Собственное отражение я избегала ловить даже в стекле. Хотя весь полет я очищала, увлажняла и переувлажняла кожу, но наверняка выглядела как чучело. Кожа на ощупь напоминала наждачную бумагу, волосы, вялые и безжизненные, висели вдоль щек. Дженни, напротив, три часа ничего не делала, только пялилась в иллюминатор, одним глазом смотрела «Новую топ-модель Америки» и выпила столько бокалов вина, сколько решились предложить стюардессы. Мне при этом не раз досталось по руке, когда я попыталась увлажнить Дженни против ее желания. Благослови Бог попутчика, сидевшего рядом с нами, — он высказал единственную претензию, лишь когда моя неловкая грабка с хорошей порцией бальзама для тела с блестками случайно мазнула его по лбу.

— Ты это видела? — показала я на тянувшийся вдоль шоссе торговый ряд. — Магазин «Кондомания»? Ух ты! И Международный дом блинов[4]! Я о нем слышала!

— Энджел, ты прожила в Америке около девяти месяцев. Почему магазины и рестораны до сих пор являются для тебя открытием? — Для пущего акцента Дженни нацелилась в меня щеточкой для туши. — Если вся поездка сведется к щенячьему восторгу при виде «Твинкис» в здешних магазинах, немедленно летим домой!

— Извини, — сказала я, с трудом удержавшись, чтобы но показать пальцем на «Уолмарт» на другой стороне. — Но это же потрясающе! Можно видеть все это по телику, но ведь в Нью-Йорке этого нет! У меня просто голова закружилась. Даже не верится, что я не хотела ехать. Видимо, что все солнце.

— Ну да, ну да, — пробормотала Дженни. — Ты хоть помнишь, что у тебя завтра интервью со знаменитостью?

— Подумаешь, интервью! В конце концов он тоже человек! — Я сморщила нос, когда Дженни недоверчиво покрутила головой.

Алекс и сам довольно знаменит, он играет в рок-группе, и это мне никогда не мешало. По сути, селебрити тоже люди из плоти и крови, правильно?

— Именно это я повторяла, когда начинала работать в «Юнион», — вздохнула Дженни. — Пока там не поселился Кристиан Бэйл. Я три дня втихаря обыскивала его номер и воровала нижнее белье.

— Скажи, что ты пошутила!

Я с трудом отвела взгляд от закусочной «Тако Белл».

— Оно под моей тумбочкой у кровати, — отозвалась Дженни со счастливой улыбкой. — Слава Богу, он ни разу не пожаловался. Я работала там всего неделю, меня уволили бы без разговоров. Ты тоже потеряешь голову, как только увидишь Джейкобса.

— Уж как-нибудь удержусь, — уперлась я, стараясь верить своим словам. А вдруг Дженни права? — Человек как человек. Я и раньше говорила с людьми.

— Удачи, — хмыкнула подруга. — Знаменитости не как нормальные люди, равнодушной остаться невозможно. У них же это, как ее, харизма.

— Но ты же видишь знаменитостей каждый день, — возразила я. — И ничего тебе не делается, только сплетничаешь про Анджелину Джоли — дескать, привереда, подавай ей особый сорт чая.

— Сейчас я говорю о знаменитостях мужчинах, — уступила Дженни. — На девиц мне наплевать. От Джеймса Джейкобса у тебя крышу сорвет.

Я с улыбкой покачала головой, вновь отвернувшись к окну:

— Я даже его фильмы не смотрела, чтобы избежать предвзятого отношения и лучше узнать актера и человека.

— Да что там узнавать? Красавец, кинозвезда, страшно богатый и сверходаренный. Мы с Джеффом видели его в фильме о казино… — Она осеклась, когда с языка сорвалось запретное словцо. — Так вот, он был на редкость хорош.

