Девил подавил мелькнувшую на лице улыбку. Да, есть еще одна веская причина, которая побуждает его последовать совету судьбы. Последние семнадцать лет светские дамы выстраивались в очередь, предлагая ему свои прелести, но он всегда держал в узде свои инстинкты. Онории Пруденс первой удалось добраться до самого потаенного уголка его сознания, взбудоражить ту часть его существа, которая, как и у всех мужчин из рода Кинстеров, находится в состоянии непрерывного поиска цели. В душе Девил был настоящим охотником, но переключался на этот вид деятельности, только когда позволяли дела. Сегодня вожделение одерживало верх, и не раз.

Например, когда он спросил о панталонах и снял рубашку. Это взволновало не только Онорию, но и его самого тоже. Он ощущал на себе ее взгляд — такого с ним давненько не бывало. В тридцать два года Девил считал себя достаточно опытным, чтобы пасть жертвой собственных желаний.

Одна надежда: когда он переспит с Онорией несколько раз — пусть даже несколько десятков раз, — его недуг пройдет. Девил посмаковал мысль о том, что Онория — мятежная внучка Магнуса Анстрадера-Уэзерби — будет принадлежать ему. Какое украшение для их свадебного пирога!

Разумеется, пока он не назвал своего имени. В противном случае Онория не заснула бы даже таким вот беспокойным сном. Девил почти сразу понял, что она его не узнала. Собственно, узнать его она и не могла, но имя наверняка ей известно.

Онория выбрала себе такую профессию, что волей-неволей должна быть в курсе светских сплетен. Услышав фамилию Кинстер, она отреагировала бы соответственно. А это совершенно ни к чему.

Девил и так потратил много сил, убеждая ее, что его не надо бояться. Тратить их понапрасну не хотелось: ведь ему еще предстоит расследовать убийство Толли. Кроме того, Онория должна была оставаться спокойной и собранной. Девилу понравились ее прямота, выдержка и практический — прямо как у настоящей жены! — склад ума. Более того, он черпал в этом поддержку.

Огонь в камине отбрасывал на лицо Онории золотистые блики. Какие у нее нежные очертания щек! И мягкие, словно у ребенка, губы! Утром он представится ей по всей форме. Интересно, что она скажет? Вариантов множество. Девил начал перебирать в уме наиболее вероятные из них, но тут Онория всхлипнула и ее тело напряглось.

Девил открыл глаза. Гроза бушевала с новой силой. Гром грохотал почти у них над головой. Завывания ветра сливались с сухим потрескиванием молний.

Вдруг Онория вздохнула, встала с кресла и, вытянув руки, шагнула вперед с закрытыми глазами. Девил вскочил с кресла, обнял ее за талию и оттянул подальше от огня.

С надрывающим душу стоном она прижалась к нему, прильнула щекой к его груди. Он инстинктивно стиснул в объятиях ее тело, сотрясаемое рыданиями, а потом, потеряв равновесие, пошатнулся и упал в кресло, попавшее под ноги. Онория оказалась сидящей у него на коленях. Склонив набок голову, Девил заглянул ей в лицо. Глаза были закрыты, по щекам струились слезы. Бедняжку мучил какой-то кошмарный сон! Она вздрогнула и почти беззвучно всхлипнула раз, другой…

У Девила сжалось сердце, и он нежно погладил ее по лицу. Онория не проснулась и все продолжала плакать. Смотреть на это было невыносимо. Девил поцеловал ее в губы. Погруженная в глубокую, безысходную печаль, она все же почувствовала прикосновение теплых твердых губ. Оковы кошмара спали, беспросветная тьма, которую не разогнала бы даже вспышка молнии, стала рассеиваться. Откинув голову, Онория прерывисто вздохнула.

Сильные пальцы ухватили ее за подбородок, жар поцелуя пронзил насквозь, изгоняя из тела смертный холод. Губы Девила — само воплощение жизни — перенесли Онорию в другой сон. Умиротворенная исходящей от него силой и ровным биением сердца, она очутилась в мире, где царили покой и гармония.

Теперь Онория была не одна. Человек, сидевший рядом, утешал ее в несчастье, согревал душу, преграждал путь мрачным воспоминаниям. Лед в крови растаял, и она машинально ответила на поцелуй.

Девилу удалось подавить свои инстинкты до того, как они взбунтовались. Онория еще спала, и он не собирался пугать ее. Битва с демонами, призывавшими его перейти к менее невинным ласкам, была яростной, как сама гроза. И Девил вышел победителем, хотя после этого его тело долго сотрясала дрожь.

Онория пошевелилась, тихонько вздохнула, улыбнулась томно и устроилась поудобнее у него на коленях. У Девила перехватило дыхание, он закусил губу. Она же мирно дремала, прижавшись щекой к его груди.

Что ж, по крайней мере слезы прекратились. Сжав зубы, Девил напомнил себе, что это, и только это, было его главной целью. Слава Богу, через некоторое время он получит компенсацию за все эти муки, его ожидает достойная награда за примерное поведение. А может, вокруг его головы уже сияет нимб?

Только через полчаса Девил немного успокоился и мог думать о чем-то другом. Он слегка поменял позу; заметив, что огонь в камине почти погас, поднял с пола куртку, осторожно укрыл ею свою будущую жену, с легкой гримасой откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза.

* * *

Девил открыл глаза. Его щека мирно покоилась на разметавшихся волосах Онории. Он сонно заморгал. Сквозь ставни пробивались лучи солнца. Онория все еще спала у него на коленях. Раздался топот копыт: ну конечно же, это Уэйн отправился на поиски пропавшего родственника.

Привстав, Девил поморщился: все тело ломило. А будущая жена так и не шевельнулась. Взяв ее на руки, он поднялся с кресла. Онория что-то пробормотала и прижалась головой к его плечу. Девил осторожно усадил ее в кресло и укрыл своей курткой. Девушка слегка нахмурилась, коснувшись щекой холодной ткани, потом черты ее лица разгладились и она снова погрузилась в сладкий сон.

Девил потянулся, провел пальцами по груди и, зевая, направился к двери.

— Ад и все дьяволы! — сказал он, со свистом втягивая воздух.

Увидев нежданных гостей, Девил тихо выругался сквозь зубы. Уэйн — его кузен, — восседавший на черном жеребце, только что подъехал к домику. С ним был другой всадник, Девил мрачно кивнул Чарльзу — единокровному брату Толли. По другой тропинке к домику трусцой приближались четверо: лорд Клейпол, его жена и два грума.

— Ваша светлость! Какая неожиданность — встретить вас здесь! — воскликнула леди Клейпол, дама с резкими чертами лица и тщательно уложенными завитыми волосами.

Едва взглянув на Уэйна и Чарльза, она уставилась на Девила широко раскрытыми голубыми глазами.

— Меня застала гроза. — Девил преградил ей путь в домик, облокотившись о косяк двери.

— Неужели? Да, это была ужасная ночь. — Лорд Клейпол, толстенький приземистый джентльмен, осадил свою гнедую лошадь. — Позвольте спросить, ваша светлость, не повстречалась ли вам наша гувернантка? Вчера она уехала из Сомершема на двуколке, лошадь вернулась домой, а девушки и след простыл.

— Гроза была сильная, — с отсутствующим видом заметил Девил.

— Вы правы, совершенно правы, — закивал толстяк. — Наверное, лошадь отвязалась и помчалась к своей конюшне. Норовистое животное. Я уверен, мы найдем мисс Уэзерби живой и здоровой у викария. — Лорд посмотрел на свою жену, не сводившую глаз с Девила. — Как ты думаешь, дорогая?