уж нет. Ты, если хочешь наряжайся, а меня уволь.

— Нет, все же стоило тебя приодеть, — шепчет Маша, едва мы подходим к универу. И тут же замирает.

— Оооо, вон он, вон!

— Где?

Маша трындела про этого Усманова всю дорогу до универа, и меня, признаться, все же разобрало любопытство.

Он и красивый, и крутой, и стильный. А девушки на него вешаются просто штабелями.

Маша столько всего нарассказала. И когда только успела собрать столько сплетен, мы здесь недели не учимся.

В прошлом году ни одной вечеринки не прошло без его участия. И даже был скандал. Вроде, какая-то первокурсница от него забеременела, а он ее бросил и отправил на аборт.

— Да, Уль, прикинь? На коленях перед ним ползала, упрашивала, чтобы не бросал. А он и бровью не повел. Кинул ей пачку денег, как подачку собаке, развернулся и ушел. В итоге ей пришлось из универа уйти. Даже из города уехать.

Последняя история про Усманова, признаться, насторожила и впечатлила меня больше других.

— Маш, и нафига тебе такой парень? — спросила я у нее, не выдержав, но подруга только отмахнулась.

— Она сама оказалась дурой, а ты ничего ты не понимаешь.

Не понимаю, так не понимаю. Только знаю одно. Я бы с таким точно не связалась.

Но любопытство все равно разбирает. Тем более я вижу, как оживились все стайки девушек, кто сейчас находится у дверей универа вместе с нами. И все, как по команде, смотрят только в одну сторону.

Я поворачиваю голову, чтобы скептически выдохнуть и закатить глаза, поражаясь глупости некоторых, но так и замираю с открытым ртом.

К универу неспешным шагом и с невозмутимым видом королей жизни идет та самая компания, с которой я имела неудовольствие познакомиться вчера во время нападения грабителей.

Глава 6

— Не может быть, — непроизвольно вырывается у меня и внутренности скручивает в тугой узел.

— Демид Усманов, собственной персоной, я фотки видела. И его лучший друг Максимилиан Сафронов, — тут же отзывается Маша, но… блин, что это за курицы рядом с ними?

— Брюнетку зовут Лейла и это вроде как его сестра. А вторая не знаю, может, девушка этого Макса. Или его самого, вашего Усманова.

— Откуда ты знаешь?

Стайка красавиц, что стоит ближе всех к дороге, срывается с места и спешит поприветствовать компанию, Маша лезет в телефон.

— Лейла Усманова. И правда сестра, ну надо же, — выдыхает неверующая Фома, но тут же подбоченивается.

— Стоп, а ты откуда знаешь?

— Виделись вчера, — приходится сказать мне, — они все вчетвером заглянули к нам в кафе. И этот парень представил брюнетку как свою сестру.

— Кто, Демид?

— Если ты о здоровяке в солнцезащитных очках с кучей тату, то Демид.

— Не может быть!

— Почему? Наше кафе находится в самом центре и…

Я замолкаю и вздыхаю.

Вообще она права, с трудом верится, что вся эта череда событий — всего лишь случайности. Слишком много совпадений.

Пока я размышляю об этом, Машкины шестеренки тоже не бездействуют. Но как оказывается, лучше бы она и дальше что-нибудь гуглила, чем принялась осуществлять свои планы.

— Уль, так нам теперь сам бог велел подойти к ним, раз вы вроде как знакомы, — заявляет она и ухватывает меня под локоть.

— Что? Нет, Маш, нет, нет.

— Почему?

И она тащит меня к компании.

Я упираюсь как могу.

— Потому. Потому что они опасны. Все они. Все четверо. Разве ты не видишь этого? Особенно этот Демид. Ты что, совсем не замечаешь?

— И чем же они опасны? — поднимает брови Маша.

Да всем, хочется в голос заорать мне, только бы остановить подругу и отговорить ее от идеи подходить к ним.

— Всем, они опасны всем. Абсолютно всем.

— Вот еще новости.

— Маш, ты же сама мне рассказывала про него много всего, — нахожусь я, — про ту беременную девушку.

— Ну и что с того? Мы же не собираемся от него беременеть.

— Они не испугались вчера грабителей. Вот совсем. Ни капли.

И я быстро рассказываю о том, что вчера произошло. В подробностях.

Но на подругу не действует и это.

— Маш, ты вообще меня слышишь?

— Ты же сама сказала, что у грабителя был ненастоящий пистолет, а просто муляж.

— Да, но вначале то они этого не знали. Не могли знать.

— Почему? Может у них хорошее зрение. Богатые люди не скупятся на врачей, это тебе не бедняки и даже не средний класс.

— Ладно, — произношу последний аргумент, — если тебе так хочется, тогда подходи к ним одна. Без меня.

Я с силой выдергиваю свою руку из Машиного захвата и хочу поскорее уйти. Войти в здание и слиться с другими студентами. Но ноги словно прирастают к земле.

Пока мы пререкались, подруга таки успела немного приблизить нас к дороге, да и мажоры не стояли на месте. В общем, расстояние между нами значительно сократилось и он меня видит.

Демид Усманов.

Поворачивает голову и его черные непроницаемые очки оказываются направлены прямо на меня. Я уверена, что и взгляд тоже.

Черт, черт, черт.

А потом он делает ко мне шаг.

Всего лишь шаг, но мои нервы не выдерживают.

Я разворачиваюсь на пятках и (плевать на всех) начинаю быстро идти к главному входу.

Так быстро, как только могу.

А стоит оказаться в холле первого этажа, я сразу же перехожу на бег.

Я бегу.

Сначала до лестницы, а потом по ступенькам. Огибая кучки студентов, ускоряясь, когда позволяет рассредоточенность толпы, притормаживая, когда нужно свернуть на поворотах. Но сразу же снова ускоряясь.

Я добегаю до женского туалета, который находиться в конце коридора третьего этажа, залетаю в него и прижимаюсь спиной к стене.

Фух.

Сердце колотится так сильно, как не случалось уже давно, но я рада, что смогла сбежать от навязчивого внимания опасного мажора.

Вчерашнего опыта общения с ним, когда он зажимал меня у двери в подсобку, мне хватило с лихвой. И напрочь отбило все желание продолжать неприятное знакомство.

Он вел себя более чем странно с этими его повадками дикаря и разговорами о том, что ему нравится мой запах.

Слишком агрессивно и ненормально.

И пусть я буду выглядеть в глазах других студентов полной дурой, я рада, что поступила так, как поступила.

Как бы по-идиотски я не выглядела в тот момент, когда дала деру от них, я реально ощущаю невероятное облегчение от того, что нам не пришлось встречаться и разговаривать.

Дай бог, не придется и дальше.

Дверь внезапно распахивается, словно от удара ноги. Я вздрагиваю. И