– Госпожа Элинор…

– Тогда отошлите меня прочь. – Александр перебил меня, прежде чем я успел придумать, что следует сказать. Он скрестил руки на груди. – Или еще лучше, отправьте меня к кузену моего отца. Тогда у вас появятся деньги нанять нормальных воинов и во время ваших нелепых вылазок не будут погибать люди, те самые люди, которых вы пытаетесь спасти.

Женщина наклонилась вперед, опираясь руками о стол, ее глаза сверкали.

– Можно подумать, вам есть дело до тех людей, которых вы и ваши убийцы порабощали и уничтожали целых пятьсот лет. Как смеете вы говорить мне о…

– Погодите! – Они оба раздражали меня. – Позвольте мне, мой господин. Давайте начнем сначала. Мне жаль, что мы явились сюда так, без предупреждения, госпожа. Я понимаю, как это опасно, я ни за что не стал бы так рисковать. Но время и обстоятельства привели нас к вам, когда нам некуда стало идти. – Александр опять был готов взорваться, но я остановил его. – Мой господин, госпожа Элинор – сестра Блеза, ее муж пал от руки Хамрашей, как и ваш отец. Она потеряла друзей и родных, их убили люди Двадцатки, так же как они убили и многих дорогих вам людей. Ее брат и сын каждый день подвергаются опасности, как и ваша жена и лорд Кирил. У нас общие враги.

– Его сестра… та самая? – Александр забыл, что собирался разозлиться.

Я кивнул, переводя взгляд с ботинок Элинор на стол, со стола на лампу, лишь бы не смотреть ей в лицо.

– Госпожа Элинор, вы правильно угадали. Позвольте представить вам Его Высочество Александра Денискара, он из Загада и из множества других мест, где враги не догадались искать его, включая караван рабов. Придя сюда, мы вручили наши жизни вам, и я прошу вас не только о защите, но и терпении. Наш путь был тяжел, мы не спали уже больше суток. Нам необходимо переговорить с Блезом, после чего мы уйдем, если вы или принц Александр будете настаивать. – На этот раз мне пришлось посмотреть ей в глаза и удостовериться, что она услышала меня. – Клянусь жизнью того, кто значит для нас обоих больше, чем мы сами, принц Александр ничем не угрожает вам. Что же до прочего… Если вам будет так спокойнее, обращайтесь со мной, как сочтете необходимым для вашей безопасности. – В ее темных глазах не было страха, только гнев. Отлично. С гневом можно иметь дело.

Элинор села на стул возле стола и облокотилась на него, ее пальцы подрагивали, выдавая волнение.

– Блез скоро придет. Я посоветую ему отвести вас обоих подольше в пустыню и оставить там. – Она смотрела на меня так, словно я принес в ее дом чуму, хотя она больше не была просто хозяйкой. Ее талию охватывала кожаная перевязь с ножнами, из которых выглядывал кинжал, толстая длинная коса была уложена вокруг головы, лишь несколько коротких прядей выбивались из прически и падали на лоб.

Воздух в палатке накалился от эмоций, выплеснутых и сдержанных. К счастью, снаружи раздался робкий голос:

– Прошу прощения, госпожа Элинор. – Элинор пригласила пришедшего войти, появилась молоденькая девушка с деревянным подносом. Она принесла финики, лепешку, небольшой кусок козьего сыра, глиняный кувшин и три кружки.

– Спасибо, Мелия, – произнесла Элинор. Девушка бросила на нас любопытный взгляд и выскользнула из палатки.

Александр стоял рядом со мной. У него не было ни костылей, ни трости, он по-прежнему упрямо отказывался опереться на мое плечо.

– Можно нам присесть? – спросил я. – Хотя бы до прихода Блеза.

– Разумеется. Ешьте и пейте. – Элинор указала на стулья, где недавно сидели ее товарищи, но мы выбрали соломенный тюфяк, лежащий на пыльном полу.

Мы оба были грязными. Рош дал принцу драный хаффей, когда мы ехали по пустыне, но под ним у Александра остались только заляпанные кровью штаны. Ни рубахи, ни башмаков. Он завязывал волосы в узел на затылке со времени нашего пребывания в Андассаре, теперь этот узел тоже был испачкан кровью. Я был одет несколько приличнее, но моя одежда стояла колом от пропитавшего ее пота и крови.

Еда была весьма кстати. Ни злость Александра, ни мое смущение перед Элинор не могли заглушить спазмов в желудке. Не прошло и двух минут, как на блюде остался только один финик, на который мы по очереди поглядывали. Желудок урчал от неудовлетворения. Я мог бы съесть раз в десять больше.

– Я прикажу принести еще. – Элинор вскочила со стула, будто читая мои мысли.

– Только если это не отразится на ваших запасах, – поспешно произнес я. – Но мы были бы весьма признательны.

Она кивнула и вышла из палатки. Ей почему-то не пришло в голову оставить с нами охрану. Вероятно, наш вполне человеческий голод смягчил ее и убедил в том, что мы не несем с собой угрозы.

Как только она вышла, взгляд Александра обрушился на меня кузнечным молотом, и вовсе не из-за сиротливого финика.

– Извини, – негромко произнес я, когда понял, что он не собирается заговаривать первым. – Мне показалось, что так будет разумнее всего.

– А мое мнение тебя уже не интересует?

– Тебе нужно время и место, чтобы до конца вылечить ногу. Тебе нужно прекратить метаться по стране и спокойно обдумать, что делать дальше. Я не могу оставаться с тобой. Уверен, ты найдешь свой путь, я хотел бы тебе помочь, но… – Кажется, пришло время рассказать о сиффару. Как только найти для этого слова? – Следует наконец решить, что делать с Кир-Наваррином. Теперь я знаю, кто там живет. Во время сиффару я был в Тирад-Норе и говорил с ним.

– Ты сошел с ума.

– Очень может быть. – Я попытался улыбнуться, но улыбка вышла жалкой. – Но я так не считаю. Сейчас уже не считаю. Я был прав в одном. Человек в крепости всего лишь человек, могущественный маг, который может влиять на мои сны. Но все остальное… Мой бог, он так необычен, он так глубоко чувствует и понимает, он так великолепен, так силен духом, все это вовсе не похоже на то, что я представлял. – Моя обычная сдержанность исчезла, когда я заговорил о нем. – Он опасен, это верно. Но я жажду вновь пойти туда и встретиться с ним.

– Опасен и великолепен? Этот мальчишка накормил тебя какими-то сорняками, и в результате мой всегда осторожный друг готов сам сунуть голову в петлю? Не удивительно, что ты ничего не рассказывал мне.

Что-то мягко ударилось о стенку палатки с другой стороны. Послышался детский смех, дети подхватили то, что упало рядом с палаткой, и убежали. Только когда затихли их голоса и топот ног, я продолжил:

– То, что я там испытал, было не совсем видением. Травы Квеба лишь немного помогли, в Кир-Наваррин меня принесла собственная сила. Я разговаривал с человеком в крепости, гулял с ним, слушал его рассказы, я касался стен, в которых он заперт. Я верю, что смогу… – Невозможно говорить об этом вслух. – Я сказал ему, что вернусь. Он свободно проникает в мой разум, поэтому не знаю, смогу ли противостоять ему. Но если я знаю, куда ведет этот путь, то должен идти по нему, пока буду в силах, пока есть хоть какая-то надежда на успех.

– Я уже говорил, что ты можешь идти, если должен. – Злость, горечь, унижение прошли, осталось только дружеское участие. – Но, мне кажется, ты рискуешь своей душой.