— Ну чаво вы ходите туды-сюды, ироды, спать старику не даете, а! Чаго тебе, изверг?

— Торговать пришёл, по заданию от системы. Добрых тебе времён, дедуля!

— Сам ты дедуля, смерд системный, пинка бы тебе отвесить за гнилой язык. Дальше давай, чагой-та там у нас по вопросам. С миром приперси, але чо?

— Але че, дед. С миром пришёл, по пути торговому иду, кровь не лью.

— Врешь же, сукин сын! Сам пятого уровня, и руки в крови по локоть! Вон вижу одну отчекрыжили, мало, надо было и обмылки, которыми дверь пинал укоротить.

Тут что-то пошло не по плану. По идее охранник должен был спросить уважаю ли я их богов, не обижу ли их. А он начал на меня ругаться.

— Мужик, ну чего ты ругаешься, правда с миром пришёл.

— А мине все равно с чем приперся, щас рогатину достану и покажу, где тут тебе мир. Ладно, хрен с тобой, богов уважишь всех? И наших, и ваших?

— Всех уважаю дедушка, и уважу, будет надо, никого и мысли обидеть не было.

— Горк с тобой, выходи. — вздохнул вредный старикашка.

Заскрипел ржавый замок и открылась дверь, за дверью стоял невысокий, сгорбленный старик, с длиннющей бородой и сальными длинными волосами, пучками, торчащими в разные стороны. Дед в руке держал небольшой светильник, чуть дальше у стены была видна небольшая рогатина, прислоненная к стене. Он был похож на человека, если бы не длинные висячие острые уши и немного зеленоватый цвет кожи. Как сказал Сильвер, местный народ немного похож на фентезийных гоблинов, я бы сказал, что нифига не немного, вот прям типичный представитель, и воняло от него сивухой и старческим давно немытым телом.

— Утро чичас, спят все, чатыре склянки до открытия. Шуруй в трактир, он сразу за башней, тама пожрешь, дождесси. Чо пыришься, мзду гони, я тибе чаго, зазря дверми скрипел?

Я залез в кошель, в меню выбрал нужную сумму и передал старику сотню монет, взятка была большой, но не уважить старика было нельзя. Весь местный городок живет за счет взяток от торговцев пришедших из других миров. Дед молча принял монеты, засунул их в сумку, что висела у него с левого бока, и крепко сватив меня за плечо, скрюченными пальцами, развернул в сторону коридора.

— Тудай топай, дверюху сам откроешь, щаколду сбрось и приткнуть её крепко взад не забудь, а то дуит.

— Спасибо, добрый…э человек?

— Сам ты чилавек, мертвяк системный, я Ур-таи, живорожденный.

— Это ваше имя, или имя вашей расы? Прошу простить, не знаком с местными обычаями, не хочу допустить ошибки — я старался быть максимально вежливым, дед мне нравился своей живостью и какой-то естественностью.

— Звать меня Саи-Тук, а принадлежу я народу Ур-таи, Горк тебе в пасть, мертвяк.

— Спасибо, а можно еще пару вопросов задать?

— Деньгу дашь? Тады отвечу, а нет, шкондыбай шыбче!

— Дам, сколько?

— Ты меня, Ур-таи, обидить хотишь? Мзда всегда одна, меньше не возьму, ну!

Вздохнув, я достал еще сотню и протянул деду, который прямо радостно заскрипев, быстренько спрятал их в какую-то тряпочку и засунул куда-то за пазуху в грязную дырявую рубаху, ага, себе значит забрал. Старый прохиндей.

— Давай свои вопросцы, мертвяк, сёдни я добрый, не люблю с вами общаца, но на два вопроса скажу. Уважил.

— Почему мертвяк? Ты не первый кто так называет нас — людей Системы.

— Дык, а кто-ж ты, как не мертвяк? Разве ж от матери родився? Нее, как есть, истый мертвяк, ты чаго думаешь, твоя Система тебя с планетки вашей фшырк и сюда, воевать отправила? Редьки тебе слаще не жрать! Хрен ты ей не сдался, сдох ты там! Распылили тебя на пыль и опилки, а душу в зерно засунули и вот его уже в Систему, Горк ее пожри, добавили и в Казармах ваших и возродили. Так что как есть ты мертвяк. Слепок былого, с мозгами чищенными, вот ты кто. И дитёв ты делать не могёшь, мертвый ты, сколок — новодел.

Ответ старика меня, мягко говоря, ошарашил, нет, что-то подобное многие из нас думали, но одно дело предполагать, а другое дело узнавать это от существа другой расы. Это нужно было внимательно обдумать, чтобы разобраться в себе и моем отношении к этому.

— А вы почему живые?

— Патамушта! Владыки не такие твари как Система, Горк на нее насри! Они миры на нуль не переводют, они миры собирают в кулак, ух! Живыми! И жить дают и бой дают разным Сучностям, к которым и относица твоя Система, тьфу ей в клоаку! Ей же как, лишь бы выжрать душу, пришли из Тьмы, в Тьму и уйдете, грешные!

— Спасибо, дед за ответы, очень уж озадачил ты меня, получается, что я зло для таких как ты? Не справедливо это, если честно!

— Топай давай, больше ничаго тябе не скажу!

Меня буквально вытолкнули за дверь на улицу, и закрыли перед самым носом дверь. Да уж, не приятно знать, что ты мало того, что бездушное зло, так и что деваться тебе некуда. Отрицать Систему, чтобы в муках сгореть, я не собирался. Мое решение, дать просраться всем, оставалось в силе, ну значит добавлю новое условие. Стану богом, переделаю Систему под себя!

Я огляделся, вокруг меня был небольшой городок, тюрьма, а это точно была тюрьма, стояла чуть в низине, и в свете небольших фонарей, висящих на каждом здании, я видел только узкие каменные улочки, и высокие двухэтажные домики, так же сделанные из камня, на коне тут не проехать точно, только пешком, отступив на пару шагов от здания, наткнулся взглядом на вывеску. Деревянная доска, на которой была нарисована тарелка и кружка. Таверна, значит мне туда. На улице было прохладно, и вне света фонарей темно, я посмотрел на небо, гроздья незнакомых звезд и созвездий в окружении пяти маленьких спутников, свет от них был очень тусклым, да, ночи тут темные.

Открыв очередную скрипучую дверь, на этот раз ведущую в таверну, я увидел небольшой зал, в котором стояло пять грубо сколоченных из толстых досок столов и несколько таких же лавок. Зал был пуст. За стойкой так же никого не было, в углу комнаты тихонько тлел камин, и вот возле него я и обнаружил единственного живого, по храпу. Усатый, толстый мужичок, смачно похрапывал в