В общем, все подталкивало нас к уходу, – так я подумала, когда побрела вместе с Хэрном в дровяной сарай отнести горшки в лодку. Под напором воды дверь сарая снова распахнулась. Уже начало светлеть, но снаружи ничего не было видно, кроме желтовато-коричневых вод Реки. Она текла мимо так мощно и вместе с тем тихо, что казалось, будто Река крадется. Другого берега не было. Коричневая вода струилась меж деревьев так же уверенно, как через наш дровяной сарай. И все было таким тихим и спокойным, что до меня сперва даже не дошло, насколько быстро течет Река. А потом мимо дверного проема промелькнула ветка. Появилась и в тот же миг исчезла. Наверное, в эту минуту я почти готова была поверить, что Река и вправду бог.

– Интересно, а дом уже со всех сторон окружило водой? – спросил Хэрн.

Мы поставили горшки в лодку и отправились к задней двери посмотреть.

И это было очень глупо. Нас как-то угораздило забыть про предупреждение дяди Кестрела. Мы подошли к окну, у которого стоял мой ткацкий станок, и убрали засов со ставней.

К счастью, мы их лишь чуть-чуть приоткрыли. С той стороны обнаружилась полоса воды шириной с наш огород и совсем неглубокая.

А за этой полосой стоял угрюмый строй – почти все мужчины Шеллинга. Конечно же, Звитт был среди них. Он опирался на свой меч – новенький да чистенький. Еще бы, Звитт ведь не ходил на войну! У остальных мечи были выщербленные и поржавевшие и потому выглядели еще страшнее. Помнится, я тогда отметила, что вода уже почти добралась до дома тети Зары. Люди стояли на самом высоком месте между двумя домами.

– Эй, идите гляньте! – позвали мы.

Утенок с Робин прибежали и тоже приникли к щели.

– Хвала Бессмертным! – воскликнула Робин. – Река нас спасла!

– Они придумывают, как бы сюда добраться, – заметил Утенок.

Люди в строю перекликались. Звитт указывал на наш дом. Мы сперва не поняли, что происходит. Но потом Кориб, сын мельника, вышел из строя с луком в руках, опустился на колено и стал целиться. Кориб – хороший стрелок. Хэрн едва успел захлопнуть ставень. Буквально через долю секунды в ставень с глухим стуком вонзилась стрела, и тот от удара распахнулся. Хэрн опять его захлопнул и задвинул засов. Потом фыркнул и сказал:

– Пошли!

– Но они же нас увидят! – воскликнула я. – И примутся в нас стрелять!

Я совершенно не представляла, что же теперь делать. И едва не принялась заламывать руки, как Робин.

– Пошли! – повторил Хэрн.

Они с Робин взяли Гулла и повели его в дровяной сарай.

– Подождите минутку! – велел Утенок.

Он с плеском забрался в черное озеро – наш бывший очаг – и взял Бессмертных из ниш.

Даже теперь, когда я вспоминаю, как Утенок схватил их за головы, как будто это были куклы, мне опять становится не по себе.

– Утенок, не надо! – вскрикнула Робин. – Их место – у этого очага. Ты же сам слышал – папа так сказал.

– Робин, не мели чепуху, – фыркнул Утенок. – Огонь очага в горшках с углями, а горшки – в лодке. На, держи.

И он сунул Младшего Хэрну. Насколько я могла видеть, Хэрн не возражал. Робин возилась с Гуллом, и потому Утенок сунул Единого мне. А Леди оставил себе. Она всегда была его любимицей. Единый был тяжелым, холодным и шероховатым. Я боялась его и еще сильнее боялась споткнуться и выронить его. И так осторожно несла Единого к лодке, что остальные стали шипеть на меня, чтобы поторапливалась, – кричать они боялись. Снаружи послышался голос Звитта – староста явно болтался где-то неподалеку. Ребята тем временем цепляли на мачту тяжелое покрывало. Робин держала его за один край, Утенок – за другой. Хэрн отвязал лодку и теперь стоял наготове, ожидая, когда можно будет вывести ее из сарая.

– Танакви, залезай скорее! – прикрикнул он на меня. – Почтительно трепетать можно и в лодке!

Я осторожно забралась в лодку и обнаружила, что Гулл устроился на дне. Робин уложила его туда. Как только я оказалась на борту, Хэрн принялся толкать лодку. Она была так нагружена, что почти не слушалась его. Я откинула одеяло и хотела помочь Хэрну, но он оскалился и рявкнул:

– Отвали!

И едва лишь он крикнул это, как лодка прошла через дверной проем. Течение подхватило ее и в считаные секунды вынесло за угол дома. Уж не знаю, то ли Хэрн собирался развернуть ее, да не успел, то ли хотел остановиться и выйти на глубину. В общем, он повис на руле, а лодку вынесло к дому тети Зары. И шеллингцы увидели нас.

Они завопили. Лишь услышав этот вой, я поняла, до чего же они нас ненавидят. Это было ужасно. Некоторые уже брели по воде к нашему дому и теперь бросились к нам. Звитт поскользнулся. Я от души понадеялась, что он утонет. Те, что еще стояли на сухом месте, принялись орать, тыкать в нас пальцами и сыпать проклятиями. А Кориб снова опустился на колено и натянул тетиву.

– Хэрн! – завопила я. – Он стреляет!

Брат уводил нас с мелководья. Он пригнулся, стараясь спрятаться за бортом. Лодку качнуло, и мы развернулись. Кориб выстрелил. Этот выстрел был не хуже предыдущего. Стрела убила бы Хэрна, но как раз в этот миг мы наконец-то добрались до прежнего русла Реки, и дно ушло у Хэрна из-под ног. Он окунулся по самые уши, и стрела просвистела над его головой и вонзилась в руль. Кориб выхватил еще одну стрелу и снова приготовился стрелять.

У Хэрна хватило ума держаться за борт. Если бы он его выпустил, то наверняка бы утонул, потому что совсем растерялся.

– Одежда тяжелая! Меня тянет на дно!

Мы с Утенком, пытаясь помочь Хэрну залезть в лодку, слегка потоптали беднягу Гулла. А Хэрн стал продвигаться вдоль борта, чтоб спрятаться от Кориба. Лодка опасно накренилась, и все старания Хэрна пропали впустую, потому что нас развернуло и он снова оказался под прицелом. Лодка завертелась. Всякий раз, как я видела берег, это оказывалось какое-то другое место. Кориб продолжал стрелять, причем не только в Хэрна, но и в нас с Утенком. Но мы пытались втащить брата в лодку, и нам некогда было бояться. Потом мы нашли шесть стрел, застрявших в покрывале – ну и еще ту, в руле.

В конце концов нам удалось поднять Хэрна. Робин к этому времени вставила руль в гнездо и попыталась править, но лодку все равно вертело. Пристыженный Хэрн сел рядом с Гуллом и постарался обратить все в шутку.

– Ну, вы же сами понимаете, как-то трудно плавать, когда у тебя одежда намокла, – пробормотал он. – Она отчего-то становится совершенно неподъемной.

Мы заставили его переодеться в сухое.

К этому времени уже почти миновали знакомую нам часть Реки и доплыли до густого леса. Но нас понесло все дальше. Я забрала руль у Робин и попыталась выровнять лодку.

Это оказалось непросто. Течение было такое сильное, что если ты хотел притормозить лодку и при этом брал хоть чуть-чуть вбок, она тут же начинала вертеться и описывала полный оборот, прежде чем ты успевал сосчитать до пяти. Потребовалась вся моя сноровка, но, что бы там ни говорили мои братья, я речник не хуже их.