– А вы с Сэмом отмечали помолвку? – спросила Чарли и тут же ответила на свой вопрос: – Конечно, отмечали! Почти уверена, праздник проходил у вас дома!

Кейт не без труда вырвалась из плена грез: она явно смаковала предстоящую месть.

– Да, у моих родителей. Родители Сэма и слышать о празднике не желали... – Кейт осеклась. – А ты вроде бы не хотела отмечать у себя, а Саймон – у себя.

– Да, верно, – тихо отозвалась Чарли.

– Саймон не насладился бы праздником, если бы гости к нему пожаловали, так? А у тебя ремонт в самом разгаре. Хотя ремонты вечно в самом разгаре! – пожала плечами Кейт.

– Не напоминай!

– Говорила я тебе: нет лучше места для вечеринки, чем дом, требующий ремонта, – никто дорогие обои не заблюет.

– Ты была права, а я не послушалась и забронировала грязный банкетный зал, потому что я не ты, а Саймон не Сэм. На гостеприимство мы не способны, а комедию ломать проще на чужой территории. – Чарли нравилось шерстить себя. Она считала это своеобразной компенсацией, ведь других-то ей частенько шерстить приходилось. – У вас кто-нибудь с речью выступал?

– На помолвке? Да, Сэм. Получилось очень путано и искренне. А что, ты тоже хочешь пару слов сказать? Или Саймону поручила?

– Нет. Конечно, нет. У нас же все не как у людей.

– Вообще-то речь – дело добровольное, – напомнила Кейт, с удивлением взглянув на Чарли. – Готовить не обязательно. Порой экспромтом...

– Да я лучше кислотой обольюсь! – перебила Чарли. – Саймон, наверное, тоже.

– Если бы он точно знал, что речь удастся, вряд ли стал бы обливаться, – вздохнула Кейт, плотнее кутаясь в шаль. – Ему катастрофически не хватает уверенности. Выступления на людях для него – дело непривычное.

– Похоже, ты знаешь его куда лучше, чем я.

– Я знаю, что Саймон тебя обожает, а прежде чем спросишь: «Почему вида не показывает?» – отвечу. Он показывает, а если ты не замечаешь, значит, не туда глядишь.

– Я же вроде в преисподнюю гляжу, точнее, заглядываю, – съязвила Чарли.

– Ты ждешь знаков внимания, которые принято оказывать в такой ситуации, а у Саймона все по-другому, даже знаки внимания другие. Ему нужно время привыкнуть к новому статусу. После свадьбы времени будет предостаточно, верно? – Судя по тону, Кейт считала брак полезным для здоровья не меньше, чем прогулка на свежем воздухе. – Хватит думать о том, как поступают «нормальные люди», хватит сравнивать себя с окружающими. Вы дату свадьбы уже назначили?

– Ты безнадежная оптимистка, Кейт! – засмеялась Чарли. – Ты единственный человек, который не считает нашу предстоящую свадьбу величайшей ошибкой в истории человечества. Мы с Саймоном присоединяемся к мнению большинства.

Кейт вырвала сигарету у Чарли изо рта, швырнула на землю и растоптала золотистой лодочкой.

– Тебе давно пора бросить! Представь, каково будет твоим детям хоронить мать?

– Я не собираюсь заводить детей!

– Ерунда, обязательно заведешь! – безапелляционным тоном заявила Кейт. – Хочешь пожалеть себя? Сейчас я дам тебе повод! Знаешь, о чем болтают там? – она кивнула на паб. – Большинство гадает, занимались ли вы хоть раз этим. Двое предсказывают, что ваш брак не протянет и года, а пятеро или шестеро вообще сомневаются, что вы поженитесь. Угадай, какой подарочек принесла тебе Стейси Селлерс?

У Чарли аж под ложечкой засосало.

– Вибратор! Она рассказывала о «сюрпризе» Робби Микину и Марку Злоснику и хихикала, мол, Саймон не поймет, что это за штука. «А когда разберет, тут же деру даст!»

– Хватит! – Чарли соскочила с парапета, быстро зашагала к мосту и закурила еще одну сигарету. Умереть не так и страшно, тем более несуществующие дети не увидят!

Увы, от Кейт так просто не избавишься.

– А потом добавила: «От страха Саймон припустит во всю прыть, но бедняжка Чарли хоть один оргазм сорвет!»

– Стейси – настоящая гнида!

– Скорее, мокрица, – поправила Кейт. – Блестящая, скользкая, отвратительная. Если убежишь со своей помолвки, мокрица будет на седьмом небе от счастья. Хочешь показать ей, что стыдишься отношений с Саймоном?

– Я не стыжусь, просто мне наплевать на мнение посторонних.

– Ты любишь Саймона сильнее, чем большинство женщин любят своих мужей. – Кейт схватила Чарли за руки и поморщилась от табачного дыма. – Понадобится – ты жизнь за него отдашь.

– Неужели?

– Можешь мне поверить!

Чарли кивнула, хотя понимала, что стоит поспорить. Почему она должна верить Кейт? Разве, угощая гостей «Запеченной Аляской», в душу им заглянешь?

Кейт отпустила руки Чарли.

– Слушай, возможно, конечно, все сплетни не в тему, хотя, по-моему, так не бывает... Получается, у вас с Саймоном какие-то проблемы с сексом. – Чарли открыла рот, чтобы осадить Кейт, но та уже продолжала: – В чем дело, я не знаю, и объяснений не прошу. Я точно знаю другое: и в любви, и в жизни вообще секс далеко не самое главное. Чтобы остановить гнусные сплетни, нужно заткнуть рот всем болтунам сразу. Нельзя, чтобы они продолжали болтать, хватит! Обратись к гостям! Встань на стул – у тебя же каблуков нет и в помине – и произнеси речь.

Неожиданно для себя Чарли рассмеялась. «Каблуков нет и в помине» – Кейт действительно так сказала?

– Чарли, подожди меня! – послышалось из-за росших у моста деревьев, и Чарли раздосадованно зажмурилась. Черт, сколько успела подслушать Оливия?

Кейт вопросительно подняла брови.

– Моя сестра! – ответила на безмолвный вопрос Чарли.

– Жду тебя в пабе самое большее через три минуты!

– С кем это ты разговаривала? – спросила Оливия.

– С женой Сэма Комботекры. Ты опоздала.

– Это не концерт! – отозвалась Оливия, перенявшая это выражение от отца.

Говард Зэйлер сравнивал с концертом все мероприятия, на которые позволял себе опаздывать. О гольфе, в который играл дважды в неделю, он так никогда не говорил. Всепоглощающей страстью к гольфу Говард заразил, точнее, инфицировал жену, хотя оба притворялись, что ее любовь к игре проснулась внезапно и без принуждения.

– Ну так что, ты выступишь с речью? – спросила Оливия.

– Угу. Видимо, да.

Оливия вырядилась в чересчур узкую юбку и могла двигаться лишь маленькими шажками. Чарли так и подмывало заорать: «Пошевеливайся!» Сейчас она войдет в паб и вмажет любому, кто, судя по виноватому виду, сомневается, что их с Саймоном помолвка приведет к чему-нибудь путному. «Да как они смеют?! Как смеют угощаться шампанским за наш счет и поносить нас у нас же за спиной?!» Ее речь – шагая за семенящей к бару сестрой, Чарли собиралась с мыслями – быстро вправит мозги всем, кто этого заслужил. Ладно, пусть праздничным ее настроение не стало, зато апатия улетучилась.