Любила ли я Виталия? Да, конечно. Любила. Только это была не та восторженная влюбленность, когда люди только знакомятся и начинают встречаться, а спокойное ровное чувство, которое во многом зиждется на привычке. Разумеется, нашим отношениям придавало остроту то, что встречаться нам удавалось нечасто, и из-за этого они не успели стать пресными, как у людей, живущих друг с другом каждый день.

Я любила его, привыкла к нему, мы понимали друг друга, нам интересно было друг друга слушать, нам хорошо было вместе в постели, мы каждый раз с нетерпением ждали, когда удастся встретиться вновь, каждая встреча для нас оказывалась и наградой, и подарком. Но выдержим ли мы испытание каждодневным общением? До сих пор я, если была не в настроении или плохо себя чувствовала, могла отказаться от встречи. У меня всегда оставался выбор. И я всегда представала перед ним в наилучшем виде. Да и он, наверное, тоже. А когда живешь вместе, выбора лишаешься. Извольте принимать друг друга такими, какие вы есть. В любом состоянии. В горе, в радости, больными, с распухшими ногами и трещащими головами. А у меня еще теперь столь специфическая профессия. Писать книги – не у станка стоять. Смена кончилась, станок выключил, работу из головы выкинул – и все мысли о доме и о семье.

Книжка то пишется, то не пишется. И когда дело стопорится, меня лучше не трогать. К тому же у меня жесткие сроки сдачи. В конце романа я обычно вообще с утра до ночи, не разгибаясь, сижу за компьютером. А Виталию наверняка захочется внимания. Сможет ли он понять меня или примется обиженно бубнить, что у него тоже работа, и не менее серьезная, чем моя.

И еще одна проблема: у него жена такая хозяйственная, а я, прямо скажем, не великая кулинарка. Элементарные блюда готовить – еще куда ни шло, однако закатывать разносолы в банки… Нет уж, увольте. Впрочем, я теперь их могу покупать. Если только не забуду и времени хватит. Но как все-таки страшно начинать новую жизнь! Страшно и одновременно очень хочется. Ведь тогда я смогу, наконец, официально объявить каждому, что Виталий – мой жених. И ходить мы всюду сможем вдвоем, ни от кого не скрываясь, и отдыхать станем вместе. Конечно, его бывшая жена и сын никуда не денутся. Тогда лучше пусть приводит Егора к нам. Надо на этом категорически настоять. Иначе будет по выходным туда таскаться и разносолы ее есть. Уж она наверняка постарается на контрасте сработать.

Зато теперь я каждое утро буду просыпаться рядом с ним! Рядом с родным человеком. И в любой момент смогу уткнуться в его плечо. Прижаться к нему, вдохнуть его запах, целовать его, ласкать. В любой момент, когда захочу, а не когда выкроится время для встречи и найдется свободное помещение. Мы будем вместе завтракать, и по всей квартире распространится запах свежесваренного кофе. А потом я буду провожать его на работу, а вечерами – встречать и кормить ужином, после которого мы сможем даже куда-нибудь пойти – в кино, театр, в гости, наконец.

Конечно же, я согласилась. Виталий, мы будем жить вместе!

Поиск квартиры занял немалое время. Тому было сразу несколько причин. Жилище должно было нравиться ему и мне и, к тому же, соответствовать его весьма скромным материальным возможностям. Дешевле всего стоили однокомнатные квартиры у кольцевой дороги, однако я не могла позволить себе забираться в такую глушь. Слишком много у меня было обязательств.

Можно, конечно, купить машину. Денег у меня хватило бы даже на приличную подержанную иномарку. Но тогда придется учиться водить. А ни сил, ни времени у меня на это не оставалось. Проще платить за более дорогую квартиру в центре, где я жить привыкла, но против этого категорически восставал Виталий. Он не желал, чтобы я хоть немного добавляла собственных денег к квартплате. Мол, ты их зарабатываешь, ты и трать. И мы продолжали поиски до той самой поры, пока мне не нашлась квартира, которая мне ужасно понравилась. Тут я и пошла на хитрость. За спиной Виталия сговорилась с хозяйкой. Она делает вид, будто скинула цену, а я ей выплачиваю разницу сразу за год вперед. Хозяйка охотно пошла навстречу. Она узнала меня и просто лопалась от гордости, что сдает квартиру самой Евлалии Котовой.

– Только, пожалуйста, никому не говорите, – предупредила я. – Иначе меня тут фанатки одолеют.

Хозяйка испугалась:

– Надеюсь, они стены дома не станут расписывать?

– Ну я же все-таки не рок-группа. Мои читательницы, в основном, приличные женщины. Но пусть они лучше не знают, где я живу. Это останется нашей с вами маленькой тайной.

Хозяйка зарделась от гордости.

– Не беспокойтесь. Я в смысле тайны – могила.

– А если хотите, могу вас описать в следующем романе, – решила я еще немного подсластить пилюлю. – Кем вам больше нравится? Убийцей или жертвой?

– Нет, нет, нет. У вас же получается прямо как в жизни. Еще беду накличем. – Увековечиться ей, тем не менее, явно хотелось, и она добавила: – А давайте я у вас в новом романе буду самой собой. Ну квартирной хозяйкой.

– Пожалуйста. – Мне-то какая разница.

– Только вот. – Она совсем засмущалась. – Если, конечно, можно, сделайте меня помоложе. И красивой.

– Конечно, можно.

На ее потухшем от времени и забот лице отразилось полное счастье.

– Спасибо большое! Я вам тогда свою фотографию в молодости принесу. У меня были такие роскошные волосы. Натуральная блондинка, между прочим. И талия пятьдесят пять сантиметров.

Произнеся это, она испуганно ойкнула, запнулась и уставилась на мою, с позволения сказать, талию.

– Вам повезло, – с усмешкой отреагировала я. – У меня и в ранней молодости до пятидесяти пяти никогда не доходило.

– Зато у вас талант, – нашлась она.

– Компенсация, – я опять усмехнулась.

– С талантом не пропадешь, – философски изрекла она. – Всегда на жизнь иметь будете. А талия что? Была и нету. Одно воспоминание осталось. Да еще эта квартира. В мужней сами живем, а эту сдаем.

Прямой логической связи между утраченной талией и квартирой я не прослеживала, однако, видимо, это было как-то связано с замужеством.

– Давайте радоваться тому, что у каждого из нас есть, – сказала я. – На свете ведь куча людей, у которых нет не то что таланта и талии, а даже приятных воспоминаний и жилплощади.

– Какая вы мудрая и тонкая женщина! – восхитилась хозяйка, не преминув выпросить у меня полный комплект моих книг с автографами. С посвящениями ей и мужу, иначе он обидится.

Что сказала жена Виталия, когда он уходил, мне неизвестно. Он не докладывал, а я не спрашивала. Позже, однако, узнала, что разговор состоялся тяжелый и проводили его неласково. Явился он сам не свой и, крепко поцеловав меня, принялся молча распихивать вещи по шкафам. Впрочем, вещей у него оказалось совсем немного.

Мама устроила мне жуткий многоэтапный скандал. Мое вполне естественное решение жить отдельно и строить жизнь с любимым человеком вызвало у нее гневный протест.