– Ислам кто придумал? – спросил прапорщик. – Арабы-кочевники. Они алкоголь в Коране и запретили. Христианам же пить можно. Черт, ну, не идет у меня этот белый хлеб с тушенкой.

– Не переживайте, товарищ прапорщик. Сами же говорили, что это ваша последняя командировка. Выйдете в отставку, вернетесь в Россию, еще скучать станете по белому хлебу.

– Без службы, я понимаю, первое время будет непривычно, но я уже для себя все подготовил. Дом в деревне купил, фермерством займусь, – мечтательно закатил глаза Григорьев.

– Кого выращивать станете? – поинтересовался сержант.

– Страусов. Птицы они неприхотливые, наших морозов не боятся и жрут все подряд. А их яйца и мясо знаешь сколько стоят? У меня одноклассник четыре ресторана в краевом центре держит. А еще кожа страусиная дорогая. Не пропаду…

Мечты прапорщика прервал радист:

– Группа Смирнова не отвечает.

– А ты продолжай вызывать. – Григорьев явно обеспокоился. Вряд ли Смирнов продолжал движение. По времени он уже должен был добраться до деревни, поэтому проблемы со связью настораживали.

Радист снова стал вызывать Смирнова, затем перешел на запасную частоту. Но ответа не последовало. И тут в эфире отозвался майор Филдинг. Голос его звучал ровно, но в нем чувствовалось волнение, он сразу же попросил пригласить к рации старшего группы.

– Ваши координаты мы засекли по пеленгу. Моя группа рядом. Оставайтесь на месте. Храните радиомолчание, гасите костры, – коротко сказал он, ничего не поясняя. – Скоро будем у вас.

Григорьев решил не уточнять, почему это вдруг понадобилось гасить костры и хранить радиомолчание. Места здесь были беспокойные, всякое могло случиться. Да и то, что Смирнов не отзывался, настораживало. Отношения с коллегами-британцами сложились нормальные, без нужды майор Филдинг не стал бы давать подобные советы.

Бойцы быстро забросали костер землей. Доедать ужин приходилось в темноте, благо хоть луна взошла. Через полчаса в саванне показался свет фар. Майор Филдинг прибыл не один, вместе с ним на джипе приехали еще четверо «томми».

– Что случилось? – тут же поинтересовался у британцев прапорщик. – Старлей Смирнов не выходил с вами на связь?

Лоренс отрицательно качнул головой:

– Нет, не выходил.

– У нас с ним тоже нет связи.

– Это плохо, – вздохнул майор. – Не хотелось бы «накаркать», но я спешил предупредить вас, что, согласно оперативной информации, в десяти километрах к северу боевики разбили лагерь. Командует отрядом полевой командир Тумани.

– Его же больше года здесь не было, – удивился Григорьев. – Поговаривали, что он погиб.

– Слухи не подтвердились. Тумани отсиделся в провинции, а теперь снова набрал людей. Вроде бы ему подбросили денег и оружие из Сирии.

Кто такой полевой командир Тумани, прапорщику объяснять не было необходимости. У предводителя отряда боевиков был типичный для людей его занятий послужной список. В прошлом он являлся кадровым офицером вооруженных сил Мали. Возможно, до сих пор бы командовал батальоном, но ему не повезло, попался на наркотиках и был с позором изгнан из армии. Тумани не имел гражданской профессии, а сорок лет не тот возраст, чтобы начинать строить новую жизнь. Бывший майор быстро сориентировался, благо хорошо знал, как организовать собственную банду – до этого ему приходилось бороться против повстанцев. Для начала Тумани сколотил небольшой отряд из таких же изгнанных из армии за различные нарушения младших офицеров. Затем начались грабежи, взятие заложников, получение выкупов. Отряд пополнялся в основном за счет местных темнокожих подростков. Их, когда были деньги, покупали в деревнях, когда денег не было, просто похищали. Четырнадцатилетних мальчишек вооружали, быстро подсаживали на алкоголь и наркотики, учили убивать. Солдаты из них получались не ахти какие, но зато жестокости им было не занимать. При помощи такой «армии» полевой командир держал в рабстве целые деревни, подбирал «гарем общего пользования» для всего отряда. Подростки в отряде служили недолго. Они или гибли в боях, или умирали от передозировки. Но проблемы пополнения не существовало, стоило лишь совершить несколько рейдов по отдаленным деревням.

– По оперативной информации, Тумани готовит нападение на город, – сообщил майор Филдинг. – Завтра с утра надо возвращаться в казармы. Заночуем здесь, если вы, конечно, не против.

– Я не против, – ответил прапорщик. – Но завтра с утра мы отправимся на поиски группы старшего лейтенанта Смирнова.

– Я помогу вам в поисках. Куда он направлялся?

Григорьев не был настроен на откровенность, а потому просто назвал направление, в каком Смирнов «осуществлял патрулирование». Лоренс почувствовал, что коснулся запретной темы, и не стал настаивать.

– Предлагаю выставить часовых. Одного – из моих людей, второго – из числа ваших. Надо выспаться, с рассветом выдвигаемся, – вполне резонно рассудил Филдинг.

– Согласен, – проговорил прапорщик.

Бойцы устраивались на ночь. Один из «томми» и молодой сержант внимательно следили за саванной. Теперь огонь не защищал их от хищников, а ко всему прочему следовало опасаться и двуногих обитателей саванны.

Около часа все шло благополучно. А вот потом сержант и «томми» насторожились, услышав какие-то шорохи.

– Хищник? – спросил сержант.

– Не похоже, – отозвался «томми», вглядываясь в высокую траву.

Там несомненно происходило какое-то движение.

– Возможно, стая гиен? – предположил сержант.

– Они бы тявкали, выли. Не нравится мне это.

Майор, прапорщик и другие бойцы, проснувшись, уже сжимали в руках оружие. Местность вокруг просматривалась неплохо. Стена высокой травы отстояла где-то метров на сто – сто пятьдесят, так что появиться незамеченным противник не мог бы. Русские и британцы залегли, укрывшись за стволом поваленного дерева. Потянулись минуты ожидания.

Теперь уже точно было видно, как качается высокая трава. И наверняка не от ветра, такое движение могло спровоцировать лишь приближение людей.

– Подходят, – прошептал Филдинг, приподнимая ствол автоматической винтовки.

И тут из травы ударили автоматные очереди. Стреляли не прицельно, это больше походило на психологическую атаку. Вспышки выстрелов, пули, свистящие над головами. Миротворцы вынуждены были открыть ответный огонь.

Вдруг раздался крик раненого, и прапорщик, взглянув на британского майора, с недоумением спросил:

– Женщина?

– Мне тоже показалось, что голос слишком высокий, – пробормотал Лоренс.

Загадка раскрылась почти тут же. Из высокой травы выбегали темнокожие подростки, еще совсем мальчишки с автоматами в руках. В темноте светились лишь белки глаз и зубы. Они беспорядочно стреляли и выкрикивали что-то на местном наречии – слов было не разобрать.