Доцент и поэт недоверчиво уставились на банкира.

— Неужели вы серьезно? — воскликнул Эбб. — Неужели вы так основательно изучили дом на Святой Елене, что решаетесь с ходу это утверждать?

Банкир метнул в его сторону уничтожающий взгляд.

— В моей профессии не существует того, что принято называть licentia poetica.[11]Иначе я давно стал бы банкротом. Но я и в своих хобби исповедую те же принципы, что и в своем ремесле. Если я говорю, что эта вилла — точная копия дома на скалистом острове, можете быть уверены, так оно и есть.

— Охотно верю, — сказал смущенный Эбб, — хотя ваш подход к изучению Наполеона весьма напоминает мне способ, каким известный персонаж читал Библию.

— Господа, — взмолился спокойный голос, — господа!

В это мгновение входная дверь распахнулась, и на пороге появился Мартин Ванлоо.

— Я услышал вашу машину, — крикнул он Эббу. — Слава Богу, вы приехали. Я читал книгу вашего земляка, ту, где замечательно описана семейная жизнь. «О, семья — обитель всех пороков, богадельня для всех ленивых женщин, кузница, где куются якорные цепи для отцов семейства, ад для детей», — дальше забыл, но это блестяще!

— Автор этой книги — не мой земляк, — сказал Эбб. — Это земляк доцента Люченса, знаменитого ученого из Швеции, родины Стриндберга.

— Вот как! В самом деле? How do you do? Это вы, сударь, знаете все на свете о Наполеоне?

— Нет, доцент занимается погребальными обрядами эпохи мегалита, — пояснил Эбб. — Но позвольте мне представить вам господина Трепку из Копенгагена, директора банка и уникального знатока эпохи Наполеона… — В голосе поэта появилась нотка злорадства. — Знаете, что он нам сообщил минуту назад? Будто ваша вилла — точная копия знаменитого дома на Святой Елене. Вы-то сами это знали?

Мартин едва не забыл потрясти руку последнему из прибывших.

— Что вы говорите? Выходит, старина Бони жил именно так? А я и не подозревал об этом. Вы уверены в своих сведениях, сэр?

Датский член детективного клуба одарил уничижительным взглядом норвежского коллегу.

— Как я уже имел удовольствие сообщить господину Эббу, я настолько уверен в своих сведениях, насколько вообще можно быть в чем-либо уверенным. Но с позволения господина Эбба или без оного Наполеон жил на Святой Елене именно так.

— Ну и что из того? — спросил, удивленно усмехнувшись, молодой англичанин. — Вы, кажется, всерьез ссоритесь с Эббом из-за старины Бони? Скандинавия и впрямь должна быть землей идиллии, если там ссорятся из-за таких вещей! Я могу только сказать, что тот, кто строил эту виллу, знал, как выглядел дом на Святой Елене; это был мой прадед, и приехал он прямехонько оттуда, как я уже рассказывал Эббу. И если уж на то пошло, в том же стиле выдержана вся обстановка дома, не считая передвижного бара. Едва ли у Наполеона был такой бар, не правда ли?

— Нет, бара у него не было! — воскликнул Эбб, задетый тем, что его оппонент оказался прав в существенном вопросе. — Но у Наполеона был винный погреб, и англичане постоянно следили, чтобы он пополнялся, в надежде на то, что император пристрастится к бутылке и избавит их от всех забот!

— Вы правы, милейший Эбб, — с иронией сказал банкир. — Лорд Розбери пишет об этом в своей книге и как будто немного стыдится за своих земляков, хотя совершенно зря!

— Что? Почему это зря?

— Потому что спившийся Наполеон уже не годился бы для роли прикованного Прометея. И опасная легенда была бы задушена в зародыше!

— Господа! — воззвал спокойный голос. — Господа!

Англичанин едва не задохнулся от смеха.

— Вот уж не думал, что в наши дни еще существуют подобные идеалисты! — простонал он. — Вы готовы вступить в кулачную схватку из-за Бони! Бабушка придет в восторг! Она живет только Наполеоном! Французская Республика ей омерзительна. Новые времена — омерзительны. Иногда она напоминает мне матушку Наполеона — престарелую мадам Летицию… Жаль только, что она не может общаться с тенями того времени, вместо того чтобы томиться в компании живых!

— Что вы такое говорите! — упрекнул Мартина Эбб. — Вы что, желаете смерти своей бабушки?

Англичанин состроил многозначительную гримасу, которую можно было истолковать по-разному.

— Уверяю вас, бабушка — самая симпатичная особа из всех живущих под этой крышей. Если бы не она… впрочем, сами увидите!

И он, блеснув глазами, обратился к банкиру:

— Господин Трепка, вы так хорошо знаете дом, не угодно ли вам будет показать вашим друзьям путь в гостиную?

— Охотно, — сказал датский член детективного клуба уверенным тоном, который не мог не произвести впечатления. — Мне это доставит большое удовольствие, если внутри дом — такая же точная копия Лонгвуда, как и снаружи! Позвольте мне попросить вас пройти сюда, господин Эбб. Теперь нам нужно подняться на несколько ступеней. Справа и слева от нас расположены два небольших зимних сада. На Святой Елене сад с правой стороны назывался «Сад Маршана» в честь камердинера императора, единственного человека, которому он доверял до конца своих дней, так, по крайней мере, утверждают! Сад слева назывался «Сад Али» в честь Али, который носил титул императорского мамелюка, хотя на самом деле был чистокровным французом по фамилии Сен-Дени! Если пойдем прямо, мы увидим приемную, или «parloir», как ее называли на языке того времени, — здесь гости могли развлекаться в ожидании аудиенции. За приемной расположена большая гостиная, где медленно умирал император. Но прежде чем мы откроем ведущую туда дверь, я хочу сказать, что из гостиной мы попадаем в столовую. За ней дом расширяется, и по всей его ширине располагаются четыре комнаты. В левой во времена императора находилась библиотека, он был неутомимым книгочеем; даже когда он направлялся в Ватерлоо, за ним везли библиотеку из семисот томов. Справа — две маленькие туалетные комнаты, предназначенные для императора, за ними небольшая ванная… Если внутреннее расположение комнат так же повторяет оригинал, как повторяет его внешний вид дома, я дал вам довольно точное описание топографии виллы. Вы согласны со мной, мистер Ванлоо?

Англичанин смотрел на банкира почти со страхом.

— Вы лучший гид из всех, кого я когда-нибудь встречал, — пробормотал он. — Самый лучший… — Он похлопал Эбба по спине: — Остерегайтесь спорить с таким человеком, дорогой поэт! И остерегайтесь заключать с ним пари!

— Пожалуй, — проворчал Эбб. — Но если факты верны, это еще не доказывает, что справедливы теоретические выводы! Часы, которые стоят, два раза в сутки показывают верное время. Однако из этого не следует, что на них можно полагаться.

— Господа! — раздался увещевающий голос. — Господа! Не забудьте, что мы гости на вилле Лонгвуд!

— И таких желанных гостей на вилле не было уже давно! — воскликнул Мартин, подталкивая их вперед. — А теперь позвольте мне представить вас счастливому семейству!