все: несмотря на то, что противостоять Алексу они не могут, приказ вернуться с «объектом» и защищать учёного до сих пор действует.

Да и вообще, по этому сборищу было видно, что команда явно не топовая. Та, что погибла до него, очевидно, была едва ли не элитной. Скорее всего, среди них были равные Алексу по силе. В смысле, тоже на этапе Формирования Ядра (3). Трупов не осталось, но судя по обломкам оборудования и брони, ребята и побогаче, и посильнее — более низкоуровневым такие излишества ни к чему. Да и следы, оставленные битвой, намекали, что сражались не слабаки. Хотя, этот аргумент не такой увесистый — это могли устроить напавшие монстры, жахнувшие по площади чем-то убойным.

— И что, никто не пытался пройти? — удивился Алекс, увидев внутри арки «сломанное» пространство. Точно такой же эффект, как порождает его техника.

— Пытались. Глава сюда не ходил, насколько я знаю, а вот кто-то из генералов пытался взломать эти врата.

— Ну, судя по тому, что они ещё стоят, то результат, полагаю, очевиден?

— Вообще-то он прорвался на ту сторону, — удивил учёный. — Но не вышел. Вон, присмотрись: там сидит медитирующий скелет в окружении костей.

— Постой-ка! Он же генерал, ты сказал? То есть на уровне Зарождающейся Души (4)? Так у них же останки нетленные!

— Это не так. На этом этапе они постепенно распадаются, выделяя энергию. Очень не быстро, потому и считаются нетленными.

— Ладно. Понял, — Алекс подогнул ноги и завис в воздухе в позе полулотоса. вокруг него появилась сфера из точно такого же ломанного пространства, как то, что закрывало арку. Потом она превратилась в зеркальное отражение барьера на входе и придвинулась к нему вплотную.

Постепенно, начало собираться что-то вроде пазла: кусочки «зеркала» барьера собирались постепенно с кусочками техники человека и снизу вверх начинало расти зеркало. Не знай, каково происхождение этого явления, не отличить от стекла с амальгамой.

На всё про всё ушло около трёх часов: дважды приходилось начинать заново, потому как при малейшей ошибке «зеркало» «разбивалось» на осколки и всё приходилось начинать сначала.

При этом учёный наконец-то догадался, что можно не записывать всё, стоя над душой занятого человека. Из веток он соорудил штатив, на который водрузил свой приборчик: мелкий такой, размером с монетку.

— А теперь что? — спросил Нежный Оникс, когда плёнка «зеркала» стабилизировалась.

Алекс выпрямил ноги и потянулся:

— Теперь можно входить, — сказал он максимально уверенно, но всё-таки сопровождающие заметили его колебания.

— Я пойду первым! — Мокрый Воробей, как представитель сумасшедших, у которых любопытство подавляет осторожность, прыгнул в «зеркало».

Исчез.

— Вроде безопасно, — Алекс окинул чувствами окружающее пространство, но умника не обнаружил.

— Он сейчас там обирает труп генерала, — с возмущением проскрипел зубами Нежный Оникс. Учёную братию он терпеть не мог, нет у них ничего святого.

— Нет, — категорично заявил Алекс. — Он не попал в ловушку за барьером, а куда-то в иное место. Я пошёл. Встретимся позже.

— Господин даос! — в голосе Нежного Оникса появились просящие нотки. — Позвольте войти вместе с вами?

— Две трети трофеев мои, — Алекс подумал, что лишние руки ему не помешают, да и вот таких поводов, как испытать на ком-то проход, может случиться много.

— Хорошо.

— А вот того, на первом этапе, лучше оставьте.

— У него сильная броня!

— Да не в силе дело. Нам дышать и есть необязательно, а ему может не повезти.

— Вижу, у вас есть опыт исследования нечеловеческих руин, — голос командира стал менее тревожным.

— Небольшой, но имеется… В общем, сами решайте. Я предупредил.

В итоге все шагнули в зеркало (Алекс, удерживающий портал, прошёл последним) и оказались в замкнутой шарообразной камере. Даже пол не был плоским, хоть это и не оказывало большого влияния — диаметр сферы достаточно большой, чтобы не толкаться.

В одной из стен светился проход куда-то дальше. Светился в буквальном смысле, ибо представлял собой орнамент из полос плазмы. Что-то вроде нитей накаливания у лампочек.

— Что с тобой? — Нежный Оникс осмотрел обожжённую руку Мокрого воробья. Он сидел по центру и баюкал её. Перчатка приняла основной удар на себя, так что любопытный придурок легко отделался.

— Там барьер. Такой же, как первый, но на этот раз он плазменный, — вопрос, вообще-то, был риторическим, и так всем понятно, что случилось.

— Вот об этом я и говорил, — Алекс указал на «Орлёнка». — Выход здесь только один. Неизвестно, сколько мы с ним провозимся.

— Сломать? — один из братьев похлопал по оружию.

— Ты тупой? — его тут же осадил второй брат. — Ну, пройдёшь ты за него. И что? Окажешься в ловушке, где даже генерал не выжил.

— Не подумал. Да, понял. Это не так работает!

— На пилюлю, только не стони, — Алекс швырнул шарик, пахнущий травами в сторону умника. Хотя, какой он умник после таких глупых поступков?

— Не надо. У меня есть регенеративная мазь, — Мокрый Воробей перестал хныкать, и достал из инвентаря небольшую капсулу, которую раздавил и втёр в ладони вместе с упаковкой, по началу дёргаясь и ойкая. Ожоги начали исчезать прямо на глазах.

— Что будем делать, господин даос? — командир отряда взглянул с надеждой на Алекса. Впрочем, остальным это вряд ли было известно, ведь зеркальные щитки никто из команды так и не поднимал всё это время.

— Если я прав, то мы в глубоком анусе, — вздохнул Алекс. — Один мой знакомый собирал ключи от этого места. Чтоб ему воскреснуть, а потом опять сдохнуть!

По последнему ругательству все и так поняли, что спросить у «знакомого» ничего уже нельзя.

— Что за ключи?

Алекс молча показал костяные пластинки, испещрённые надписями на неизвестном языке:

— Про Лавового Паука слыхали?

— Жуткая тварь. Говорят, с ними не справиться даже… Да никому в округе, — ответил один из мужчин. Кажется, Резной Топор.

— Именно. А вот это дерьмо в стене — его паутина. Кстати, настоящее дерьмо этой твари ещё более убийственно горячее, но к нашей беде это не относится.

— Но у вас же есть ключи, так? — Молодой Орёл спросил с надеждой.

— Готов пожертвовать собой ради друзей? Отлично, — с сарказмом улыбнулся Алекс.

— Готов! — в