Нет больше никого.

Ни в этом зале, ни в этом мире.

Только Она и Он.

Только Музыка и Танец.

Только его повелевающий взгляд и подчиняющее движение.

Только её желание подчиняться и отдаваться до конца.

Она откинулась назад. Перегнулась в талии так низко, что волосы рассыпались по полу. Казалось, еще мгновение и он её не удержит. Она выскользнет из обхватившей руки, словно шелковая лента.

Поднимает, распрямляет, прижимает к себе и тотчас отталкивает.

Левая нога безвольно скользит назад по паркету. Милочка замирает, опустившись перед Тимуром на колено правой.

Музыка смолкла.

Танец завершен.

Халфин, подхватив Людмилу Марковну за талию, ставит её пред собой. Внимательно смотрит в глаза, словно надеясь прочесть в них что-то.

Дыхание, порывистое и сбивчивое, как после марафона.

Милочка растерянно опускает веки. Встретиться взглядом с этим мужчиной сейчас выше её сил.

— Ты поможешь мне провести гостей? — тихо спрашивает Тимур.

«Странно», — думает Людмила, — «разве мы уже перешли на «ты»? — и тотчас одергивает саму себя: «А разве после такого танца может быть иначе?» — отвечает:

— Конечно, — обводит взглядом зал. — Хорошо, что нам не аплодируют, — смущено улыбается.

* * *

— Отвести тебя в комнату для гостей? — задает вопрос Тимур, едва за последней парой закрывается дверь. О том, что Милочка в полночь отправится к себе домой, он даже не заговорил.

Она уже все для себя решила.

Пусть этот волшебный день закончится так же волшебно.

Она останется здесь. С этим мужчиной. В его спальне. В его объятиях.

И пусть эта ночь не заканчивается как можно дольше!

Потому как завтра они расстанутся.

Память об этом вечере, этой ночи, со временем потускнеет, и этот волшебный день станет ей самой казаться чем-то нереальным, выдуманным.

— Да, — кивнула, — если ты останешься со мной.

— Мне нужно ехать, — Людмила Марковна, уже полностью одетая, коснулась пальцами плеча Тимура, который все еще спал, перевернувшись на живот и тихо посапывая. — Утренний урок начнется в восемь, а мне еще нужно забежать домой переодеться.

— Который час? — Тимур сел в постели.

— Четверть седьмого.

Халфин, не утруждая себя одеванием, быстро встал, поднял трубку висящего на стене телефона, не замеченного Милочкой вчерашней ночью:

— Машину! — велел кому-то, — Быстро! — посмотрел на женщину, с которой провел ночь: — Прости, но я не смогу провести тебя. Водитель знает адрес и отвезет тебя домой.

— Хорошо, — кивнула, надеясь, что Тимур проводит её хотя бы до порога дома. Но он только посмотрел в окно, даже не думая одеваться. Кивнул какой-то своей мысли:

— Поторопись, иначе опоздаешь к уроку, — добавил: — По коридору влево. Лестница выведет в фойе. Надеюсь, не заблудишься.

Людмила Марковна бежала вниз по лестнице, словно за нею гнались. Думала:

«Вот тебе и прекрасное завершение волшебного дня и упоительной ночи!» — сглотнула слёзы. Прикрикнула мысленно на саму себя: «Ну а чего ты, голубушка, хотела?! Тебя пригласили в этот дом непонятно зачем, нарядили в выбранные неизвестно кем шмотки, покружили в танце, а затем оттрахали по полной программе! Получила то, что заслужила! И не смей раскисать!» — выскочила на порог дома и быстро села в уже стоявшую с включенным двигателем машину.

Автомобиль несся по еще безлюдным улицам Южной Пальмиры с непозволительной скоростью. Людмила смотрела невидящим взглядом в окно и думала о том, что было бы очень хорошо попасть сейчас в аварию и погибнуть. Потом пристыдила себя за подобные мысли, подумав, что водитель не виноват в том, что с нею случилось.

И что значит — случилось?! Разве она сама не шла навстречу событиям? Разве не хотела, чтобы все было именно так?! Повторила в незнамо какой раз:

«Возьми себя в руки! Прекрати истерику, тряпка!»

Милочка думала, что её, как во все последние дни, отвезут на работу. Быстро выскочила из машины, едва та остановилась у дома, и побежала к подъезду. Оглянулась, уже взявшись за дверную ручку. Увидела отъезжавший автомобиль.

«Вот и все», — плакала, поднимаясь по лестнице в квартирку на третьем этаже. — «Повеселилась, голубушка, наездилась в чужой машинке — пора и честь знать».

Быстро переоделась в свои, привычные, вещи и захлопнула за собой дверь, порадовавшись тому, что успела умыться еще в доме отца Леночки. Смыть косметику и следы ночного приключения.

Ровно в восемь Людмила Марковна вошла в танцкласс. Хлопнула в ладоши, привлекая к себе внимание разминающихся учениц:

— Доброе утро, девочки! Прошу всех к станку!

Юные балерины присели в плие, приветствуя педагога.

* * *

Милочка вздрогнула, услышав стук в дверь.

Сколько она просидела, предаваясь воспоминаниям, ей было неизвестно. Скорее всего — немало, потому как из-за двери послышался недовольный голос Леночки:

— Ну скоро вы там?! Я есть хочу! Пора спускаться вниз!

Тимур успел накрыть столик на лужайке возле дома. Поставил блюдо с фруктами и сырную нарезку. Для балерин более чем достаточное меню. Для себя предпочел бутерброды с беконом и кофе, который любил и пил литрами, как уже знала Людмила.

— А когда мы поедем в город? — вопрошала Леночка, пережевывая тонкий ломтик сыра. — Ну, в этот, как его там? В Онфлер! — вспомнила незнакомое название.

— Не сегодня, — поумерил пыл доченьки Тимур. — Мне предстоит сделать несколько звонков, запланировать встречи. Вы ведь понимаете, что я приехал не только отдыхать, но и работать.

— А мы чем будем заниматься? — капризно надула губки Леночка.

— Осмотрите виллу. Комнаты внутри не заперты. Посмотрите, как для вас оборудован танцкласс. Оцените комнату, в которой ты, дочь, будешь заниматься с педагогом. Как я понимаю, тебе предстоит подтянуть почти все общеобразовательные предметы. Надеюсь, круг занятий на сегодняшний вечер я вам очертил, — допил кофе и встал из-за стола. — Я буду занят, так что увидимся уже завтра утром. Ночью виллу попрошу не покидать. Дверь захлопните, когда нагуляетесь, она закроется автоматически.

— И вот стоило переть черт знает куда, — бурчала Леночка, — чтобы снова учить уроки и изнурять себя в танцклассе? — потянулась за очередным персиком.

— В танцклассе ты будешь заниматься ровно столько, сколько захочешь, — поспешила успокоить недовольную девушку Людмила. — А вот на счет общеобразовательных предметов — это к отцу.