Но никто даже не пошевелился: теперь намечалось захватывающее зрелище.

Теллиус надеялся, что первую ночь новичок проведет в воодушевлении после «Муна» в исполнении Микахеля, но, похоже, теперь его поднимут на смех. Что ж, очень хорошо. Город Дариен суров, а он, Теллиус, и так дал мальчику шанс.

– Ясно. Ну, Артур, тогда вперед. Мазеров шаг номер восемь, повтори, что запомнил. Цзюн Мун. Давай.

Ребята начали было хлопать, но хлопки быстро утихли. Стоя посреди чердака, Артур начал исполнять Цзюн Мун. Он не просто повторял последовательность ударов ногой, выпадов и прыжков, которую только что наблюдал, но и чувствовал каждый шаг, не сбиваясь с темпа. Он перемещал центр тяжести как можно ниже, а затем резко поднимался перед выпадом, словно накрывая врага всем своим весом. Он переходил от одного движения к другому без колебаний, атаки сменялись защитами, за которыми вновь следовали атаки. Он великолепно держал равновесие как в медленных, так и в быстрых движениях вплоть до самого конца – рывка вперед коленом с поднятыми «рогами», призванными внушать врагу ужас.

На чердаке воцарилась тишина. Мальчишки уставились на Артура – смущенные и, казалось, немного испуганные.

Когда ребята начали отходить от шока, Микахель повернулся к старику и поглядел на него с упреком. Он потратил годы, чтобы выучить упражнения, а этот мелкий заморыш запомнил «танец» с первого раза! Теллиусу было нечего сказать, и он недоуменно развел руки в стороны. Мальчики из приюта для воришек ошеломленно глазели на наставника, а он не знал, что им ответить.

Закончив, Артур оказался ровно на том месте, с которого начал: последнее доказательство верного расчета длины выпадов и точности поворотов. Теллиус мог бы объяснить ему, что узор движений складывается в восьмую букву тайного имени Бога, но не стал раскрывать рта. Этот мальчик не с Востока. Кожа у него под подбородком теперь бледнела голубоватым оттенком, такая нежная и травмированная после мытья, что казалось, будто он всю жизнь просидел в сточной канаве.

Похоже, его смуглота оказалась обычной грязью.

Мальчишки по-прежнему ждали, пока Теллиус заговорит, а в голове у старика уже щелкали мысли, словно бусинки на нитке. Даже если мальчика привезли сюда, за тысячи миль, возможно, в качестве раба он никак не мог выучить восьмой Мазеров шаг. Рабам не позволено снимать кандалы. Им нельзя прикасаться к оружию. Нет, шаги – привилегия армии.

Тогда Теллиус снова вспомнил деда, но сразу отмел эту идею, как только она пришла ему на ум. Детей высокопоставленных чиновников обучают с детства. Родители требуют от своих отпрысков великих свершений, и никакие законы, написанные для простолюдинов, не могут помешать благородному отцу в деле воспитания собственного сына.

Может ли так статься, что мальчик, которого он назвал Артуром, на самом деле ребенок из знатной семьи? Но тогда, опять же, не слишком ли много совпадений? Это невозможно. А если такой мальчик и может существовать, то каковы шансы, что его подберут на улице и приведут к единственному человеку в Дариене, который разбирается в Мазеровых шагах? Нет, Богиня не вмешивается в людские жизни подобным образом.

И древний Бог, покровительствующий его родине, тоже. По крайней мере, Теллиус не верил в это. Он помотал головой, пытаясь избавиться от ненужных мыслей.

– Сколько шагов ты знаешь? – спросил он Артура, но мальчик посмотрел на него вместо ответа, и Теллиус запоздало вспомнил, что не услышит ни слова.

Старика до глубины души встревожило то, что он увидел, и он с трудом мог взять себя в руки. А ведь совсем недавно Артур продемонстрировал искусство жонглирования с такой же несгибаемой сосредоточенностью и чувством равновесия, как будто мог жонглировать, не останавливаясь, целый день.

Теллиус подался вперед. Небольшой топорик выпал из рукава и каким-то чудом очутился у него в руке.

Ребята ахнули, однако он успел заметить, что взгляд Артура задержался у его локтя. Теллиусу показалось, что мальчик заметил, как он расстегнул кожаный ремешок, и беспокойство старика возросло.

– Держи, сынок. Метни-ка его вон в то бревно… а вы, парни, отойдите назад, если не хотите, чтобы вас пришибло.

Он протянул топорик Артуру, мальчик с любопытством осмотрел его и взвесил на ладони: запястье едва заметно шевельнулось вверх и вниз. Он развернулся и, как только Теллиус кивнул, метнул топорик – тот полетел, вращаясь в воздухе, и ударился о бревно рукояткой, заставив вскрикнуть одного из мальчишек, который едва успел отскочить в сторону. Остальные засмеялись – не столько над его испугом, сколько от облегчения. Во всем том, что они увидели чуть раньше, крылось нечто сверхъестественное.

Но теперь они обнаружили, что у новичка тоже не все получается, и сразу же успокоились.

– Давай его сюда, – приказал Теллиус, не спуская глаз с мальчика, сжимающего в руках оружие.

Когда топорик вернулся к хозяину, старик крепко сжал рукоятку. Затем снял рубаху, обнажив костлявую грудь, поросшую седыми волосами и покрытую выцветшими синими письменами на никому не известном языке.

– Смотри, – сказал Теллиус, хотя Артур и без того не сводил с него глаз.

Старик покосился на то место на стене, куда был вбит гвоздь и привязан кожаный ремень, чтобы затачивать бритву по утрам. Он уже много лет не метал вращающийся топор, но, к счастью, тело навсегда запомнило, что надо делать. Теллиус качнулся назад и вперед, затем резко опустил руку вниз – и топорик вонзился в деревянное бревно – прямо под кожаным ремнем, точно посередине.

Почти одновременно все мальчики повернулись к Артуру, ожидая его реакции. Лицо ребенка не выражало ничего, однако он опять взял топорик – как только его извлекли из бревна – и снова взвесил его на ладони.

– Ну? Чего ты ждешь, сынок? Бросай, – сказал Теллиус.

Артур бросил, и мальчишки изумленно ахнули. Топор, вращаясь, пролетел через весь чердак и вонзился как раз в то место, куда и попал Теллиус.

– Клянусь Богиней, – прошептал Теллиус. – Никогда в жизни я не видел…

Артур потряс головой, словно и ему стало не по себе.

– Потрясающе. Это не просто память. Тебе достаточно лишь увидеть, и твои мышцы повторяют движения, ты можешь украсть сам навык… – Теллиус умолк и закрыл глаза, едва догадка обрушилась на него.

Есть навыки, которые стоило бы украсть, и теперь у Теллиуса есть мальчишка, который с этим справится.

Вика Дидса знали в лагере легиона – это было видно по улыбкам и подшучиваниям, с которыми его встретили солдаты: они признавали в нем своего. Однако они никогда не пренебрегали дисциплиной. Дидс с Элиасом остановились дважды: сначала у внешней границы, где уклоны земли сменялись песчаными траншеями, затем на внутреннем контрольном пункте. Элиас не смел всерьез надеяться, что стрелок сдержит свое обещание, но Дидс забрался в серую палатку и свистнул человеку вдвое старше себя – мужчине со смуглым, испещренным рубцами лицом и пепельными волосами.