И наступила разлука. Очень долгая, очень мучительная. Тоскливое состояние Кати не уменьшали постоянные звонки Кости, но потом и они надолго исчезли из ее бедной и скучной жизни. Тетя с сестрой, сговорившись, игнорировали ее и, если нужно было обращаться к ней, разговаривали пренебрежительно. Когда Катя была дома, то все время скрывалась за ширмой, старалась быть тихой, незаметной. В выходные по-прежнему сидела в библиотеке, много читала из современной литературы, уже отличала лучших критиков в многочисленных журналах, толстых еженедельниках. Не забывала читать и о классике, готовясь к будущим экзаменам. Только эти занятия заполняли каким-то удовлетворением, успокоением, отрывали от грустных мыслей.

Как-то позвонил Митя, когда она была на работе. Катя обрадовалась и спросила, как дела у Кости, ведь знала, что он наверняка общался с его родителями. Сказал, что идет реабилитация и пока нет другой информации. На его предложение сходить в театр, сказала, что нет настроения. На этом разговор закончился. Было очень тягостно думать о худшем исходе. Запрещала себе думать об этом.

Но однажды вдруг на душе полегчало, будто проснулась от долгого тяжелого сна. Поняла, вдруг, что все обошлось, что самое страшное позади. А может быть, подул весенний ветер и солнце стало светить ярче?… И может быть, скоро она услышит его голос…

В один из таких дней она шла по коридору своего отделения и увидела сидящего на диванчике у окна Митю. От неожиданности остановилась. Он был такой неуместный в этом мире, пропахшем лекарствами, наполненном болью. И он смотрел на нее, как будто увидел кого-то из персонала больницы, к которому можно обратиться. Подошла и, остановив дыхание, произнесла: «Митя, вы что-то хотите сказать мне?.. Что-то про Костю?..»

Митя встал. Господи, молчит и только смотрит. Легкий запах дорогого парфюма… Такой импозантный… Ну же, заговори наконец!

— Здравствуй, Катя!

— Митя, говорите же! С Костей все в порядке? — Наконец улыбнулся… Ох, уже легче…

— Он написал, что не может позвонить. Просил передать…

— Почему не может? Он здоров?

— Конечно, здоров. Я не договорил…

Катя закрыла глаза и почему-то пошатнулась, руками уперлась в грудь Мити, не понимая, что с ней. Он мягко взял ее за руки и посадил на диван. Присел рядом, и Катя открыла глаза. Он с жалостью смотрел на нее, все еще держа ее ладони в своих теплых руках.

— Катя, да все нормально с Костей! Просто ему нельзя волноваться… Просил потерпеть, скоро у него будет телефон — и он обязательно позвонит.

Высвободилась из его рук. Глубоко выдохнула воздух из легких. Как хорошо! И горько заплакала.

Митя, конечно же, видел плачущих людей, хотя в его благополучной жизни это было редким явлением, а женские слезы воспринимал легко, как неизбежную данность. Его родные женщины, мама и сестра, вообще были оптимистки по натуре, которых трудно прошибить какой-нибудь печальной новостью. А тут перед ним плакала девушка совсем необычными слезами, в них были, как ни странно, горечь и радость напополам, как будто наступило долгожданное облегчение от долгих и трудных переживаний, но еще не до конца верилось в наступающее счастье. Плакала, прикрыв одной рукой глаза, а другой сняла с головы белую косынку и прижала ее к лицу. Да, хотел бы он, чтобы так же из-за него горевала и радовалась прекрасная, любящая девушка…

Он растерялся и не знал, что можно предпринять, чтобы Катины слезы закончились. Пришлось терпеливо дождаться, когда она успокоится. И вот она благодарно смотрит на него, в последний раз прикладывает к глазам белую ткань платка. Извинилась. Так посидели молча. Мимо ходили больные, две медсестры смотрели на них с интересом и удивлением. Наконец заговорила:

— Спасибо, Митя, что пришли. У вас, наверно свои дела, а вы тратите время на меня… чтобы прийти и успокоить.

— Я был рад принести хорошую новость. Теперь у тебя будет хорошее настроение? — Увидел согласное покачивание Катиной головы. Захотелось погладить эту головку, ощутить прикосновение к ее волосам, но только смог наклониться и посмотреть ей в глаза. — Давай после работы отпразднуем нашу общую радость, как смотришь? Погуляем, сходим куда-нибудь, а?

Катя с легким вздохом еще покивала головой. Митя тут разрешил себе вольность — погладил, наконец, ее темные волосы, такие шелковистые на ощупь.

— Ну, вот и хорошо. Я буду ждать тебя в пять часов перед входом.

Катя с благодарностью смотрела ему вслед. И думала, что при встрече обязательно еще сможет услышать что-нибудь о Косте. Главное — он здоров, операция прошла удачно, он выздоравливает, ему не следует волноваться, скоро-скоро она услышит, как он по телефону произнесет ее имя. Ну, вот, еще немного, и слезы снова польются. Поэтому поторопилась пойти, куда направлялась до встречи с Митей.

Вечером они медленно шли по улице. Пахло настоящей весной, люди торопились по своим делам и, казалось, были тоже настроены по-весеннему. Катя спросила: «Вы не на машине?» Получила короткий ответ: «На метро». Она предложила пойти в парк, показать свои любимые места. И проследила за его рукой — он показывал на вывеску кафе-бара. Зашли, повесили верхнюю одежду на спинки кресел, и Митя заказал что-то негромко бармену. Народ все прибывал, рядом шумно уселась парочка и заговорила о чем-то важном и интересном. Митя участливо подвинул к ней фужер и тарелочку с пирожным. Сам с кружкой пива стукнул по ее фужеру и, глядя неотрывно на нее, сделал несколько глотков. Вдруг впервые Катя почувствовала себя беззаботной рядом с красивым молодым мужчиной — такое было незнакомое состояние. С Костей в таких же обстоятельствах было совсем по-другому — она могла только смотреть в любимое лицо, старалась глядеть и не наглядеться… С удивлением сказала, оторвавшись от соломинки:

— О, уже действует на голову, это алкогольный коктейль?

— Да, алкоголя совсем немного. Тебе необходимо… совсем успокоиться.

— Знаю, мужчин алкоголь успокаивает. И женщин тоже?

— Ты такая юная, если спрашиваешь об этом.

— Вы с Костей похожи, он тоже мне часто говорит: ты такая юная…

— Мы с ним похожи и не похожи. Он более открытый, а я… стараюсь держать себя в узде.

— У вас есть общая особенность: часто проявляется в вас такое мальчишеское поведение… в том, как реагируете на окружающее.

Митя засмеялся. Было приятно видеть его удовольствие от разговора. И еще стало удивительно хорошо, все вокруг как будто расцвело, ярким оказался свет ламп, и поглядывающий на них бармен уже не казался строгим, недовольным, а наоборот, выглядел очень даже дружелюбным. Катю потянуло на откровенность, настолько Митя участливо и по-доброму улыбался, и потому призналась:

— Все это время, после Костиного отъезда, мир потускнел. А сегодня впервые он другой…

— Вот давно надо было нам встретиться и выпить… В том числе за здоровье Кости.