Кажется, мальчик понял, что он от него хочет, но ответил на французском:

— Oui, M. Paul va venir, mon ami a déjà couru après lui.

— Да, месье Поль сейчас придет, мой друг уже побежал за ним.

«Вот и поговорили», — вздохнул Серёга.

Но тут из проулка вылетел профессор, бодро размахивая своей тростью. Он и какой-то парнишка практически бежали к месту, где они стояли.

Увидев его, профессор радостно замахал рукой и закричал:

— Добрый вечер, Серж! Я так рад, что вы снова нас посетили! Надеюсь, вы один? Без своей коварной спутницы?

— Конечно, один, если бы она знала, где я, у нее наверняка уже истерика бы случилась.

Пока профессор приближался, Серёга внимательно разглядывал его наряд, вчера было не до этого, а сегодня можно и поглазеть. Выглядел профессор забавно. Его штаны и рубашка были сотканы из льна серого цвета грубой выделки и сшиты вручную, а вот черная куртка и яркая бейсболка с надписью «Найк» явно были из прошлой жизни и созданы на фабричном производстве.

Посмотрев на всех окружающих, он понял, что тут практически все одеты таким чудаковатым образом. Видимо, донашивали вещи из прошлой жизни и постепенно переодевались в то, что делают сами.

«И в чем секрет, зачем они себя на такую жизнь обрекли?» — думал Серёга, смотря на эту нелепую кучку собравшихся вокруг него людей.

Вообще, он предполагал, что отрешенные должны быть все пожилого возраста, приблизительно как профессор. Но на самом деле большей частью это были молодые мужчины и женщины, чуть старше или младше него самого, стариков оказалось от силы человек пять, и полтора десятка разновозрастных детей, рожденных уже, видимо, в резервации.

— Я смотрю, вам с каждым днем все лучше и лучше, — произнес профессор, пожимая Серёгину руку.

— Ну, это как сказать, вообще, мне очень много о чем хочется у вас спросить.

— О, так это прекрасно! Значит, вы уже можете самостоятельно мыслить! Но что мы с вами все стоим на дороге, пойдемте ко мне в гости, там и поговорим, я, конечно, понимаю, что многим из нас тоже хочется о вас узнать больше и о многом расспросить, но это мое упущение. Я не преподаю в школе русский язык, мои ученики прекрасно знают английский, немецкий, итальянский, но никогда бы не подумал, что у нас еще будет возможность с кем-то пообщаться на русском. Так что, если вы не против, мы поговорим тет-а-тет, но я потом перескажу наш разговор живущим тут людям. Прошу вас, пойдемте, я живу тут совсем недалеко.

Он перекинулся парой фраз со стоящими кружочком зеваками, прихватил Серёгу под руку, и они отправились в сторону проулка, из которого вылетел профессор. Пройдя пару домов, он открыл деревянную дверь и пригласил зайти.

Поль Моро жил в старинном каменном доме, в гостиной горел камин, который и являлся обогревателем, и хоть немного давал света в помещении.

— Прошу вас, присаживайтесь, — профессор показал на дощатую скамейку, стоящую около деревянного тисового стола. — Сейчас я поставлю чайник, и мы с вами поболтаем.

После этих слов профессор схватил огромный, тяжелый чугунный чайник и подвесил его на крюк над камином.

«Да, — подумал Серёга, — греться он будет точно не три секунды. Пока дождешься, чтобы эта штука закипела, уже все сто раз обсудишь».

Профессор поставил на стол две простые глиняные чашки, такой же заварник и тарелку с румяными пирожками. Последние так подло распространяли свой аромат, что очень захотелось сожрать хоть один. Но Инесса еще неделю назад показала ему на весах два лишних килограмма и порекомендовала месяц придерживаться правильного питания с ограничениями сладкого. Хотя, наверное, хрен с ней и ее диетой, все равно сейчас не увидит, можно будет один пирожок и съесть.

— Прошу вас, Серж, угощайтесь, — предложил Пьер.

— Мерси, — бухнул Серёга и засунул целый пирожок себе в рот. Было охренеть как вкусно, и он понял, что одним пирожком тут не обойдешься. Пусть завтра Инесса удивляется, откуда у него еще два лишних килограмма нарисовались, злорадно подумал он и схватил следующий пирожок.

— Кушайте, кушайте, не стесняйтесь, Софи будет счастлива, что вам понравились ее пирожки!

— Кто такая Софи? — поинтересовался Серёга. Заглатывая третий пирожок с каким-то невероятно вкусным кисло-сладким повидлом.

— Это моя дочь, мы с ней остались одни, к сожалению, мою супругу и сына поглотила программа, — произнес грустно профессор, опустив голову и постукивая своей тростью по каменному полу. — Я думал, что навсегда, но тут появляетесь вы, и во мне снова начал гореть лучик надежды, что, может, произойдет чудо и мы снова будем вместе. Все люди, которых вы видели на улице, пришли на вас посмотреть по той же причине, у всех там, в паутине этого монстра, остались близкие, друзья, дети, родители. Тут нет ни одной семьи, которая бы перебралась сюда полностью. Поэтому вы для нас всех невероятное чудо!

— Профессор, тогда объясните мне, почему вы все там не остались? Что плохого в совершенном современном мире? Ведь только благодаря Инессе остановлено глобальное потепление, люди перестали загрязнять планету, все правильно обучены, занимаются каждый своим делом?

— Ну, хотя бы то, что в вашем мире за вас все значимые решения принимает машина. А вы зависимы от нее и ее создателя на все сто процентов. Я тоже чуть не оказался в этой ловушке, меня так же, как и всех, еще в 2020-х годах начало плотно засасывать, забывая дома телефон, я начинал паниковать, как же прожить сегодняшний день! У меня же там вся моя жизнь. Готовясь к лекциям, постоянно использовал компьютер, ведь такая возможность взять информацию из любых библиотек мира! Я даже перестал выписывать газеты, зачем, с утра за завтраком, попивая кофе, я все мог узнать из телефона, казалось бы, не жизнь, а сказка!

Первым тревожным звоночком для меня послужил вот какой случай. Был у меня старинный приятель, профессор Жерар Порэ, мы с ним когда-то вместе работали в университете, он был уже пожилой человек, поэтому ушел на пенсию. Но у нас осталась одна неизменная традиция, каждый год в день его рождения я заявлялся к нему домой без всяких приглашений, и мы, распивая бутылочку красного вина, продолжали играть нашу многогодовую партию в шахматы. Так было и в тот год, я пришел к нему, позвонил, долго никто не открывал, но я настойчиво нажимал на звонок, мало ли что, человек в возрасте, вдруг не слышит.

Наконец Жерар приоткрыл дверь и начал мне что-то нескладно рассказывать, что он неважно сегодня себя чувствует. Не слушая никаких