Остаток поездки в такси прошел в неловком молчании: к счастью, ехать оставалось всего ничего. Я очень боялась, что от упоминания о бывшем дружке у Дженни испортится настроение: девять раз из десяти это плохо заканчивалось. Однажды я попыталась подбодрить ее после паршивого дня на работе (она что-то напутала с химчисткой для Миши Бартон и Николь Ричи, и поднялся настоящий скандал) мороженым «Бен и Джерри» и получила в ответ слезливую (до икоты) историю о ней, Джеффе, кухонном полу, ванне с «Чанки манки» и встрече нового, 2007 года. В другой раз ей показалось, что она заметила Джеффа в метро; я пыталась отвлечь подругу несколькими бутылками вина, но вечер затянулся до четырех утра. Дженни, в пижаме и пьяной ярости, во весь голос всячески поносила все мужское племя, после чего высунулась в окно и ее вырвало с третьего этажа. О, счастливые воспоминания…

Вскоре мы свернули с шоссе и поехали по улицам мимо магазинов и кофеен, которые я узнавала как старых друзей: «Американская одежда», «Старбакс», «Гэп», снова «Старбакс», из которого шли настоящие пешеходы с фирменными стаканами в руках.

— Приехали! — рявкнул водитель, резко свернув на маленькую закругленную подъездную дорожку. — Семьдесят пять баксов.

— Сколько?! — прошептала я Дженни, вытаскивая кошелек и отдавая драгоценную наличку, полученную от «Лук».

— Да, цены на такси здесь бешеные, — сказала Дженни, с трудом вылезая из машины. — Поэтому в Лос-Анджелесе все за рулем. Знаешь, отчего звездюкам так часто шьют вождение в пьяном виде? Потому что такси не достать!

— Да что они, не могут пешком пройтись, если знают о здешней засаде? — спросила я, перебираясь на место Дженни, чтобы выйти с ее стороны, — моя дверь не открывалась. Невероятно, но у отеля было еще жарче, чем в аэропорту.

Дженни взглянула на меня как на безнадежно отставшую от жизни:

— Это тебе не Нью-Йорк, Энджи. Неужели ты ничего не знаешь о Лос-Анджелесе?

О Лос-Анджелесе я не знала ничего.

Трудно поверить, но вестибюль «Голливуда» оказался еще роскошнее, чем у «Юнион». Внешность постояльцев гак же выигрывала в приглушенном свете, десятки ароматических свечей пахли не менее удушливо, но здесь на всем, от сияющих золотых поверхностей до причесок девушек на ресепшене, лежал лишний слой глянца. Единственной недостающей деталью обстановки были группы жмущихся к своим чемоданам богатеньких туристов, мумифицировавшихся в пуховиках «Норд фейс». Здесь, напротив, ошивалось полмассовки из «90210». Высокие, полуобнаженные и очень красивые, они подпирали разнообразную мебель — не сидели, а лишь облокачивались.

Пока Дженни нас записывала, я смотрела преимущественно в пол, избегая зеркальных поверхностей, однако прекрасно видела свое отражение в глазах окружающих, причем ни тени восхищенного интереса во взглядах не чувствовалось.

— Расслабься, Энджи! — заорала Дженни от лифта. — У нас четырнадцатый этаж, потрясающий вид и смежные комнаты! Ты от меня буквально через дверь!

— А эта дверь запирается? — спросила я, пытаясь не слишком пялиться на аполлонов и венер на ресепшене.

— С какой стати тебе от меня запираться? — Дженни вихрем ворвалась в лифт и ткнула в большую круглую кнопку, на которой значилось «14». — Пошли, чем быстрее распакуемся, тем быстрее пойдем в бассейн!

— В бассейн?

Я втащила в лифт свой чемодан на колесиках под взглядом одной из девиц в самых коротеньких шортах в мире. Она глядела на меня поверх огромных темных очков с выражением ужаса на лице. Думаю, пыталась представить меня в бикини, всю как есть.