возникшее желание написать Никите я перебороть не смогла. Мы не общались уже третий день. Я сильно скучала, хотя к одиночеству уже привыкла. Недолго думая, в порыве съедающих меня эмоций, я схватила телефон и набрала сообщение:

«Привет. Как у тебя дела? Как настроение?»

Я ждала ответа целую вечность, но оказалось всего пол часа.

«Привет. Нормально». Это все, что получила я в ответ.

«Как дети в отряде, слушаются?»: снова я проявила инициативу.

«Да»: написал Никита и отправил мне несколько фотографий детей. Я спрашивала про погоду, море, лагерные мероприятия. Он отвечал долго, поэтому наш небольшой диалог затянулся на несколько часов. Время двигалось к полуночи, пора ложиться спать. Снова поддавшись желанию стать с ним немножечко ближе, я разрешила себе написать:

«Спокойной ночи. Я тебя люблю. И очень сильно жду».

Сердце забилось чаще, когда я увидела, что мое сообщение прочитано. Пять минут. Десять минут. Тридцать минут. Я ждала ответа. Минуты капали на меня, как ледяные капли дождя. Сердце недовольно бухало.

«Алин, я когда приеду, нам надо будет с тобой поговорить». Все. Это случилось. Я все поняла. Мои внутренности сжались в один большой комок в животе, который противно давил на горло. Стало тяжело дышать. Тошнота подкатила к груди. По телу разливалась мелкая дрожь. Я все поняла. Уже не подвластная разуму и логике, я взяла телефон и быстро набрала его номер.

— Привет! — раздался спокойный голос Никиты.

— Никита, о чем ты хочешь поговорить? — тихо спросила я.

— Ну приеду и поговорим, не по телефону же, — отрезал он.

— Я так не могу. Мне тяжело находится в состоянии неопределенности и все время об этом думать. Скажи мне сейчас, пожалуйста, — мой голос дрогнул.

— Алин, это не телефонный разговор, мне сейчас некогда, — отмахивался Никита как мог.

— Никит, ты хочешь расстаться? — прямо спросила я, а сама вся сжалась до размера микроскопической точки, готовой разорваться в любой момент.

— Нет, — тихо сказал он, но я услышала неуверенность и сомнение.

— Ты не хочешь жить вместе? — пыталась угадать я.

— Хочу. Но нам надо пересмотреть наши отношения, — продолжал Никита немного нервничая.

— Скажи сейчас, что не так, а я за это время подумаю, как все можно исправить.

— Ладно, — он сдался. — Понимаешь, Алина, у нас сейчас разные социальные статусы. Ты работаешь, я еще учусь. Я хочу привести свою девушку в дом и обеспечивать ее, а у нас все наоборот. Из-за этого я совершенно не чувствую себя мужчиной и мне плохо. Разница в возрасте казалось неощутимой, когда мы оба были студентами и жили в общежитии. А сейчас… — он глубоко выдохнул. — А сейчас я не знаю, куда двигаться дальше и как строить нашли отношения. Мне тяжело.

Меня словно резали ножом на мелкие кусочки, втыкали его в сердце и медленно вынимали. Ком в горле вырос до размера вселенной и охватил каждую клеточку моего тела.

— Никита, я не понимаю тебя. Мне главное, чтобы ты был рядом, и мы сможем справиться со всеми трудностями. Тебе осталось учиться всего год, а потом ты выйдешь на работу. Все будет хорошо, — я не знала, его я успокаиваю или себя. Головой я понимала, что ничего хорошего из этого не выйдет, но сердце не хотело принимать, оно верило до последнего. — Давай пока не будем расставаться. Давай попробуем все исправить? — наивно предложила я.

— Мы пока не будем расставаться. Но подумай о том, что я тебе сказал.

Я сидела на подоконнике и смотрела в распахнутое окно. Все тело охватил тремор, лицо горело, а ком из горла вырвался наружу, застелив пеленой глаза. Я разлетелась на миллиард микроскопических осколков, которые впорхнули в звездное небо, а затем резко кинулись вниз, в пропасть.

— Алин, — Голос Никиты дрогнул. — Я не собираюсь тебе делать предложение и жениться в ближайшие несколько лет точно. Я маленький мальчик, понимаешь?! — тут произошло страшное. Он заплакал, зарыдал, как мальчишка, которого заставляют идти в детский сад. — Я хочу гулять, я хочу развлекаться. Я не готов! — это была истерика. Настоящая мужская истерика.

Больно. Его слова сыпались на меня иголками, протыкая кожу, доходили до сердца и впивались в него. Я хотела что-то ответить, но слова застряли в животе, голова стала тяжелой, а глаза пустыми. И только боль обнимала меня и сдавливала своими цепкими лапами все сильнее.

— Ты слышишь меня? — раздалось где-то далеко, по ту сторону реальности.

— Я буду ждать. Я буду ждать, сколько ты скажешь. Я люблю тебя, — выдавила я сквозь слезы. Сердце бешено стучало, в ушах все еще громыхало его рыдание. Казалось, что здравый смысл остался в тех осколках, а чувства в груди смешались в грязно серый колючий шар и царапали душу.

Мы попрощались. Чувство недосказанности витало вокруг меня и создавало давящую болезненную обстановку. Дрожь не проходила, мне хотелось провалиться здесь и сейчас, чтобы больше никогда и ничего не чувствовать. Моя светлая любовь превращалась в болезненную одержимость. Я не могла его отпустить, но и находиться несколько лет в ожидании стабильности мне не хотелось. Меня раздавили. Еще один раз я теряла веру в себя, в чувства, в будущее.

Утро выдалось тяжелым. Из зеркала на меня смотрело опухшее лицо с тусклыми глазами. Казалось, что я не спала несколько суток. Хотя провалиться в нездоровый сон на несколько часов мне все же удалось. Я попыталась позавтракать, но мне тошнило даже от мысли о еде. Надев мятые шорты, которые в буквальном смысле выпали из шкафа, и не менее презентабельного вида футболку, я выползла из дома. Накраситься я даже не подумала. Я плелась под палящим солнцем, но густой туман моих мыслей затмевал все происходящее. Представ перед Алексеем во всей красе, я поздоровалась и максимально натянула улыбку. Но, судя по всему, это у меня получилось плохо.

— Алина, вы заболели? — обеспокоенно спросил Алексей. Наверное, выглядела я и правда впечатляюще.

— Нет, все хорошо, просто не выспалась, — я села на рабочее место и открыла ноутбук.

— Знаете, на сегодня задач нет, поэтому я отпускаю вас домой. Завтра выходные, за три дня восстановитесь, наберетесь сил, — слова Алексея разливались на меня как жизненный эликсир. Работать в таком состоянии казалось невыносимым.

— Спасибо, это очень вовремя. — искренне поблагодарила я начальника. Недовольна я была только тем, что зря встала рано утром и приехала в офис. Но ничего, каких-то сорок минут, и я снова окажусь в кроватке.

По пути домой в мою чугунную голову пришла идея, как хоть немного отвлечься и привести мысли в порядок. Недолго думая, я разблокировала телефон и оформила покупку