тогда, – важно объявил мальчик. И чуть тише сказал: – Спасибо, что пришёл. Я думал, не придёшь. Думал, я тебе не нужен.

О бездна!

Убежище нашёл волколак – сухую и даже никем не занятую песчаную пещеру. И терпеливо сидел рядом с Никки, пока тот, играя, тягал его за уши и лапы, а я разводил костёр и таскал лапник на лежанку.

– Ого, я так никогда ещё не спал, – обрадовался мальчик, ощупывая ветки. – Ой!

– Колючие, – усмехнулся я, сидя рядом и размышляя, что могло случиться с Элизой? Она правда потеряла магию? Нарвалась на людей Виттория? Жива?

– А что это ты делаешь?

Я аккуратно положил в руки Никки только что выструганную мной неуклюжую фигурку.

– А? – мальчик ощупывал игрушку, смотря в сторону, в никуда, и от этого было не по себе. – А это кто?

– Ворий, – отозвался я. Слепой маленький мальчик – это вот он, будущий гроза Магианы, жуткий, злобный чародей? Серьёзно?! – Он бог воинов…

Никки внимательно слушал, пока у него не стали слипаться глаза – довольно быстро, – и я накрыл его своим камзолом, чтобы согреть. Рядом улёгся волколак, ревниво провожая меня взглядом. Ну да, вместе с такой тушей холодно ребёнку точно не будет.

– Почему ты не приходил? – спросил вдруг тихо Никки. – Потому что не слышал? Маме без тебя было плохо. Очень. Она не говорит, но я же чувствую. И я её слышу. Ей совсем плохо. Почему ты нас бросил?

– Никки, – с трудом подбирая слова, начал я. – Ты, кажется, принимаешь меня за кого-то другого…

– Нет, – убеждённо отрезал Никки. – Я знал о тебе, когда был ещё совсем маленьким. И мама рассказывала. Почему ты мне не веришь? Я же чародей, я всегда знаю!

– Никки, послушай, – начал я. И замолчал. Надолго.

Забавно, что меня только тогда озарило. Похож… Так вот почему он выглядит таким знакомым! Да он же просто похож на меня! Как я сразу не понял… В нём же ничего не было от Элизы, зато мои глаза, мои черты, даже волосы кудрявые и тёмные – мои.

– Я… я не знал…

– Да ладно! – обиженно буркнул Никки, отворачиваясь. – Ты нас просто бросил.

– Никки, по…

– Спокойной ночи! – таким знакомым Элизиным жестом отмахнулся мальчишка, что слова у меня сразу кончились.

Я так и просидел всю ночь у костра, пока не стало светать, слушал его дыхание, пытаясь понять: мой сын, бездна забери, как? Ему пять – значит, с той ночи в землянке? Да она же даже в себя ни разу не пришла… хотя, чем это-то мешает… Но почему ничего не сказала? Почему даже знать не дала? «Они отобрали моего сына, это ведь мелочи?» – Отобрали? Кто? Кто посмел?! Кто тронул?! Кто?! Бездна, ну почему она не дала знать, я бы помог, я бы увёз…

Что, забрал бы у матери? Потому что чародейка? И чтобы тоже не вырос такой, как она? Увёз бы в Мальтию, вырастил для Валерия, да?

К утру голова раскалывалась от таких мыслей. Никки проснулся, поглядел сквозь меня и побрёл вслед за волком к журчащему неподалёку ручейку.

Я вскинулся.

– Никки, не уходи далеко и вообще не ходи, я лучше отнесу…

– А тебе-то что? – отозвался мальчик. – Я же тебе не нужен.

Я подхватил его на руки и горячо поцеловал в лоб.

– Глупый. Если бы я знал о тебе, я бы давно приехал, веришь? Хочешь, я… У меня в Мальтии есть загородный дом, там лошади. Ты любишь лошадей, Никки?

Мальчик неуверенно кивнул.

– Наверно. А они какие?

Бездна, он даже лошадей не знает!

– Я покажу, – через силу улыбнулся я. – Я тебе всё-всё покажу и никогда тебя больше не брошу. Веришь? Веришь?!

Никки коснулся пальчиками моей щеки, провёл ею до губ и потребовал:

– Поставь меня, – а очутившись на земле, серьёзно спросил: – Точно не бросишь? Обещаешь?

– Клянусь Ворием.

– Ну, тогда… – Никки запнулся, обернулся, и я схватил его за плечи, но закрыть не успел.

Стрела смотрела мне прямо в глаз – на расстоянии локтей пяти, не больше. Ровно, спокойно кончик на солнце серебром поблёскивал.

– Отпусти моего сына, – тихо произнесла Элиза, целясь в меня. – Сейчас же.

Я разжал пальцы.

– Нашего сына, Элиза. Послушай…

– Молчи! – тем же холодным тоном откликнулась чародейка. – Николас, отойди от него.

Никки осторожно шагнул к Элизе, держась за холку волка.

– Мама?..

– Никки, – голос чародейки потеплел. А вот рука не дрогнула. Ни разу. – Иди сюда. Иди ко мне, Никки. Ты в порядке?

Мальчик замер, протянул руку, пощупал воздух – как щупал моё лицо или фигурку Вория. И вдруг, распахнув руки, хрипло выдохнул:

– Мама, это же папа!

Стрела дрогнула, и Элиза чуть опустила её.

– Никки, отойди от него. Сейчас же!

– Но, мама, это же папа, он пришёл забрать нас…