Кате показалось, что ей в сердце вогнали кол и сломали. Потому что сейчас ей реально захотелось прокусить человеку, сидящему перед ней, череп.

– Что значит остались? – Катя задохнулась словами. – Ты же сказал, что нет вообще денег. Юра, я полгода выкручиваюсь как могу. Я вся в долгах! Ты сказал, что тебе в банках отказывают. Как так?

– Нет, ты не поняла. – Юра вздохнул, и на его лице появилась лёгкая улыбка, так словно он разговаривал с малым ребёнком. – На прожрать чтобы, у меня денег нет, они были отложены на бизнес. И вот, я наконец в деле.

– Ты придурок совсем, что ли? – Катя даже опешила от таких новостей. – Я детям обувь весеннюю не могу купить, я сама в дранье хожу, а у тебя есть двести тысяч.

– Милая, ты вот не слышишь меня. Это на бизнес! – жёстко сказал мужчина. – Если бы разбазарил свои деньги, то сейчас сидел бы в жопе. А так я поднимусь.

– Понятно. Ну, тогда поднимайся и пошёл вон! – сказала Катя.

– Катюша, я уйду в понедельник. Мне сегодня просто некуда. – Юра налил себе ещё вина.

Но когда он взялся за бокал, Катя перехватила его руку и залпом выпила кислый напиток.

– Такое дорогое вино я, пожалуй, буду пить одна.

– Какое дорогое, оно двести рублей стоит. – Юра печально посмотрел на пустой бокал.

– А тысяча восемьсот где? – Катя чувствовала, как внутри злоба кипит уже крупными пузырями, и зубы сжимаются от ярости.

– Я верну. Я Светику букет купил.

– Она ж флорист! – Катя, не терпевшая брани, припечатала конец фразы отборным матом. – Чё, сама себе не купит?

На пороге кухни появился отец, он медленно снял очки и спросил:

– Что вы кричите? Ребёнок спит.

– Закрой дверь. – медленно прошипела Катя. – Я скоро здесь разберусь и приду.

Женщина аккуратно прикрыла дверь перед удивлённым отцом и развернулась к Юре. Она медленно взяла салатник с остатками размякших овощей и вылила ему на голову, а когда он попытался возмутиться, то в ход пошла недоеденная курица.

Когда её отец снова вышел из комнаты, то увидел странную картину: Екатерина Вельга, студентка МГУ с красным дипломом, уравновешенный и блестящий бухгалтер, прекрасная мать двоих детей, лупила куриной тушкой спешно одевающегося Юру. Мужчина пытался уворачиваться от ударов, но Катя цепко держала его за воротник и тыкала ему разлетающейся на ошмётки курицей в лицо, приговаривая при этом:

– Куда пошёл?! А прощальный ужин? Иди сюда! Как же без угощения! И своей цветочной возьми! – прошипела она и стала запихивать жирные остатки ему за шиворот. – Скажи, от меня гостинец.

Мужчине насилу удалось вырваться, он выбежал на площадку и закрыл за собой дверь. Катя ринулся за ним, но в дверях показался старший ребёнок. Он уставился на всклокоченную мать, зажавшую куриный скелет в руке и испуганно спросил:

– Что случилось?

– Вашему папе ужин не понравился! – рявкнула Катя.

Она повернулась к отцу, который еле сдерживался, чтобы не рассмеяться. Женщина глянула на себя в зеркало и печально вздохнула.

– Папа, я в душ.

Катя пришла в ванную, открыла воду, откупорила, хранимый на какой-то там всякий случай, дорогой гель для душа и вдохнула стойкий аромат французских духов.

Сегодня, смывая с себя мыльную пену, она решила, что смывает с себя старую жизнь!

***

Утро третьего дня второго месяца весны началось для Насти с горы грязной посуды, разбросанных вещей и не выветрившегося перегара шумного молодёжного праздника. Девушке казалось, что в этом доме порядок просто не приживается, потому что как только она раскладывала всё по местам и поверхности сияли чистотой, сразу же налетала куча разномастных юнцов и всё разваливалось. Но сегодня было странное затишье, и Насте удалось сохранить порядок даже до наступления вечера.

Паша не появился к своему обычному времени, не было его и ночью. Рано утром в квартире раздался протяжный звонок, и Настя поплелась открывать. Отодвинув её, в помещение ввалился приятель Паши Глеб.

– Настюха, привет! Где Паханыч? Чаем или кофем богаты? – спросил он и отправился немедленно проводить инвентаризацию в холодильнике.

– Привет. Я только проснулась. Погоди, я гляну, может, он ближе к утру пришёл.

– Настюха, а ты, когда проснулась, его что, рядом не нащупала?! – оглушительно рассмеялся своей шутке Глеб.

– Мы с ним спим отдельно, если ты об этом. И живём как соседи. – уточнила Настя на всякий случай.

Девушка пришла в комнату, но кровать Павла была заправлена. Это могло значить только одно, что он так и не появлялся. Настя огляделась, пожала плечами и вышла на кухню. Но здесь её ждал сюрприз.

Посредине на стуле сидел здоровенный детина, он закинул ноги в ботинках прямо на стол, где стояла недопитая чашка с утренним кофе и в упор смотрел на Настю.

– Прости. – пожал плечами Глеб. – Они в подъезде ждали. Точнее, мы у твоей двери встретились.

– Где он? – тихим, низким голосом спросил незнакомец.

– Кто? – Настя судорожно сглотнула и даже не сразу поняла, о ком идёт речь.

– Не тупи! Сожитель твой! – рявкнул мужчина.

– У меня нет сожителя. – пролепетала Настя.

– Настюха, где Павчанский? – Глеб развернул к себе стул и присел рядом с развалившимся товарищем.

– Не знаю. Вчера вечером не приходил, я комнату проверила его там нет. А что случилось-то? – девушке было крайне неуютно под прицельными взглядами двух мужчин.

– Денег он торчит. Вчера выручку должен был припереть. Но что-то не сложилось.

– Ну на работу позвоните. – Настя глянула на часы. – Ребята, я правда не знаю, где он. А мне нужно на собеседование идти.

– Настя, ты не догоняешь? – Глеб как-то странно улыбнулся. – Нам твой парень должен бабло, но он походу слился.

– Глеб, я ничего про деньги не знаю. Хотите, ждите здесь. А я пойду.

Незнакомый мужчина вдруг резко вскочил, перехватил Настину руку и заломил её за спину. Его чёрные, бездонные глаза оказались совсем рядом, и он заговорил тихим голосом, от которого у Насти прошёл мороз по коже.

– Слышь родная, не кипишуй. И не оголяй мне нервы. Паша должен мне денег. Кто будет отдавать – мне по барабану. Ты или он.

– Но у меня нет денег. – заведённая за спину рука отчаянно ныла, Насте было страшно, и её начала колотить крупная дрожь. – Есть тысяча рублей, Паша оставил на продукты. Ну, может он на работе.

– Были мы там. – развёл руками Глеб. – Заяву на увольнение написал ещё две недели назад. Готовился, падла! И выручки у него было за две недели.

– Глеб, ты же знаешь, что я всего неделю с ним знакома. Меня ограбили на вокзале, Паша предложил помощь. У меня же даже документов нет, я только подала на восстановление. Глеб, ты же знаешь всю историю.