— Хочу. Если вам не трудно, конечно. Давайте три. Только спросите у продавца они… не из собачатины ли. Уважаю этих животных.

— А я слышала, что собаки очень вкусные, — м-да, видать, у них был не только пирог.

— Господь с вами, Тамара Николаевна. Собачатина не подойдет. Мне нужна только человечина, — я реально сейчас сказал это вслух?! — Шутка. Я имел в ввиду свинина. Просто она максимально приближена к человеческому мясу. Короче, если из свинины, тогда берите три штуки.

— Поняла.

Поняла она, ну-ну. Встаю из-за стола и завариваю себе кофе. Подхожу к окну. Дерьмо, а не погода. Хотя, что я хочу от начала мая в городе. Грязь, лужи и холод собачий. Три беляша… крыша едет не спеша. Усмехаюсь в голос, когда за окном вижу Женю. Вспомни солнышко, вот и лучик. Лучик, который через несколько секунд падает на асфальт так, что у меня у самого, кажется, на расстоянии отдало в собственные колени.

Надо… надо помогать людям, даже если ими хочется немного полакомиться. Ставлю чашку на стол и выхожу из кабинета.

То, что я стал свидетелем ее падения Женя явно не подозревала, равно как и в принципе не ждала чьего-либо появления рядом с собой. Смешно, учитывая, что мы на территории больницы. И ведь никакой гондон не поспешил помочь. Судя по Жениному растерянному лицу, у нее не только колени в хлам, но и что-то сродни болевого шока. Совершенно потеряна.

— Вот что бывает, когда спешишь за хлебушком, — сам не понял как изо рта вылетела несвоевременная подколка. Однако, ноль реакции. Поднимаю ее рюкзак и беру Женю под локоть.

— Блин, как же так? Я джинсы порвала, — наконец произносит она, когда я пытаюсь сдвинуть ее с места. Охренеть. Тут не шок болевой, а проблемы с головой.

— Это, конечно, самая большая проблема на данный момент, — выдаю я, не скрывая сарказма в голосе. Ты случайно головой не приложилась, когда падала?

— Нет. Только ногу сильно подвернула, теперь больно ступать.

— Пойдем, посмотрим все части твоих многострадальных ног.

На удивление Женя не сопротивляется и, ковыляя на одну ногу, через несколько шагов мы оказываемся у заднего входа. Кое-как доходим до лифта и поднимаемся на второй этаж. Как-то само собой совершенно без задних мыслей я отвел ее в свой кабинет. Стянул с нее куртку и подвел к раковине.

— Блин, и ладони стерла в кровь.

— Смывай пока грязь с рук.

С головой у Жени точно проблемы, потому что вместо того, чтобы мыть руки, пока я ищу все необходимое для обработки ее ног и ладоней, она с похоронным лицом осматривает свои порванные джинсы. И эта туда же, думает только о испорченной шмотке. Да что за бабы-то такие, а?!

— Руки мой. Я с грязью работать не буду.

— А я и не прошу, — обиженно бросает Женя, явно восприняв мои слова на свой лад. Зато теперь внимание все еже уделила своим грязным ладоням.

Подталкиваю ее к дивану, как только она наконец-таки справилась с мытьем и фактически усаживаю ее на место. Стягиваю с нее кроссовки и откидываю их в сторону. А затем как-то не церемонясь тяну руки к пуговице ее джинсов.

— Вы совсем что ли?! — вот теперь она определенно отмерла.

— Что нет так? — безэмоционально бросаю я.

— Что вы делаете?

— Собираюсь снять с тебя джинсы.

— Я сама справлюсь, — резко одергивает мою руку. — Спасибо за помощь, но я сама все обработаю. Выйдите, пожалуйста. Дайте мне пять минут. Я быстро.

— Нет, — безапелляционно произношу я. — Это мой кабинет, и ты моя гостья. Снимай сама джинсы. Если так стесняешься, прикроешь свои трусы пледом. Детский сад, ей — Богу.

