Как бы не так! Крайне непросто такого толстокожего задеть безобидной фразой. Уж мне ли не знать! У него же титановая броня вместо скелета, а под ребрами — ледяной айсберг вместо сердца.

— Начало ее мое, видите ли, не устраивает! — упирался "рогом" подобно барану, угрожающе приближаясь к моему лицу. — А конец-то чем плох? Конец у меня всяко выдающийся! Еще никто не жаловался!

Вспыхнув спичкой, я моментально увернулась от него и быстро перевела тему:

— А кто это маму подвозит, интересно?

Каким-то чудом мне удалось потушить фитиль так и не взорвавшейся бомбы. Напряжение между нами разительно спало. Уже не так искрило пространство. Заряженный воздух не густел и не потрескивал. Все потому что Север обратил все свое внимание на дорогу, где по-прежнему стояла белая машина. Изучал ее с некой задумчивостью.

— А ты разве не знаешь? Это "Кадиллак" Бергера. Он с месяц приезжает сюда. Раза три наблюдал его у вас дома.

Сказать, что я удивилась — ничего не сказать.

— Хочешь сказать, моя мама встречается со своим работодателем? — испугалась, что глаза выскочат из орбит, потому зажмурилась.

— Нет. Я хочу сказать, что Бергер всего лишь трахает свою служанку, — цинично ухмыльнулся, давая понять, что в курсе маминой работы. — Не обольщайся, Зорина. У него таких как твоя мать пачки.

Появилось огромное желание съездить Северу чем-то тяжелым. Чтобы мало не показалось!

Но я лишь ощетинилась и фыркнула.

— Какой же ты все-таки мудак!

Убедившись, что мама вошла в дом, я поспешила на выход. По-английски.

— Эй, светлячок, — заставил замереть в проходе и стиснуть кулаки.

Да почему светлячок-то?

Приложила немалые усилия, чтобы не обернуться. Чтобы не увязнуть в малахитовом взгляде. Не наговорить глупостей....

— Дай знать, когда вернуть твою вещицу.

— И не подумаю!

Глава 4. Несколько иначе

— Ну и где ты пропадала, ма? Почему телефон у тебя отключен?

Мама вздрогнула, испуганно приложив ладонь к своему сердцу. Побелела как чистое полотно и медленно обернулась.

— Дочка, ты... ты что, уже вернулась? — пробормотала взволнованно.

Я не смогла толком ничего сформулировать, поскольку была занята сканированием ее внешнего вида.

Несмотря на частое общение по видеосвязи, я не узнавала ту эффектную женщину, что стояла напротив.

Она выглядела... иначе.

Дух захватывало от ее насыщенно серых глаз, искрящихся живым блеском и юношеским плутовством. От заметно посвежевшего лица без единого намека на усталость и болезненную серость. От волос, прежде походящих на блеклую солому. Они больше не желтили и не умоляли остричь их под корень. Ныне платиновые локоны были лишь слегка растрепанны, а губы — неестественно припухшими. Как после поцелуев.

Выходит, Север был прав...

Так, стоп! Это еще ничего не значит! Мама у меня женщина красивая. Молодая. С отличной фигурой и непревзойденным характером, который в зависимости от ситуации может быть как жестким подобно наждачной бумаге, так и мягким словно шелк. Но все же в первую очередь она — порядочная и уважающая себя женщина.

Выбросив слова Севера из головы, я сорвалась с места и бросилась ей на шею.

— Мамуль! — обняла ее, что кости у обеих затрещали.

Находясь в шоке, она устроила меня в нежных объятиях, неустанно гладила по выгоревшим на солнце волосам. А я растворялась, вдыхая в себя родной аромат, по капле наполняясь таким необходимым спокойствием.

— Ты почему, засранка такая, не предупредила, что приедешь раньше времени? — наехала на меня, но по-доброму, по-матерински.

Я плечами пожала неопределенно, стараясь спрятать улыбку, а не получалось никак. Она уже во всю рвала мне щеки.

— Хотела сделать тебе сюрприз, — выпятила губы. — Да вот только не вышло, кажись.

— Шутишь? Еще как вышло, золотце мое! Я безумно рада твоему возвращению, — чмокнула в щеку и посмотрела на наручные часы с переливающимися камушками.

Не помню, чтобы видела их раньше...

Наверняка, это подделка. Трудясь домработницей и поваром на полставки, на оригинал не раскошелишься.

— Лина, я не поняла! Ты время видела? Почему не спишь? Или опять кошмар приснился?

— Я вообще-то тебя ждала! Звонила, но телефон твой почему-то вне зоны! Я волновалась, мам!

Под моим внимательным взглядом она натянулась струной, которая вот-вот лопнет, а затем вновь чмокнула меня.

— Ох, извини, родная. Знала бы, что ты сегодня приедешь, попросила бы Танюшку найти мне подмену, — следом она выпалила четко и без запинок: — Просто Арсений Андреевич попросил сформировать меню и оформить доставку продуктов на завтрашний банкет в честь дня рождения сына.

У Арсения Андреевича сынишка есть?

— Мам, ты ведь не обязана задерживаться до поздней ночи!

Мама вдруг ни с того ни с сего разнервничалась. Лицо красными пятнами покрылось. Зрачки испуганно заметались из стороны в сторону, точно маятник.

Сказать, что поведение мамы вызывало некие подозрения — ничего не сказать.

Но я также находила и плюсы. Огромные.

Я столько раз молила ее о смене имиджа, что уже сбилась со счета. И вот она стояла передо мной в потрясном бордовом платье, а не в трениках и халате. При макияже, с идеальным маникюром, а еще надушена как дорогой бутик.

Когда отец ушел из семьи, она совсем себя запустила. Тотально. Но это осталось в прошлом. То, как мама выглядела сейчас, вселило в меня надежду — она наконец оправилась от болезненного разрыва с моим отцом и начала жизнь с чистого листа.

Только бы это не стало следствием опасной связи с Арсением Андреевичем. Если верить словам Севера, на одной он не останавливается. Это может разбить мамино сердце.

Мама тем временем обратила внимание на мои сланцы, затем на шорты, едва прикрывающие задницу. Она перевела взгляд в окно, откуда были видны соседский участок и Довлатов в частности, после чего придирчиво хмыкнула.

— Так ты на улице была в таком виде? Странно, я не видела тебя в нашем дворе, — внезапно сменила тему, принимаясь заваривать себе кофе. На ночь.

Супер. Похоже, у кого-то подпортилось настроение.

— Да я это... — замялась. — Я... ходила разбираться с соседями.

— Это с которыми? С Мартыновыми или.... — скривившись, не смогла произнести фамилию вслух.

— Второй вариант.

Ее взгляд заволокло густым непроглядным туманом. Лицо вытянулось до неузнаваемости.

Я ведь нисколько не солгала Довлатову. Мама и впрямь на дух не переносила их семейство. Ненавидела до зубного скрежета.

"Угораздило же нас поселиться по соседству с Довлатовым!