рядом с заколоченным брошенным домом, несколько раз зазвонил телефон, чтобы потом потухнуть. Мало кто звонил или даже наведывался сюда просто так: лишь избранные понимали систему меток, гласившую о том, что внутри расположилась подпольная клиника. Сюда часто приходили подлатать себя после очередной бойни банд, когда требовалось зашить пару сквозных ранений.

Помещение находилось в полумраке: хозяйке клиники не особо нравилось яркое освещение, которое она включала лишь в моменты по-настоящему серьезных операций; основным источником света тут была разноцветная подсветка, отчего клинику можно было принять за ночной клуб. В воздухе стоял приторный сладкий аромат: по углам — ароматические палочки и благовония вместе со свечами. Тихо играла расслабляющая музыка.

И все это — качественная маскировка обшарпанных стен, потрескавшейся штукатурки. Имидж прежде всего.

Владелица клиники стояла около одной из тумб, поджигая новую ароматическую свечу. В отблесках подсветки ее волосы приобретали куда более насыщенный розовый цвет, чем имели в реальности. Двигалась она неспешно, плавно, но кто был повнимательней, мог заметить, что даже с этим в них соблюдалась определенная четкость. В полумраке аугментация глаз заставила зрачок сузиться, отчего хозяйка клиники походила на кошку.

Затем, она развернулась к своему посетителю. Теперь можно было продолжать.

Этот гость захаживал сюда регулярно. Сегодня у него была не самая серьезная проблема: несколько пуль, застрявших в руке, которые она уже удалила. Без анестезии; к счастью, обошлось без фетишей на боль, а простым отключением нужного ощущения в системе. Впрочем, вместо обезболивающего этот парень тратил ее нервы, потому что говорил не затыкаясь.

Лучше бы визжал от боли, честное слово.

— Акеми-и-и! Выруби это дерьмо и включи что-то нормальное!

— Как скажешь, дорогой, — промурчала она, отворачиваясь.

Ее клиент был не простым оборванцем из трущоб: сидя перед ней голым по пояс, он не скрывал собственных имплантов. Левая рука была заменена на хром довольно хорошего качества (на полустертой маркировке значилось, что это была военная разработка), что в их районе достать было… несколько проблематично. Он весь был словно из хрома: позвоночник, ноги, мяса в нем осталось довольно мало. А там, где еще оставалась родная плоть, ее покрывали если не татуировки, то шрамы.

Но не это было самой заметной деталью в его внешности: на голове у гостя был огромный шлем в форме кабаньей башки. Огромная механическая «голова» двигалась каждую секунду, изредка выпуская из передних выхлопных отверстий пар.

Нервно забарабанив пальцами по столу, он рыкнул:

— Эта музыка для успокоения не успокаивает! — и запыхтел, едва сидя на месте.

— Хочешь, чтобы я включила для тебя что-нибудь другое, Идзо-кун?

Это был Йошифуру Окада, которого в более узких кругах знали как «Идзо». Акеми слышала, что когда-то он был телохранителем видной шишки, но потом, кажется, ему диагностировали киберпсихоз… Она не слишком интересовалась, едва запомнив что-то из бесконечной болтовни самого Идзо.

— Вруби Момусу! Черт подери… Мерзкий голос, но зато какие мелодии! — затараторил он.

Желание клиента — закон.

На фоне заиграла какая-то попса. Освещение задрожало, меняясь в такт более быстрой музыке.

Идзо довольно хмыкнул, попутно выдыхая пар.

— Наконец-то что-то нормальное! — и тут же отвлекся. — Так что там с рукой?

Попытавшись двинуть рукой, он тут же получил новую скобу в место, где ранее Акеми извлекла пулю. Она подняла взгляд и со вздохом заметила:

— Если ты не будешь двигаться, мы закончим через пару минут.

Ее пальцы нежно коснулись руки Идзо. Тот опять нервно заерзал.

— Слушай, можешь эти штуки сюда прибить? — он ткнул себя в грудь.

Акеми моргнула.

— «Штуки»?

— Скобы!

Сначала она хотела возразить, но затем рот по привычке изогнулся в ленивой улыбке.

— За дополнительную плату — все, что пожелаешь.

В ответ Идзо вновь засопел, но все же неохотно кивнул.

— Ладно! Только потому, что сегодня был хороший день.

— Тебе что-то определенное… или просто? — Акеми задумчиво обвела грудь Идзо взглядом, прицеливаясь, и тот отмахнулся.

— Да-да-да, куда угодно. Лишь бы побольше хрома. Скоро и от этой, — он кивнул на раненную руку, — избавлюсь. И вот тогда заживем!

— Очередной имплант? — губ Акеми не покидала улыбка.

— Есть одно дело, осталось только денег скопить. И найти человечка, который может мне это устроить, — из выхлопных отверстий вновь повалил пар. — Никакого ширпотреба!

Акеми несколько секунд смотрела на него, но затем пожала плечами и степлером вывела имя Момусу прямо у Идзо на груди. Тот тут же потянул руку и отковырял один вместе с куском кожи, после чего дернулся и зашипел:

— Черт, опять забыл включить ингибитор, — он резко поднял голову, и на Акеми уставились два ярких голубых диода. — Тебе наличкой или так? Мы же тут приличные люди, — хмыкнул он.

— Дорогой, давай как обычно, — отчеканила она, отворачиваясь.

— Что, корпоратов боишься? — заворчал он, поднимаясь. — У тебя счет-то есть, милочка?

— На са-а-амый крайний случай. Так что не заставляй Акеми-тян грустить.

Она бросила на него многозначительный взгляд и потерла пальцы друг о друга, намекая, что выслушивать его просто так не будет. Когда в ее руке оказались три тысячи, Акеми довольно улыбнулась.

— Если что — обращайся. А то тут намечаются такие дела…

Обычно все «дела» Идзо кончались размазанными по стене кишками, поэтому Акеми лишь вежливо рассмеялась и кивнула. Около выхода он кивнул ей еще раз, после чего махнул на прощание.

— Удачи, Идзо-кун.

— И тебе удачи, кусок мяса!

В ту же секунду, как дверь за ним закрылась, музыка в подвале сменилась обратно на расслабляющую симфонию.

Тяжело выдохнув, Акеми пальцами подцепила конфетку и закинула ее в рот, после чего рухнула на диван и включила первый попавшийся канал. Передавали новости, и, к неприятной неожиданности, виды на экране были ей знакомы — ее родной квартал.

— Сегодня в районе Сэтагайя будет проведена дезинсекция. Просьба не заходить за очерченные линии и не препятствовать выполнению работы. Работы будут проходить совместно со службой безопасности «Накатоми Дзайбацу». «Накатоми Дзайбацу» — на страже вашего спокойствия. А теперь о погоде…

О нет, только не очередные новости про кислотные дожди. Хорошо, что она не выставила свою неоновую вывеску наружу: пришлось бы опять менять.

Быстренько она начала листать каналы, пока не наткнулась на запись с какого-то фестиваля: необычное светлое небо, люди в традиционных костюмах, и даже сакура — настоящая, не голографическая. Внизу ярким пятном горела подпись: «Праздник Ханами начнется в начале апреля первого числа. Фестиваль Ханами в Будзюцу начнется второго апреля после любования цветами первого числа». Медленно камера отъехала от живописного зрелища назад, в студию, где взгляд Акеми мгновенно зацепился за человека, сидящего в центре на крутящемся стуле — представительного мужчину в