– На последнюю электричку спешил, – дополнительно пояснил я.

– Понимаю, – кивнул он. – Бывает. А я как раз покурить…

– Во! Угости сигаретой. Хочешь, даже куплю!

– Да ладно, ты чего, – он даже растерялся от моего напора.

– Ни сигарет, ни палатки по дороге… – продолжил оправдываться я, уже выцарапывая из плотно набитой пачки вожделенную сигарету.

За мутным, в потеках грязи стеклом плыли фонари проходящего почти впритык к путям шоссе. Дальше темнели в ночи массивные контуры построек ТЭЦ. Подъезжаем к Очаково – мимоходом отметил я и наклонился к огоньку предложенной зажигалки.

Прикурить не получилось – попутчик, будто играя, увел зажигалку в сторону. Я машинально потянулся за ней, но тут же спохватился и, разогнувшись, вопросительно уставился на парня: мы ж не в детском саду, чтоб так шутить.

А он и не шутил. Подняв зажигалку над головой, он застыл в этой позе. При свете пламени я смог его разглядеть. Совсем еще молодой, с этой модной громоздкой конструкцией наушников на полголовы. Короткая стрижка, спортивный костюм, одно ухо явно было сломано. Странное лицо, какое-то замершее, пустое, будто у манекена, причем белая дуга наушников своим пластмассовым блеском только усиливала этот эффект. И совершенно пустые глаза, черные от расширенных до предела зрачков. Наркоман, что ли?

– Петр Фролов, – произнес парень равнодушным голосом, – что вы намерены делать дальше?

Это получилось жутковато: парень открывает рот, издает звуки, но при этом говорит не он. Если бы меня попросили объяснить, что я имею в виду, я б, наверное, не смог. Однако возникла твердая уверенность, что мой попутчик внезапно превратился хрен знает во что.

– Станция Очаково, – произносит размеренный голос с потолка.

Вот оно самое: передатчик, ретранслятор, радиоприемник. Говорящая голова, механически воспроизводящая звуки под чужую диктовку… Короче, словами это не объяснить, это надо видеть: стоит живой человек, но живого в нем ничего не осталось, и если бы я не разговаривал с ним минуту назад, мог бы принять его за манекена.

Электричка дергается, лязгают сцепки, вагон останавливается. Двери за спиной с шипением расходятся. Пожалуй, лучше будет… Я быстро оглядываюсь: пустынный перрон, слабо освещенный фонарями.

– Как вы оцениваете свои шансы? – снова равнодушно интересуется кто-то через парня.

– В смысле? – переспрашиваю я, отступая на шаг к выходу.

– В смысле, убежать от нас, – поясняет собеседник. – Вы осознаете, что это нереально?

– Ну пока вроде неплохо получалось, – я делаю еще один шаг.

Двери внезапно захлопываются, и поезд рвет с места так резко, что мы оба летим к стене. Зажигалка тухнет, в тамбуре снова становится темно. Я быстро вскакиваю и на автопилоте луплю с ноги по поднимающемуся телу, попутчик отлетает к противоположной двери. Звякает стекло, мелькает белая скоба наушников, через разбитое окно внутрь врывается ветер, наполненный грохотом колес.

– Дослушайте! – выкрикивает собеседник.

– Ну?

Я навожу пистолет на поднявшегося парня. Судя по всему, его это нисколько не задевает: он делает шаг вперед и останавливается, только когда я предостерегающе выставляю ладонь. А ветер хлещет по лицу креазотной вонью, заставляя жмуриться.

– Вы правда надеетесь скрыться? – перекрикивая шум, спрашивает манекен.

И даже несмотря на крик, голос его лишен эмоций.

– А что мне помешает?

– Все!

Только сейчас я замечаю, что неприкуренная сигарета до сих пор торчит у меня в углу рта. Курить хочется просто неудержимо. Пролетающие за спиной фонари бросают в тамбур короткие полоски света, выхватывая из темноты бездушное тело с расширенными глазами и чужим сознанием.

– Если вы добровольно вернете нам флеш-карту с украденной информацией, – вещает оно, – и пойдете на сотрудничество с дознавателем, мы гарантируем…

Когда дверь в вагон отбрасывает в сторону и в тамбур вваливается мент, я реагирую машинально: укладываю его на пол двумя выстрелами в голову. Из вагона прилетает ответка, в металлическом щите стены появляется поблескивающая свежим металлом воронка.

– Мы просим вас хорошенько подумать! – комментирует происходящее попутчик.

– Дурак ты, что ли?!

Со злости я всаживаю в голову хитрого манекена целых три пули. И снова вагон откликается почти не слышными за грохотом колес выстрелами. Так, что делать? Стекла наружных дверей забраны толстыми металлическими прутьями. Створки не отжать – там давление несколько атмосфер. Что в вагоне? Тамбурная дверь мотается из стороны в сторону, закрыться ей мешает тело мента, лежащее на пороге. Где второй? Спрятался за сиденьями. У меня преимущество: он на свету, я в темноте. Хрен он меня достанет. Хотя, скорее всего, ему и не нужно меня доставать – просто продержать в тамбуре до остановки. Ну и куда бежать? Если только в кабину машиниста…

Заглянул в вагон, заметил голову за спинкой. Выстрелил. Дверное стекло осыпалось вниз звонким дождем, осколки весело заскакали по полу. Голова исчезла. Быстро проверил ручку кабины. Заперто. Отскочил в сторону. Вовремя – металл у плеча прозвенел два раза. А, вот оно! На поясе у мента, пристегнутая карабином, болтается связка ключей. Все правильно, они же через вагоны идут, а на всех дверях один и тот же замок. Под прикрытием створки дотянулся до связки, отстегнул. Нужный ключ – трубочка с трехгранником. Шаг к двери, выстрел: пуля вырывает клок поролона из спинки сиденья. Левая рука нащупывает замок. Вот только высунься! Так, вставил. Направо-налево? Налево. Голова чуть вынырнула – снова выстрел: лежать, я сказал! Дверь открылась, я выстелил еще один раз и заскочил в кабину.

Здесь было темно и тихо. Запер замок с внутренней стороны. К боковой двери. Нашел замочную скважину. К стуку колес добавился надсадный скрежет – электричка стала притормаживать. Быстрее! Вот, попал! Распахнул дверь, высунул голову, снова окунувшись в ураганный грохот. Ветер ударил по лицу, вырвал сигарету изо рта. Блин, надо было прикурить! Я увидел весь поезд, плавным изгибом растянувшийся по насыпи. А впереди уже совсем недалеко надвигались огни станции. Пора, однако!

Пару секунд на подготовку – и прыжок. Почти удачно, только больно приложился коленом о выступающее крепление рельса. Электричка прогромыхала дальше, а я, прихрамывая, перебежал пути, поднялся на невысокий холмик и оказался на задворках спального микрорайона.

Так, вон как раз тропинка. Быстро проскочил открытое пространство, юркнул под прикрытие кленовой аллеи. Поплутал немного и вырулил к дороге, опоясывающей комплекс многоэтажек.

Я вышел на асфальт и замер в нерешительности. Во дворы, наверное, нельзя – там камеры. Эти сволочи примерно знают, где я выпрыгнул. Эти сволочи! Неужели правда? Парень в тамбуре, который назвал меня по имени и говорил не своим голосом, бешеные менты… Значит, права моя красавица? А если права, тогда и они правы: убежать от них нереально. Но как же все-таки хочется курить!