Кидаю рядом с ней плед и отхожу к столу. Делаю вид, что копошусь в аптечке, сам же краем глаза наблюдаю за тем, как осматриваясь по сторонам, Женя таки поворачивается ко мне задом, натягивает пониже водолазку и таки снимает с себя джинсы. А дальше, как будто удар под дых. Всякое мог ожидать, но точно не то, что под джинсами окажутся колготки. И не какие-нибудь там капроновые, а самые что ни на есть допотопные советских времен. Те, в которых все щеголяли в детском саду. С вечно спущенной жопой и гармошками на коленях. На Жене правда сидят по-другому, возможно, эти какие-то усовершенствованные, все-таки на дворе две тысячи десятый год, поди резинка уже другая. Но сам факт таких колготок на молодой девушке, мягко говоря, удивляет.

Беру стул и подхожу к Жене, когда та кладет раритет на подлокотник дивана. Хочется неуместно пошутить на тему какие же там тогда трусы, но мало того, что Беляшова натягивает по самое не могу водолазку, так еще и усевшись на стул, я взглянул на пятки этих самых колготок — они заштопаны. Заштопаны! Кто-то еще штопает колготки? Резко перевожу взгляд на рядом лежащие носки и ее кроссовки. Первые совершенно точно намокли. Собственно, понятно почему: подошва у кроссовок немного отошла.

Стало не по себе. Неприятно. Как будто кто-то реально ударил по дых. Мало что у нее изменилось. Просто я не понял это из-за наряда в баре, а под халатом и подавно непонятно, что там на ней надето. Появился бы кто-то весомый в ее жизни, не одевалась бы она вот так.

— Что? — как-то нервно интересуется Женя.

— Не жарковато в мае в джинсах и колготках?

— Нет. Я мерзливая.

Ничего не отвечаю. Просто потому что…нечего. Пододвигаю стул ближе и начинаю ощупывать ее ногу. Нет здесь, конечно, перелома. А вот разбитые колени впечатляют даже меня. Невезучая девчонка. И вряд ли в ее жизни ждет что-то хорошее. Хотя из нашего Мухосранска все-таки вырвалась. Но вряд ли штопанные колготки и дырявые кроссовки можно назвать взлетом. Но тут, как ни странно, есть жирный плюс. Учитывая ее внешность, найти покровителя, который даст ей хотя бы нормальную одежду и небольшую финансовую поддержку, при желании — легко. Стало быть, все-таки у Жени нет такого желания. Возможно, сказалось прошлое от избытка мужиков в жизни ее мамаши. И вот тут и возникает жирный плюс. Хорошая девочка с принципами? Хорошо, если так. Правда, я быстро одергиваю себя. Даже если это и так, у всех есть цена. Абсолютно у всех.

— Не волнуйся. До свадьбы заживет. Ты учишься платно?

— На бюджетном. Ай, больно, — вскрикивает Женя, как только я начинаю обрабатывать ее коленки.

— Ну, извини. На бюджетном…и с первого раза значит поступила. Молодец. В общаге живешь?

— Я знаю, что я молодец. И нет не в общаге.

— А где?

— Снимаю комнату. Зачем вы этим интересуетесь?

— Потому что мне интересно. Это же очевидно. Почему не в общежитии?

— Потому что мне не положено здесь место. Мне не нравятся ваши вопросы.

Нравится, не нравится. Надо терпеть, моя красавица. Не знаю в какой именно меня момент шандарахнуло неуместной в данный момент идеей. Точно знаю, что, когда я приклеивал пластыри на Женины колени, желание воплотить эту идею взлетело до невозможных высот. А почему, собственно, нет? Взаимовыгодный союз. Мне — регулярный секс, ей — улучшение качества жизни. Купить ей новую жизнь не куплю, но уж улучшить точно смогу. На кой черт мне тратить время на поиски постоянной женщины, если вот она прекрасная кандидатка, которая меня привлекает. Да, не прямо сейчас. Но через три недели, когда она уже не будет в статусе моей студентки, то почему нет? Усмехаюсь в голос. Трех недель как раз хватит на «поломаться». Надо начать сейчас. Месяц? Максимум полтора и таки согласится. Жаль, конечно, если будет быстрее, но…ведь в любом случае согласится, ибо у всех есть цена. У всех. Как бы ни было жаль.