Бекка

Каллап, Айдахо.

Наше время.

― Заказ готов.

Я поворачиваюсь к окну и хватаю листок с заказом, просматривая внимательно еще раз, дабы убедиться, что Блейк все понял правильно. Он был чертовски хорошим поваром, но иногда он позволял себе вольности в интерпретации заказа… особенно если был пьян.

И сегодня он определенно выпил.

На самом деле, думаю, что, возможно, он уже был немного пьяным, когда в пять утра через заднюю дверь притащил сюда свою задницу. Я знаю это, потому что Даниэль тоже была под мухой, смеясь и пошатываясь, когда завтракала со мной.

― Я думаю, что меня сейчас стошнит, ― шепчет она мне на ухо, прислонившись к стойке.

Ха. Похоже, кто-то, наконец, начал трезветь.

― Можешь ли ты обслужить мои столы на несколько человек? Я не хочу попадаться Еве на глаза, она сказала, что уволит мою задницу, если я снова облажаюсь.

― Хорошо, ― говорю я, кладя тост на маленькую тарелку рядом с парой пакетиков фруктового желе. ― Иди, приведи себя в порядок, Ева сейчас разговаривает с Мельбой, а ты сама знаешь, насколько это может затянуться. У тебя есть, по крайней мере, пятнадцать минут, так что постарайся.

Она кивает и скрывается на кухне. До меня доносится то, как Блейк рычит на нее за то, что она встала у него на пути, и мне приходиться улыбнуться. Не думаю, что это было совпадением, что они оба выглядели чертовски плохо. За этим рычанием скрывается история, и, если меня не подводит чутье, она должна быть очень интересной.

Заполнив свой поднос и взяв его одной рукой, я прохожу мимо стойки в главную столовую. «Брэкфэст Тэйбл» является сердцем и душой Каллапа, по крайней мере, по утрам. Все приходят сюда, как говорится, на людей посмотреть и себя показать, к тому же наша еда вкусная и недорогая. Мы открываемся в пять тридцать утра, чтобы шахтеры и лесорубы могли перекусить перед работой, и закрываемся к двум часам дня, хотя я работаю только до одиннадцати. Потом я сажусь в свою машину и проезжаю через перевал до Кер д'Алена, чтобы провести свой день в школе красоты.

Осталось подождать всего шесть месяцев, и я буду готова к экзаменам.

Эта мысль отражается маленькой улыбкой на моём лице, когда я подношу свой поднос к Реджине и Эрлу, пожилой паре, которой принадлежит старое здание в центре города, где и находится моя квартира. Улыбка становится еще шире, когда я вижу, что Реджина одета в блузку, которую я сшила ей на прошлой неделе.

― Вот, пожалуйста, ― говорю я, очень довольная собой. ― Одна бельгийская вафля с клубникой, а другая ― с беконом. Одна свиная отбивная с оладьями, тостами и яблочным соусом. Не навредит ли Вам такое количество кофе?

― Ты как всегда в курсе всех событий, Бекка, ― говорит Эрл, с нетерпением поглядывая на свою отбивную.

Он заказывает ее каждое утро. Хотя мне не кажется это такой уж хорошей идеей, учитывая, что у него уже был один сердечный приступ, но каждый раз, когда я пытаюсь поговорить с ним об этом, он отмахивается от меня.

― Должно быть, сюда добавили немного клубничного джема, ― говорит Реджина, сунув вилку в рот. ― Купленный в магазине не такой сладкий.

― Да, ― соглашаюсь я с ней. ― Наслаждайся им, пока есть такая возможность, он исчезнет через неделю или две.

― Заказ! ― кричит Блейк, звоня в колокольчик в сквозном окне.

― Это мой, ― говорю я, наклонившись, чтобы быстро обнять Регину.

Она была единственной, кто принял меня, когда я впервые приехала в Каллап пять лет назад. Я была испугана, вся в синяках, и чувствовала себя до боли одинокой без своей матери. И да, я понимаю, что невозможно скучать по кому-то, кто относится к тебе как к дерьму, но в глубине души все мы просто дети, которые скучают по мамочке, понимаете? Регина все это принимала спокойно, крепко обнимая меня во время моих ночных кошмарах, пока я медленно не превратилась во что-то, похожее на человека.

Тини понадобилось шесть месяцев, чтобы «простить» меня после того случая с Паком, но я уехала на север. Мама позвонила мне, будучи очень взволнованной, сказав, что я должна вернуться домой. Эрл объявил, что я сделаю это только через его труп, и это его окончательное слово. Так я осталась жить с ним и Реджиной, пока училась в старшей школе, а потом в течение года я работала и копила деньги. После этого они сдали мне одну из своих квартир над старым зданием аптеки, взяв за аренду не так много.

Встреча с Реджиной и Эрлом стала лучшим, из того, что когда-либо случалось в моей жизни, и я любила их за это.

― Выглядишь хорошо, Бекка, ― похвалил Джейкоб Макдугал, присаживаясь за стойку.

Сегодня он притащился вместе с четырьмя своими приятелями. Он был громким, грубым и однажды оставил мне пенни под перевернутым стаканом воды, который использовался для чаевых, потому что его стейк на завтрак был пережарен. (Я не знаю, видели ли вы когда-нибудь, чтобы кто-то так делал, но это было откровенное свинство, которое к тому же отнимало много сил.)

Короче говоря, Джейкоб Макдугал был мудаком.

Он также был не очень сообразительным человеком, потому что, будучи способным на такое дерьмо, он все еще продолжал думать, что у него есть шанс раздеть меня, независимо от того, сколько раз я посылала его задницу прочь. Сейчас я сопротивлялась желанию пнуть его, потому что всё ещё была в шести месяцах от того, чтобы послать все это как можно дальше и начать стричь волосы, а Ева превратиться в разгневанную фурию, если мы начнем грубить клиентам, даже если они заслужили это. (Ева могла быть настоящей стервой во многом, поэтому я так усердно работала, чтобы получить лицензию и оставить работу официантки далеко позади.)

― Я подойду к тебе через минуту, ― говорю я ему тихо, потому что такие парни, как он, бесили меня.

Повернувшись к нему спиной, я тянусь за следующим заказом, готовя свой поднос.

― Я устал и мне нужно немного кофе, ― произносит Джейк, игнорируя то, что я только что ему сказала.

Тупица. Его друзья, Купер, Мэтт, Алекс и еще один, которого я не знаю, ржут, как хор ревущих ослов.

― Прошлой ночью я не спал, делая Шерри Филдс очень счастливой девочкой, и мне нужно что-то, что помогло бы мне снова вернуться в строй. У меня есть потребности, детка.

Эти ослы, хмыкнув, смеются, давая друг другу «пять». Один из них издает хлопающий звук, а другой стонет, как я подозреваю, так как должна была стонать несчастная Шерри Филдс в муках экстаза. На мой взгляд, звук больше похож на предсмертные стоны умирающего лося.

Сосчитав до десяти и уставившись на блюдо с едой, я сжимаю челюсти. Блейк ловит мой взгляд, прищурив свои глаза. Ой-ой. Блейк не был большим поклонником клиентов, которые дразнили официанток даже в самые лучшие времена, то есть, когда у него не было похмелья. Я вижу, как он тянется к своей большой плоской металлической лопаточке с острыми краями, и мои глаза расширяются.