В кабинке Джон на мгновение прислонился к стенке и закрыл глаза.

— Ты… Джон, ты в порядке? Пожалуйста, только не отключайся! — в панике забормотала Софи.

Он медленно открыл глаза — темно-серые как мокрый асфальт — и посмотрел на нее так, словно видел впервые.

— Я доставляю беспокойство. Я сожалею.

Софи, онемев, глядела на него.

— Да… брось. — От страха она почти заикалась. — К-какое беспокойство.

Софи никогда не замечала, как медленно тащится их старенький лифт. Наконец они приехали на нужный этаж.

Она дрожащими руками вытащила связку ключей и принялась отпирать дверь. Они вошли в прихожую. Джон осторожно поставил сумку на пол и прислонился к стене.

Софи заперла дверь и быстро сняла ветровку.

— Пожалуйста, пройди… вот здесь диван, можешь прилечь. Или может быть в ванную… что-то нужно, только скажи.

Джон медленно доплелся до дивана и рухнул на него как подкошенный.

— О, черт! Джон! Джон! — Софи затормошила его.

— Мне… нужно… поспать… — прошептал он. — Сон исцелит.

И он отрубился.

Софи от ужаса чуть не взвыла. Господи, да что же делать! Господи, он умрет прямо тут, на ее диване, и что она потом будет делать?!

Она еще раз попыталась привести его в чувства, но эльф не реагировал ни на тычки, ни на окрики.

Софи вскочила и бросилась в прихожую за телефоном. Скорую! Плевать, что он сказал, она просто вызовет Скорую и все.

Руки так тряслись, что телефон удалось разблокировать только с третьей попытки.

Она принялась набирать номер неотложки и замерла.

— Постой… Софи, дурочка, ты что? — Софи прижалась к стене. — Это же эльфийский сон. Sinar. Лечебный сон. Непробудный лечебный эльфийский сон. Ты же читала про него. Читала, — сама себе ответила Софи. — Так. Сон, в который могут впадать эльфы, чтобы исцелить раны. Вот. Это же он и есть. Глупая, глупая Софи!

Она осторожно вернулась в комнату. Джон спал, как был — в куртке и ботинках, завалившись на диван боком и почти сползая с него на пол.

— Ладно, пусть спит. Но не в куртке же.

Софи потянулась было, и отдернула руки. Она конечно парочку раз раздевала парней, но не бессознательных и уж точно не эльфов. А это был эльф, и прикоснутся к нему было до нелепого… неловко. Софи все-таки не была полным профаном в эльфийской культуре. Эльфы были очень щепетильны в вопросах личного пространства. Вот прямо… очень. Чужому человеку прикоснутся — оскорбить. Но иногда ведь, как сейчас, нужно и… как быть-то?

Софи в жизни своей не думала, что ей доведется, и вот на ее диване лежит настоящий, тот самый, полусказочный, загадочный и бессмертный… эльф.

Софи наклонилась и глупо послушала, как Джон тихо и часто дышит во сне.

Она заломила пальцы и, наконец, отважилась. Ухватив за самый краешек, медленно и осторожно стянула с его головы шапку.

Волосы Джона были светлыми и чуть спутанными. Из них торчал кончик острого уха. Софи глупо умилилась. Она не смогла удержаться. Прикусив губу, она невесомо коснулась кончика уха пальцем.

Теплое.

Софи хихикнула. Но тут же одернула себя и аккуратно положила шапку на спинку дивана.

Он ранен, до такой степени, что впал в этот их чуть не летаргический сон, а она тут…

Софи встряхнулась.

Посмотрела на куртку и тут же поняла, что ни за что не отважится ее снять. Ну не сможет и все тут. Она подошла к ногам Джона и расшнуровала высокие ботинки, стянула их и поставила около дивана. На нем были самые обыкновенные белые носки. Софи осторожно уложила его ноги на диван так, чтобы они не свешивались с края.

Попыталась сдвинуть его ближе к спинке и не смогла. Не смотря на кажущуюся худощавость и тонкость, он оказался слишком тяжелым для нее.

Софи отогнула было полу куртки, желая взглянуть на рану, но, лишь увидев потеки крови на футболке, тут же закрыла все обратно. Ее замутило. Нет, не стоит ей смотреть, а то и правда вызовет неотложку и гори все огнем.

Она сходила в спальню, принесла плед и укутала своего странного гостя. Подложила под светловолосую голову подушку. Джон лежал так неподвижно и спал так крепко, что не дыши он, Софи могла бы подумать, что он просто умер у нее на диване.

От страшной мысли она поежилась.

И что теперь? Ложится спать? Да она же ни за что не уснет. Сколько там эльфы могут проводить в sinar? Из энциклопедических знаний упорно лезли воспоминания о долгих днях.

Софи неловко потопталась вокруг дивана и пошла переодеваться в домашнее. Уже уходя из спальни, вдруг схватила расческу и яростно расчесала свои волнистые каштановые волосы.

Посмотрела на себя в зеркало, придирчиво оценивая лицо. Глаза ей достались папины темно-карие, а вот светлой кожей, усыпанной веснушками, одарила мама. Софи никогда не считалась красоткой: круглолицая, веснушчатая и слишком заучка, чтобы толково следить за собой. Все на что она претендовала, так это «симпатичная» или на худой конец «миловидная».

Не в первый раз Софи пожалела, что ей не довелось родиться убийственной красоткой.

Господи, да о чем она думает?! У нее на диване, может, умирает по эльфийским меркам почти ребенок, а она тут прихорашивается! Глупая Софи!

Она нарочно взъерошила шевелюру, в ярости глядя на себя в зеркале.

Джон спал, ни разу не пошевелившись.

Софи устроилась в кресле рядом, настроившись на всенощное бдение, но уже через час стала неуклонно засыпать.

Она сопротивлялась, сколько могла, а потом накрылась другим пледом и уснула прямо там, в кресле рядом с диваном.

Она проснулась от шума воды из ванной. Не сразу поняла, почему это она спит в кресле? Утро серело за окном, еще только начало светать. Пять утра или около того. Софи широко зевнула… и тут все вспомнила. Она резко подскочила на месте.

Диван был пуст. Плед лежал на нем. Рядом стояли ботинки Джона.

Софи еще сонная и вялая, выпуталась из пледа и встала. В ванной горел свет, и Софи отважно пошла туда.

Может быть, ему нужна какая-то помощь? А чем именно она может помочь?

Она шла по темному коридору, босая, поеживаясь от холода. Дверь в ванную была не заперта и даже не закрыта. Джон словно специально оставил небольшую щель. Ну да, запираться в чужом доме — это может показаться для эльфа чем-то невоспитанным.

Софи с тревогой потопталась перед дверью. Ох, что делать? Постучать? Сквозь легкий шум льющейся воды она отчетливо услышала болезненный вздох.

Страх, жалость и ощущение полной беспомощности перепутались внутри в удушливый клубок.

Софи осторожно приоткрыла дверь ванной.