Окна я открыла нараспашку – пусть солнечный свет убивает микробов, а ветер уносит ароматы запустения. Как раз и ливень закончился. Шторы и покрывала в идеале бы выстирать, а пока вытрясла их как следует. Да уж, после генеральной уборки меня саму придется оттирать с мылом и щеткой.

Я аккуратно прошлась влажной тряпкой по портретам. Детям на картине было года по четыре, сейчас им девять, если тетя Свэнья не ошибается. Уже взрослые и наверняка имеют свое мнение. Чувствую, хлебну еще с ними. Но с другой стороны – мы можем подружиться. Кто сказал, что все будет плохо? От одиночества люди вообще с ума сходят.

Танита, Татьяна. Даже лет нам одинаково. Может, это судьба? Но занимать чужое место все же некомфортно. Я читала, как некоторые попадали в чужие тела, заменяя погибшего человека собой. А у нас тут сестрица ювелира может нагрянуть в любой момент. Я пока не решила, что буду делать в таком случае.

До вишни все-таки удалось добраться. Крупная, сладкая и темно-красная, она просто лопалась во рту. Земля вокруг была усыпана мягкими темными ягодами, сезон скоро закончится, так чего добру пропадать? Часть я пустила на компот, часть на пирог. Тут и сахар пригодился, и яйца, и остатки муки, найденные в недрах кухонного шкафа.

Пока возилась с пирогом, на плите варилась гречневая каша. Я не была великим кулинаром, готовить любила только по вдохновению, а не в обязаловку. Пищу предпочитала простую, без выкрутасов, которая не требовала безотрывного присутствия на кухне. Рыба, нежирное мясо, разные крупы, зелень, овощи обязательно. Резать салаты, правда, терпеть не могла.

Ну вот, что дал новый мир, то и поедим. Пока убирала дом, время перевалило за полдень. Конечно, не идеально, но дышать точно стало легче – это я отметила с удовлетворением.

Все это время в голове, как шестеренки, крутились мысли. Я могу сходить на рынок и узнать, сколько стоит аренда места. Могу походить по лавкам, поспрашивать, можно ли сдать товар для реализации и какой процент мне будут отчислять с продаж.

Конечно, к дому пристроена собственная лавка – это бесспорный плюс. Но место непроходное, тихое. Она давно не работала, и бывшие клиенты Малкольма разбежались по другим мастерам. К тому же, мы творили немного в разных направлениях. Он занимался золотом, серебром и драгоценными камнями, в журнале учета я нашла описание проданных изделий. Мои украшения были более простыми, их могли позволить себе не только богатеи. Они не для того, чтобы показать статус и доход, а больше для себя, для души. Что-то милое и уютное.

Я прекрасно знала, что порой сложнее не изготовить само украшение, а найти ему новую хозяйку. Среди мастеров такая конкуренция, что мама не горюй, затеряться легче легкого. В основном, покупатели находили меня в соцсетях, а еще работало сарафанное радио.

Тут Интернета нет, зато есть местные законы. Если буду что-то продавать, наверняка придется платить налог. Надо сделать все по уму, не хочется нарваться на штрафы или даже тюремную камеру. Может, снова обратиться к тетке Свэнье?

Да, так и поступлю.

Перебирая старые вещи, я вспомнила вчерашний выход в город. Интересно, похвастается ли лавочница перед подругами новой подвеской? Расскажет ли, где взяла? И кто тот загадочный спаситель? Я как наяву увидела перед собой улыбающееся лицо.

И тут, выдернув меня из мира грез, кто-то забарабанил в дверь со стороны лавки.

Кого там принесло? Я никого не жду. Может, не открывать? Я мгновение поколебалась, было желание уползти и спрятаться, как прячется в раковину моллюск. Ладно, открою и узнаю, в чем дело.

Задержав взгляд на своих голых ногах в шортах, чертыхнулась и бросилась переодеваться.

– Хозяйка!! – кого-то распирало от нетерпения, глухой голос доносился до меня через несколько дверей.

– Да иду я, иду! – откликнулась нервно. Сейчас узнаю, что надо этому незваному гостю.

Пригладив растрепанные волосы, отодвинула щеколду и распахнула дверь. “Пускать в дом незнакомцев опрометчиво” – пришла запоздалая мысль. Но гость орал так, что его было слышно на весь квартал. Если бы хотел причинить мне зло, явился бы тайно. Ведь так?

– День добрый! – мужчина коснулся двумя пальцами полей шляпы и отвесил легкий поклон.

Он был довольно молод. Из-под шляпы торчали светлые вихры, голубые глаза светились любопытством. Если бы не маленький курносый нос и гладкий острый подбородок, его внешность можно было бы назвать приятной.

– Здравствуйте. Вы что-то хотели? – спокойно поинтересовалась я.

Незнакомец ждал, что я пущу его на порог. Заглядывал через плечо и пытался что-то разнюхать своим маленьким любопытным носом.

– Как видите, лавка пока не работает.

Наверное, это бывший клиент Малкольма. Он мог увидеть в доме признаки жизни и решить, что здесь снова кипит работа. Потому что если бы это был кто-то из друзей, то стучался бы в калитку, а не в лавку.

– Рад видеть вас, госпожа…

– Танита, – дополнила я.

Он одобрительно кивнул и снова попытался заглянуть мне через плечо.

– Меня зовут господин Рейбон Клавиц. Я тут мимо проходил и решил узнать, кто обосновался в доме Малкольма Зорвира, – он неловко рассмеялся. – Здесь долго никто не жил…

– Я его сестра, – ответила с каменным лицом.

Гость доверия не внушал, не хотелось с ним любезничать. И как отнесутся в этом мире к простому проявлению вежливости: улыбке, приглашению на чай? Вдруг подумают, что я заигрываю и рассчитываю на отношения?

Брови Рейбона взметнулись.

– О! Вот это новости. Я слышал краем уха, что у него есть родственница. Надолго вы здесь, госпожа Танита?

– А это уже как получится.

Да когда он уйдет-то? Учтивый, но липкий, как ловушка для мух. Обычно я никогда не ошибалась в людях, вот и этот сразу не понравился. Однако спрятаться от мира не получится, надо учиться с ним взаимодействовать. Даже с такими неприятными элементами.

Вскоре мои мольбы были услышаны: гость сделал шаг назад и коснулся полей шляпы в вежливом жесте.

– Надеюсь, у вас все сложится более чем удачно. На этом я с вами прощаюсь, госпожа Танита. Всего вам доброго.

Я пробормотала прощание, и Рейбон отчалил восвояси. Заперев дверь, я задумалась. Что это было? Зачем он приходил? Ничего не предлагал, ничего не покупал. Что-то вынюхивал? Работой и лавкой не интересовался, о