— Неужели? Ну что же, это хорошая новость, но я уверена, что не могу приписать все заслуги одной себе, — скромно сказала Катриона. — Думаю, это благодаря новой коллекции итальянских костюмов. Они расходятся очень хорошо.

Мадж остановила ее возражения взмахом наманикюренных пальцев.

— Заслуги воздаются тому, кто их заслужил. Ты нравишься покупателям, моя дорогая. Я наблюдала, как ты работаешь. Ты не давишь на них и всегда вежлива. Но самое важное то, что у тебя от природы прекрасный вкус. Если покупатель выбирает вещь, которая ему не подходит, ты говоришь ему об этом прямо. — Она кашлянула. — Конечно, некоторые из них злятся и уходят — ты же понимаешь, что они не привыкли к такому, обычно продавщицы так себя не ведут. Но через несколько дней они возвращаются и рассказывают своим знакомым, что нашли наконец магазин, который ставит свою репутацию выше, чем количество проданных вещей.

— Ну, что же… если ты так считаешь, — довольно пробормотала Катриона. Она уже сняла обертку и открыла коробку. Ее глаза распахнулись, а сердце замерло: на обтянутом черным бархатом ложе лежал сверкающий золотой браслет. — Какой красивый! — Она смущенно посмотрела на Мадж. — Он, должно быть, ужасно дорогой. Нельзя делать такие подарки!

— Не учите меня, что мне делать, юная леди, — пожурила ее Мадж с доброй улыбкой. — Эта безделушка, надеюсь, тебя приободрит. Что-то в последнее время не видно обычного блеска в твоих глазах. И причина очевидна, не так ли? — Мадж помедлила, задумчиво посмотрела на нее, затем сухо заявила: — Должно быть, это действительно была запоминающаяся ночь, если спустя столько времени у тебя все тот же остекленевший взгляд. — Она наклонилась через столик и понизила голос. — Ну, скажи мне… как женщина женщине… все, что я о нем слышала, это правда?

— Что слышала? — осторожно спросила Катриона.

— Он действительно так хорош в постели, как об этом говорят?

Еще месяц назад такой вопрос шокировал бы ее, настолько наивной и невинной была ее жизнь в Киндарохе. Но в Лондоне Катриона быстро набирала опыт.

— Не могли бы мы обсудить это вечером, дома? — спросила она сдавленным шепотом.

— Нет. Я собираюсь уехать на пару дней. Вечером улетаю в Париж. Предмет моей давней страсти пригласил меня к себе, чтобы согреть его гнездышко. Он только что купил виллу.

Катриона улыбнулась. Пламени страсти Мадж было бы достаточно, чтобы разжечь костер в мокром лесу под дождем.

— Звучит заманчиво, — сказала она. — Надеюсь, ты приятно проведешь время.

— Обещаю, — заверила ее Мадж. — Он очень милый старичок. А теперь ответь на мой вопрос, удовлетвори мое любопытство. Какую отметку ты бы поставила Райану Хайнду как любовнику?

— Не знаю, — скупо сказала Катриона. — Он был моим первым и, возможно, последним любовником, так что мне не с кем сравнивать.

Мадж осторожно кашлянула.

— Прости меня. Я забыла. Хорошо, давай подойдем с другой стороны. Правда ли, что земля уходила у тебя из-под ног, как пишут в романах? Тебе не нужно вдаваться в подробности. Достаточно общего впечатления.

Когда Мадж хотела чего-то, она была как терьер, охотящийся на кролика. Катриона едва не полыхала от смущения, но постаралась сохранить спокойствие, несмотря на все эмоции, которые пробудил в ней этот вопрос.

Самым сильным было чувство вины за то желание, которому она поддалась.

Его прикосновения были похожи на электрические разряды, а когда его руки ласкали ее тело, скользили по нему, она закрыла глаза и позволила себе погрузиться в теплое море чувственной радости и восторга. Она чувствовала, как нарастает его желание, и сама судорожно вцепилась в него, он поднял ее на руки и отнес в спальню.

Он не спешил и тщательно контролировал свои действия, так что пламя постепенно все ярче и ярче разгоралось внутри нее, зажигая каждый нерв…

Удивленный голос Мадж внезапно вернул ее на землю:

— Ну, ладно! Мечтательное выражение твоего лица говорит само за себя. Выходит, истории о его необыкновенном мастерстве — это правда?

Катриона прочистила горло и ответила:

— В эту ночь я была всего лишь послушным орудием в его руках. Но он явно знал, что делает.

Мадж подняла брови.

— Ни капельки в этом не сомневаюсь, если учесть, какая у него обширная практика.

Катриона поиграла вилкой, мечтая, чтобы Мадж сменила тему, но та не унималась.

— Что мне непонятно, — продолжала она, — так это почему ты так удивилась, когда увидела его фотографию в газете и узнала, что у него есть другая. Ведь у тебя наверняка должны были появиться подозрения на этот счет, когда ты проснулась утром и обнаружила на столике деньги на такси. То есть… разве намек был не достаточно прозрачным?

Катриона закусила губу, беспомощно глядя на Мадж, и покачала головой, удивляясь собственной наивности.

— Нет… я не поняла. Он говорил мне раньше, что у него много дел, и я подумала, что он решил не беспокоить меня, раз я спала. И, кроме того, там была записка, в которой он обещал связаться со мной, как только вернется. — Она горько рассмеялась над собой. — Это лишь показывает, какая я была дура, да?

Мадж с сожалением подвела итог:

— Тебе не повезло, что ты в него влюбилась. Любая другая поняла бы, что ему просто нужна была девушка на одну ночь, но ты такая простодушная и невинная! Мне неприятно это говорить, дорогая, но ты проявишь еще большую глупость, если будешь продолжать думать о нем. У тебя впереди целая жизнь. Не все мужчины такие, как Райан Хайнд. Ты еще встретишь достойного человека, который действительно будет любить тебя. Вы поженитесь, и у вас будет чудесная семья.

— А как я смогу понять, что это достойный мужчина, а не… подонок вроде него? — горячо возразила Катриона. — Я ошиблась один раз и могу ошибиться снова, разве нет? — Ее лицо стало жестким. — Нет уж, следующего раза не будет. Я в этом абсолютно уверена.

Мадж вздохнула с отчаянием.

— Именно этого я и боялась. — Она твердо сжала губы и объявила: — Вам, юная леди, грозит опасность превратиться в лишенную иллюзий прокисшую старую деву. Но мы должны что-то сделать, прежде чем это произойдет, правда?

Катриона молча смотрела на Мадж, в ее голубых глазах застыла растерянность. Это ее личная проблема, которую она создала сама, по собственной глупости. Почему же Мадж ведет себя так, будто это ее предали?

— У тебя кризис личности, — безжалостно продолжала Мадж. — Ты теряешь присущие тебе блеск и юную жизнерадостность, а это плохо для бизнеса.

Плохо для бизнеса? Она посмотрела на Мадж долгим, изучающим взглядом, затем криво улыбнулась.

— Ты ужасная лгунья, Мадж. Причина ведь совсем не в этом, правда?

Мадж улыбнулась в ответ и пожала плечами.

— Ну, лгунья. Но иногда стесняюсь признаваться в этом.