— Нам показалось, что мы слышали выстрелы, — пробормотала Дейна.

— Да, — вздохнула Алтея. — Он снова был здесь. Думаю, Кеннет подождал до отъезда молодого Брента, а потом пробрался в дом.

И Касси, и Дейна потрясенно уставились на нее. Вторым мужем Алтеи был известный актер Кеннет Риджуэй. Он был из тех служителей муз, которые считали, что актер может выразить себя только на бродвейской сцене, и за все годы супружеской жизни с Алтеей не скрывал своего презрения к ее работе в кино. Но несмотря на постоянные уколы и ехидные шуточки, их брак длился свыше двадцати лет. Только когда Алтея согласилась сыграть роль в бродвейском спектакле и была объявлена «великолепной», все рухнуло. На следующий день после того, как в газетах появились восторженные рецензии, Кеннет Риджуэй подал на развод. Он наказал сам себя. После столь очевидного взрыва зависти его карьера пошла на спад. Кеннет стал всеобщим посмешищем. Предметом издевательств в многочисленных ток-шоу.

— В вас стрелял Кеннет? — ахнула Касси.

Алтея пригладила безупречно уложенные волосы, легко коснулась скул столь же высоких и гладких, как в двадцатых годах, и кивнула:

— Полагаю, это сценический пистолет, который был заряжен холостыми. Кеннет всегда любил мелодраматические жесты. Но да, выстрелов было несколько.

— Он стрелял в вас? — тихо уточнила Касси.

— Конечно, — улыбнулась Алтея. — Он хочет денег. Впрочем, он только этого и хочет. Я пообещала платить, если больше никогда не услышу речей на тему о том, как он сделал меня тем, кто я есть, и как я обязана ему всем. Однако на этот раз думаю, что высказалась слишком откровенно, потому что он выхватил пистолет и открыл пальбу.

Касси и Дейна, лишившись дара речи, потрясенно таращились на нее.

Дверь открылась, и женщина вкатила сервировочный столик, на котором стояли красивый фарфоровый чайный сервиз и тарелки с крохотными сандвичами и пирожными. Женщина была маленькой, темноволосой и, возможно, такой же старой, как Алтея, только вот выглядела на свои года.

— Оставь здесь, Розали, — велела актриса. — Я сама разолью чай.

— Что вы натворили на этот раз? — спросила женщина, приткнув столик к боковой стороне дивана. Она стояла, подбоченившись и рассерженно глядя на Алтею.

— Сейчас не время, — бросила та. — У меня гости.

— У вас всегда не время, — пробормотала Розали и направилась было к двери. Но остановилась и оглянулась на молодых женщин: — Если в вас стреляли, возможно, стоит вызвать полицию?

Касси и Дейна дружно кивнули.

— Не думаю, — возразила Алтея. — Не сейчас.

— Так я и знала! — торжествующе объявила Розали и вышла, громко хлопнув дверью.

— Вам с молоком или с лимоном? — спросила Алтея. — Давайте лучше я, — вызвалась Дейна, наконец-то немного пришедшая в себя и освоившаяся в присутствии знаменитости. Поднявшись, она стала умело разливать чай и предлагать сандвичи и пирожные.

Касси взяла свою чашку, но пить не стала.

— Что вы намереваетесь предпринять после такой выходки? — сурово спросила она.

— Ничего, — преспокойно откликнулась Алтея. — Он обожает устраивать переполох, и это позволяет ему чувствовать себя мужчиной. Кем-то вроде пирата, требующего у меня кошелек под дулом пистолета.

— Но сегодня утром это была не просто забава, верно? — неожиданно вмешалась Дейна. — Мы нашли вас лежавшей на полу без сознания. И хорошо, что нашли. Иначе кто бы вам помог?

Она не стала продолжать, но ход ее мыслей был понятен без слов. В этом огромном доме жили только две пожилые женщины. И хотя Алтея благодаря достижениям современной пластической хирургии выглядела на хорошо сохранившиеся пятьдесят, все же была далеко не молода. Как и Розали.

За Дейну говорили ее глаза.

— Да, конечно, — промямлила Алтея, отворачиваясь от пристального взгляда Дейны. — Я знаю, что должна что-то сделать, но ведь Кеннет из-за меня стал посмешищем всей страны, и я за это отвечаю.

— Он сам себя сделал посмешищем, — твердо заявила Касси. — Затеял нечестную игру, в которой вы его побили, став кумиром всех театралов. А он еще и выставил себя полнейшим идиотом, подав на развод на следующий день после того, как вышли хвалебные рецензии.

Алтея тепло улыбнулась Касси:

— О Боже, какая у вас страстная натура! Спасибо за то, что защищаете меня. Но я во многом чувствую себя виноватой. Кеннет много трудился, чтобы получить то, что имел, а я… — Она слегка пожала плечами.

— У вас природный талант.

— Вернее, голод и жажда славы, — усмехнулась Алтея. Женщины кивнули.

Они, как и почти все в Америке, знали историю Алтеи благодаря фильму, за который та получила своего первого «Оскара». Она родилась у красивой, амбициозной, незамужней матери, которая страстно мечтала быть актрисой. Поэтому она потащила своего ребенка в Голливуд, в то время бывший почти пустыней. Оказалось, что у женщины совершенно нет таланта, однако даже это обстоятельство не помешало ей всеми средствами пробиваться в актрисы. У нее не было денег, чтобы нанять няньку для дочери, поэтому она таскала ее на площадку и оставляла одну. Однажды режиссеру понадобился ребенок на маленькую роль. Случайно он увидел Аттею, сидевшую в тени с книжкой-раскраской. Он решил попробовать ее на роль, и, как говорится, остальное — уже история. Алтея оказалась наделена огромным талантом, которого была лишена мать. Девочка с трех лет жила на съемочных площадках, и по мере того как росли ее слава и богатство, расточительность матери приобретала безумные размеры. Она умерла, когда Алтее было двадцать три года. Все считали это удачей, потому что после ее смерти Алтея была не только разорена, но и сидела по уши в долгах. Мать не просто растратила все, что заработала актриса, но и назанимала огромные суммы под талант дочери. Биографии и картина, в которой Алтея играла себя, рассказывали о тяготах, которые ей пришлось вынести, чтобы заплатить долги и при этом сохранить достоинство. Фильм заканчивался сценой, когда муж подает на развод, узнав об успехе жены, а та клянется не только выжить, но и восторжествовать.

— Съешьте пирожное с малиной, — попросила Алтея, протягивая тарелку. — Молодой человек, который работает на меня, высадил на участке кусты малины. Возможно, когда-нибудь вы сможете привести молодую леди в сад и нарвать ягод.

Касси взяла пирожное. Дейна отказалась.

— Скайлар? — неожиданно для себя выпалила Касси. — Не думаю, что она захочет… о, простите, вы имели в виду Элсбет!

— Скайлар. Так зовут дочь Дэвида Бомонта, верно?

При мысли о Скайлар, быстро приближавшемся конце ее службы у Эймзов и расставании с милой маленькой Элсбет глаза Касси наполнились слезами.

— Да, ее так зовут, — тихо ответила она. — Думаю, она скоро станет мамой Элсбет.

Алтея перевела взгляд с одной женщины на другую. Касси, опустив голову, уставилась на недоеденное пирожное на красивой фарфоровой тарелочке. Дейна сидела прямая, как трость, с абсолютно бесстрастным лицом, словно подстрекала остальных узнать, что творится у нее на душе.