Было очень забавно наблюдать, как к наркоторговцу и вору родом из Таджикистана заходили в гости чиновники, имевшие самые престижные номера на служебных авто. О других, тоже с мигалками, но рангом пониже, и не говорю.

Между прочим, сам «папик» одно время тоже ездил с «крякалкой» и с «маячком». Потом всё это отобрали. Спецсигнал проходил по спискам одного из силовых ведомств. Когда правда выплыла на свет, получился грандиозный скандал. Правда, «папик» особенно не унывал. Его и так, без мигалки, везде пропускали. Особенно Рахмон Адинаев был известен у себя на родине и в Питере. Но и в столице старались не обижать видного деятеля наркобизнеса. Ведь у него было бабло, как и у всех чиновников. В конечном итоге, это их и роднило.

Я же играла при Рахмоне роль радушной хозяйки. Без такой спутницы ни один уважающий себя мужчина не может сам появиться в свете или принять гостей. Изображая молоденькую сексапильную глупышку, которая достигла предела своих мечтаний, я чутко прислушивалась к тому, что говорилось вокруг. Какие намёки подавались, кто на кого как смотрел, какого рода сплетни пересказывали за глаза – всё уходило к генералу Грачёву.

Репутация девушки из клуба, условно говоря, «Крыша мира», работала на меня безупречно. Некоторые «кошельки» развлекались тем, что пытались духовно развить низшее существо. Поводить его, к примеру, по выставкам, по концертам; покатать по заграницам. Вот за такого чудака и принимали Рахмона Адинаева. А я дружелюбно дымила вверх, увлечённо кивая любому пьяному болтуну. И за это меня очень любили.

Конечно, под конец эти «брызги мозга» стали вызывать у меня если не рвоту, то тошноту. Но приходилось поглощать устрицы и трюфели, борясь с желанием выплюнуть всё это в физиономии собравшихся за столом. Протолкнуть пищу в себя помогало только белое вино. Утром «папик» ворчал, цепляясь ногами за корзины цветов, присланных мне вчерашними собутыльниками. Как правило, это были лилии всевозможных цветов и фасонов.

На таких вечеринках меня приглашали даже в депутаты Госдумы, чтобы отмыть наркодоходы. Они якобы часто так делали, да вот для выборов будущего года нет харизматичной фигуры. Совершенный же отстой даже за бабло не прокатит.

В отсутствие «папика» на меня выходили доверенные лица некоторых олигархов. Они передавали приглашения своих боссов приятно провести вечер. В случае успеха меня ждал статус одной из любовниц олигарха, дорогой автомобиль, бриллиантовые шедевры от «Тиффани» и зимние каникулы в Куршевеле или в Сан-Моритце. Я мило улыбалась, чирикала, играла глазками и ссылалась на ревность старого грозного друга. Уверяла, что Рахмон меня, в случае чего, обязательно зарежет.

В действительности же нож точили на самого Адинаева. И я играла в этом далеко не последнюю роль. По крайней мере, генерал Грачёв точно знал, кто из чиновников и бизнесменов имел контакты с «папиком», а также имел портреты многих из них. К олигарху я могла прибиться только с ведома дяди. И втайне мечтала получить от него такое задание.

Для своих шестидесяти лет «папик» сохранился прекрасно. И в постели был неплох, только уж очень слащав – как парфюм «Красный жасмин». Но старики часто склонны к извращениям – тут уж ничем не помочь. Угасающую потенцию они подменяют всякими фантазиями и новшествами, вычитанными в мужских журналах. Эту слабость можно простить. Тем более что жизнь у Рахмона была трудная. А уж под конец и вовсе страшная.

За то время, что мы были вместе, в него два раза стреляли. Однажды киллер спрятался в помойном баке у офиса, но только ранил «папика» в плечо. Потом из автоматов изрешетили автомобиль, когда Рахмон поехал в область, на аэродром. Это было восьмого сентября, бабьим летом.

