Парнишка покраснел и отвернулся:

— Если ты чего нехорошее подумала, так не нужно мне это. Я тебя никогда не обижу. Защищать тебя буду, ты ведь мне жизнь спасла.

— Вот уж такого защитника мне точно не надобно, — девушка усмехнулась, и Вит обиженно покосился на нее. — Хорошо, я расскажу, хоть мой рассказ тебе и не понравится. Но только с условием.

— Каким? — парень проворчал, поворошил угли в костре и снова зевнул.

— Ты мне расскажешь, от кого бежал, когда оказался в волчьей яме.

Тая игриво вскинула брови, но тут же посерьезнела, видя, как помрачнело лицо Вита:

— Идет. Только ты первая.

— Я оборотень, иду в Пустоши, чтобы отыскать там своего дара. Суженого, по-нашему, — Тая бросила торжествующий взгляд на Вита, лицо которого стало белее меха Альбы. — А стая оборотней мне нужна, чтобы помогли в поисках. Так что, как ни крути, вокруг тебя теперь одни сплошные чудовища, парень. Зря ты за мной увязался.

Вит с трудом проглотил комок в горле, его дремоту, как рукой сняло:

— Не похожа ты на… чудовище. Ты красивая, — он едва выдавил из себя. — И добрая. Придумываешь ты все, — он помотал головой, словно отгоняя наваждение, — будь ты оборОтницей, уже давно бы загрызла меня, а не волчонком пугала.

Посмотрел на спутницу с сомнением, и хоть румянец вернулся к его лицу, в глазах все равно читался страх. Тая вздохнула:

— Тоже верно. — Коснулась цепочки на своей шее, — Видишь это? Это чародейский металл, он помогает мне держать зверя под контролем. А так-то я уже загрызла двоих… когда руки распускали и лапать меня лезли.

Вит смотрел все также недоверчиво:

— Оборотни примут тебя за свою?

— Надеюсь, — Тая нахмурилась. У нее ведь и впрямь не было в этом уверенности. Как встретит ее Никайя после всего того, что произошло? Узнав, что она мать детеныша Дар Ветра? Что из-за нее Белый волк ушел в Пустоши?

— А меня? — парнишка зябко передернул плечами, хоть и сидел рядом с костром.

— Твоя очередь, — Тая не стала отвечать ему. — От кого ты бежал?

— От разбойников… — выпалил одним духом и замолчал.

— Какая у тебя короткая скучная история, — девушка фыркнула, но Вит, собравшись с мыслями, продолжал:

— Это была большая банда, главарь у них Гнус Одноглазый.

— Говорящее имя, — Тая усмехнулась, но Вит не разделял ее веселья.

— Они промышляют грабежом на торговых трактах, детей воруют… И прячутся в лесах. В эти дебри мало, кто из полицаев ходит, вот они и радуются вседозволенности.

Рассказ прервался, и на сей раз Тая не перебивала.

— Разбойники держали меня для мелких хозяйственных дел, чтобы готовил им, оружие их чистил, и для… других занятий. Ночных, как правило. Приходили ко мне по двое, по трое, частенько пьяными. Ржали гадко так, перегаром в лицо дышали… Хотя, нет. Чаще всего не в лицо, лиц я их не видел, хоть это было спасением, — юноша обнял себя за плечи и чуть покачивался из стороны в сторону, морщась при каждом слове, словно ему до сих пор было больно. — Обычно они подходили сзади, иногда второй пристраивался спереди, но у меня плохо получалось. Пару раз дали по зубам, да и перестали в лицо соваться. Я сначала отбиваться пробовал, но куда там, против троих бугаев. Мне и с одним-то не справиться, они, знаешь, какие здоровые, а у меня только ноги быстрые, драться-то я не умею… Поначалу было очень больно… и гадко… А потом, словно уже и не я это был. Как только темнело, да очередные холуи ко мне тащились, я, словно, отключался, уходил из собственного тела, чтоб только не видеть и не чувствовать…

— Как гнусно, — больше Тае не хотелось подшучивать над спутником.

— Потому и убежал от них, — Вит низко-низко опустил голову то ли от стыда, то ли от горечи воспоминаний. — Только я в лесу чужой, вот и влетел в ловушку по незнанию. Я же городской…

Парень замолк, и Тая решила немного его подбодрить:

— А чем в городе раньше занимался?

— Воровал… — юноша ответил едва слышно. — А потом Гнус заглянул в наш городок, чтобы свое награбленное сбыть, я и купился на его звонкие медяки. И ушел с ним в леса, за вольной жизнью. Не думал, что он вот так со мной…

— Недорого ты оценил свое достоинство, — девушка проговорила тихо, в тон собеседнику. Ей в свое время никто и ломаного гроша не предложил за ее невинность.

— Я же не думал… Если бы я знал… что оно так выйдет… Я потому и сбежал, что терпеть больше не мог, — парнишка запинался, голос его дрожал. Еще мгновение, и, казалось, он заплачет. Вроде уже взрослый, но такой еще незрелый.

— Иди сюда, — уже пожалев о сказанных словах, Тая привлекла юношу к себе и по-братски ласково обняла, погладила по спине. — У тебя глаза совсем слипаются. Ложись спать, теперь я первая подежурю.

Глава 4. Встреча, которой не должно было быть. Часть 1

Поначалу решили идти по лесу, под прикрытием древесных стволов. Ельник выглядел мрачным и неуютным, но он хотя бы был привычной и понятной опасностью, а унылые Пустоши казались самим воплощением притаившейся до поры угрозы. Там негде было спрятаться, но то, что обитало на пустыре, и не нуждалось в укрытии.

Однако вскоре от этой идеи пришлось отказаться. Бурелом был настолько непроходимым, что даже белому волчонку порой сложно было отыскать дорогу среди поваленных деревьев, не говоря уже о двоих людях. Вит с его недолеченной ногой оскальзывался почти на каждом шагу, и отставал от Таи все сильнее, хотя ни разу не пожаловался на боль. Но Тая и сама видела, что дальше сквозь чащу им не пройти. Пришлось вернуться к опушке и двигаться по открытому пространству как можно ближе к деревьям, чтобы сохранить хотя бы видимость защищенности.

Со стороны пустошей дул ветер, теплый, влажный, пропахший чем-то незнакомым, пугающим, будоражащим. Альба то и дело замирал, принюхиваясь к новым запахам, Тая беспокойно озиралась на каждое дуновение. Ей казалось, что порывы ветра были чем-то живым, одушевленным. Они нашептывали Тае странные слова, значения, которых девушка не понимала, трогали ее волосы, гладили по плечам, забирались под юбку, лаская бедра, бесстыдно залезали за ворот рубахи. Девушка вздыхала и все чаще тянулась мыслями к полотняному мешочку, лежавшему в ее сумке. Если этот колдовской ветер не уймется, Тае придется пустить в ход свое тайное оружие, иначе на следующем привале Вит рискует испробовать на себе силу страсти оборотницы. А