Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все, что мне надо.
Дарья.
Первая моя реакция - ошеломление.
Хотя…
Кого я обманываю?
Никакое не ошеломление. Потому что я знала, что это будет, с самого начала. С того момента, когда переступила порог его пафосного кабинета. И даже раньше.
Надо хотя бы перед собой быть честной.
Я не просто так злила его. Не просто так намеренно ласково называла Сашу «милым», хотя так не говорила вообще никогда. Вообще. Недаром он там подавился, кажется.
И разговор я начала в намеренно злобном тоне. Настойчиво-нахальном. Конечно, в тот момент я себе отчет в своем поведении не отдавала. Просто хотелось его дразнить.
Вывести из себя. Стереть эту надменную усмешку с физиономии, наглой до невозможности.
Он был слишком хорош.
В своем роскошном кабинете, в своем нарочито неброском костюме с небрежно повязанным галстуком. На широком запястье – часы. Тоже неброские.
Таким, как он, не требуется кого-то убеждать в своем статусе. Он прослеживается в каждом жесте, в спокойно-мощном развороте плеч, в равнодушно-холодном, хищном взгляде.
Ох, как мне захотелось его выбесить!
Не утерпела. Не смогла просто.
Наклонилась к нему, практически через стол перегнулась. И с наслаждением изучала промелькнувшее выражение растерянности в его холодных глазах. По крайней мере, мне именно так показалось.
Что, не ожидал, властитель мира в одном, отдельно взятом городе?
Не думал, что тебе кто-то может слово поперек сказать?
А получай теперь!
Лови!
Не знаю, чего я ждала в ответ.
Извинений? Отступления? Хамства? Грубости? Угроз?
Хотя нет.
Знаю.
Конечно, знаю.
Того, чего в итоге добивалась. Того, что получила.
Он целует грубо. Держит больно и жестко. Ни одного шанса вывернуться.
И в то же время у меня нет никаких ассоциаций с моим прошлым опытом.
Может, дело в том, что я прекрасно знаю, что он может себя контролировать? Сможет остановиться? И это – лучшая гарантия моей безопасности? Я , несмотря на его грубость, все же понимаю, ощущаю в глубине души, что он перестанет, как только начну сопротивляться.
И потому не сопротивляюсь. Медлю.
Даю себе возможность, чуть больше времени, чтоб ощутить в полной мере происходящее.
Насладиться?
Именно так.
Я помню его прошлый поцелуй. Жестокий, насильственный.
Этот – похож. Но все равно все по-другому.
Он не делает попытки форсировать события. Просто держит, просто целует.
Грязно, жестко, буквально имеет меня языком, не давая возможности даже вдох сделать. Но кроме этого – ничего. Не хватает за грудь, не расстегивает одежду, не тащит на себя.
От недостатка кислорода, от бешено бьющегося сердца мутнеет сознание, и я почему-то отвечаю.
Неловко и слабо, но он улавливает мой ответ, тихо рычит, звук словно не из горла, а прямо из груди идет, вступает в резонанс с моим диким стуком сердца, рождает ответную вибрацию.
И я делаю следующий шаг. Обхватываю его за шею. Не для того, чтоб, как в прошлый раз, вонзить ногти в загривок. Нет. Для того, чтоб побудить к дальнейшим действиям.
И да, я отдаю себе в этом отчет.
Я его терпеть не могу.
Его и подобных ему властных мудаков. Но я его почему-то хочу. И, кажется, еще с тех пор, как ощутила его горячее жесткое тело на себе. Просто тогда я не понимала, униженная и напуганная дикостью ситуациии.
А сейчас… Сейчас понимаю. Очень хорошо понимаю.
А еще понимаю, что это первый такой бешеный отклик тела за многие годы.
Я так хотела только своего бывшего мужа, такого же властного мудака, как и этот.
Хотела настолько, что позволила этой твари сделать с собой все, что ему приходило в голову. И поплатилась в итоге.
Но тогда я была очень молоденькой. И глупой. И не могла ничего контролировать.
А теперь – могу.
И буду.
Я вонзаю ногти в его загривок. Предупреждающе.
И он тут же отрывается от моих губ. Смотрит. В глазах – беда. Погибель моя. Они настолько безумные, что я без труда прочитываю все проносящиеся в его воспаленном мозгу порно-картинки. С моим участием.
И, черт!
Я дико в этот момент хочу воплотить их в жизнь!
Он дышит тяжело, смотрит на мои красные натертые губы.
- Так. Или сваливай, или раздевайся.
Голос, хриплый, возбужденный, режет прямо по животу, остро и болезненно. Уйти? Мне уйти?
Пока я пытаюсь отдышаться и придумать правильный остроумный ответ… Да, черт, просто для себя найти оправдания тому, что я хочу остаться, мудак все решает за меня.
Совершенно по-мудацки. Властно.
- Все, время вышло.
Одним махом перепрыгивает стол, оказавшись рядом со мной, и , пока я оторопеваю от резкости этого движения, дергает за талию к себе, опять целуя. Только уже с полным осознанием потери тормозов.
И я отвечаю.
Сразу.
С огромным облегчением!
Обнимаю, вплетаю пальцы в его волосы, тяну на себя, прижимаюсь всем телом. Он с такой готовностью обхватывает меня, сжимает, как-то очень быстро стаскивая пиджак и дергая пуговицы на рубашке. Обнажает плечо, разглядывает мою шею и ключицы жадными глазами, хрипит довольно:
- Так и думал…
А потом идет по своей, уже проложенной дорожке, целуя и кусая ровно в тех местах, где остались следы с прошлого раза.
А меня кроет. Так сильно, что на ногах не могу стоять.
И тем не менее, я не собираюсь уступать ему.
Пока не обозначу все точки над i , по крайней мере.
- Это только один раз, понял? – отрываю его от себя, чтоб посмотреть в бешеные глаза. Ужасаюсь темной силе, что опаляет меня, но не сдаюсь, повторяю настойчиво и требовательно:
- Один. Раз. И всё. Понял?
Он смотрит на меня пару секунд, словно переваривает информацию.
А потом молча рвет остатки рубашки на груди.
Роман Зверев.
- Это только один раз, понял? – она говорит это серьезно, по крайней мере, так именно и думает. Не представляя, насколько горячо, насколько безумно выглядит сейчас.