«Папика» хорошо знали в московской «шестёрке». Привлекался он и по 228-ой статье – за оборот наркотиков в крупных размерах. «Девушки по вызову» бились, как старьевщики грязными тряпками, лишь бы станцевать тверк топлесс у него на столе и получить за трусики много «капусты».

А я этим занималась только дома – в ресторане «папик» не разрешал. И правильно – хватит уже, пора совесть заиметь. Так накушалась раньше – до сих пор колбасит. Богатенькие у нас развлекаются однообразно, без выдумки. Такой стиль они впитали с молоком матери и с водкой отца. Теперь не могут прожить без ночных оргий, голых девочек у шеста и мордобоя в бане. Дети «лихих девяностых»…

Мне, между прочим, тоже не раз пытались попортить вывеску кислотой, а то и просто руки-ноги поломать. «Ночные бабочки» завидовали страшно. Но, как говорится, зависть – самая искренняя форма признания. Я давно уже могу выбирать себе мужчин, а не бросаться на каждого – лишь бы подмигнул. И в любой компании любой альфа-самец – мой. Неважно, сколько он зарабатывает. Важно, на какой процент могу рассчитывать я.

Который там час? Ого, уже четвёртый. Тут только заснёшь, сразу вставать придётся. Бывает такое состояние, что даже при свинцовой усталости никак не отключиться. Дома можно снотворное принять, а здесь не получится. И что-то мои кавалеры быстро угомонились – не похоже на них. Видимо, впрямь круто набухались и заснули. Или уж очень нежные попались – пинка под зад им не дай…

Теперь я на весь день выбита из седла. Настроение будет самое скверное. Может, не ложиться вообще, посмотреть кино? Или всё-таки посчитать баранов? Правда, лично мне это ни разу не помогло но люди-то советуют! Вспомню-ка я о чём-то приятном, домашнем, нежном. Мало, конечно, такого было в моей жизни, и почти всё связано с Рахмоном.

Тогда, в Ялте, он водил меня по крутым узеньким улочкам, по железной лестнице. Мы сделали селфи у памятника Юлиану Семёнову, поднялись на пляж какого-то отеля. Там встретили компанию очень симпатичных молодых людей. Странно, но с ними не было женщин.

Дальше мы путешествовали одной компанией. Парни тоже оказались фанатами дельтапланов. Валялись на вулканическом песке прекрасных диких пляжей, слушали крики чаек и шум прибоя. Играли в нарды и пили молодое вино прямо из бутылок. Каждый день жарили шашлыки, вновь и вновь празднуя возвращение Крыма в Россию.

А потом выяснилось, что это – одна из самых жестоких банд, все члены которой были мажорами с высшим образованием. Свои машины, палатки и прицепы парни использовали в деле. Их приминали за туристов, доверяли. Останавливались на трассах, когда те просили помочь.

Юноши были одеты просто, располагающе улыбались. На антеннах их авто развевались георгиевские ленточки. И те сердца, что раскрывались им навстречу, вскоре переставали биться. Никто не сумел уйти от них живым. А сдала банду мамаша их главаря. Засняла всё на телефон и отнесла в полицию. Ей надоело дрожать со страху.

Убийцы ударились в бега. Но их нашли через сайт, где они охмуряли новых лохов обоего пола. Этим последним очень повезло, потому что с таких свиданий жертвы обычно не возвращались.

Три года бандиты бегали от полиции Москвы, Питера, Ростова, Краснодара. И даже от милиции Симферополя – тогда ещё украинского. В мирных автомобильных прицепах, а также в сараях их родственников нашли сто единиц оружия. В частности, там были автоматы, охотничьи карабины, пистолеты, специализированные боевые ножи «Кондрат» с изогнутыми лезвиями. Кроме того, сыщики изъяли ещё и кинжалы марки «Пентагон» с двойной заточкой, и много еще чего. Руководил группировкой мастер спорта по ножевому бою.