Сильные руки подхватили их обоих и вытащили, можно сказать, прямо из огня.

Деймон опустился на землю рядом с Корнелией, жадно хватая ртом чистый прохладный воздух, которого в его легких почти не осталось, потом он закашлялся, пытаясь освободиться от пепла, забившегося в горло и затрудняющего дыхание.

Спустя какое-то время, когда он немного пришел в себя, Деймон заметил, что над ним стоит Элайджа и с горечью смотрит на догорающий дом. Все, что от него осталось, — это обуглившиеся черные бревна, пожираемые злыми красными языками. Жар вынудил команду доморощенных пожарников отступить, и теперь они смотрели на яркие всплески огня с чувством людей, потерпевших поражение.

Корнелия лежала на земле рядом с Деймоном, тоже кашляя и отплевываясь.

— Мы спасли их, мы спасли их, — пробормотала она охрипшим голосом и стала подниматься на колени, не думая о грязном, разорванном платье и вымазанном сажей лице.

Осторожно, даже благоговейно она стала снимать обгоревшую ткань со спасенного ею сокровища. Деймон уставился на часы, как будто видел их впервые. Насколько он помнил, эти часы всегда стояли на камине в гостевом доме, тихонько тикая и собирая пыль.

Вещица, конечно, изящная — Красивая женщина, одетая в тогу, держит циферблат часов на плече, — но стоит ли из-за такой безделушки рисковать своей жизнью?

Корнелия Линд стирала сажу с циферблата и стряхивала пепел с облаченной в золото женщины.

— Вам что-то в них не нравится? — спросила она.

Деймон смотрел на часы, пытаясь открыть для себя, что же в них было такого особенного.

Корнелия не отводила от него взгляда: очевидно, не могла поверить, что он не разделяет ее восхищения.

— Разве вам не известно, какую ценность представляют эти часы? В мире их всего несколько экземпляров. Ваш дедушка, должно быть, очень гордился тем, что получил такой подарок от генерала Лафайета.

— Конечно, гордился, в этом я не сомневаюсь, — пожал плечами Деймон; раздражение в нем нарастало. Дед всегда проявлял чрезмерную привязанность ко всем предметам своей коллекции. — Но это, черт возьми, всего лишь часы!

Корнелия в изумлении приоткрыла рот.

— Ну, в таком случае мне непонятно, зачем же вы пошли за ними?

— Я пошел за вами, дуреха, — отрезал он и, встав на ноги, принялся стирать сажу с рук. Стоило ли говорить ей это? — И пошел только потому, что убежден: позволь я вам сгореть, тетушки никогда бы мне этого не простили.

Вэрина, придерживая белую занавеску на окне в столовой, не отрываясь, смотрела на бушующий огонь. Невозможно было поверить, что это ужасное чудовище — дело ее рук.

— Что там происходит? Они уже вышли? — требовательно спросила Изетта со своего места за столом. — Что ты там видишь?

— О, Иззи, крыша провалилась, и огонь поднялся на высоту деревьев. — Вэрина стала кусать губы, борясь со слезами. — И зачем только я согласилась на твой чудовищный план? О боже, я никогда не прощу себе… Нет, нет, вон они! Деймон с Корнелией на руках. — Вэрина жадно глотнула воздуха, чтобы смягчить ужас, заполонивший сердце. — Спасибо тебе, Господи, они оба живы!

— Ты уверена, что они в полном порядке? — взволнованно спросила Изетта, стуча от нетерпения палкой об пол.

— Да, да! Деймон уже опустил Корнелию на землю. О, Иззи, я бы никогда себе не простила, если бы они…

— Это все бухгалтерские книги. Мне следовало бы предусмотреть, что Деймон кинется за ними, — задумчиво произнесла Изетта. — Но кто мог подумать, что Корнелия бросится в горящее здание?

Вэрина уже не слушала сестру. Как раз в этот момент рухнули последние балки гостевого дома, и в воздух взвился фейерверк из искр.

— Ты, конечно, понимаешь, что никакой особой опасности они не подвергались, — фыркнула Изетта. — Деймон способен найти выход в любой ситуации.

— Я знаю, Иззи, но ведь гостевого дома у нас больше нет. Сгорел дотла. — Вэрина, сжав губы, застонала, глаза ее наполнились слезами. Утрата стала зримой.

Пожар оказался гораздо более свирепым, чем она предполагала. Неукротимый огонь, жар, как в аду, и ужасное пепелище… Когда она согласилась на поджог, ей представлялись веселые огоньки рождественских костров, а вместо этого в небо поднялось адское пламя, ревущее, как страшное чудовище, которое выпустили из клетки, чтобы оно уничтожило все вокруг.

Чудовище сожрало гостевой дом, место, где они в детстве прятались сами и прятали свои сокровища, где разглядывали картинки в запретных книгах, тайком унесенных из библиотеки.

А позже там жил Деймон, постепенно превращаясь из мальчика в юношу, потом в рослого молодого человека, который решил сбежать из Роузвуда — и они боялись, что навсегда. И вот этот маленький домик, хранивший столько воспоминаний, счастливых и грустных, перестал существовать. В неутешной скорби Вэрина разрыдалась.

— Ничего не осталось, кроме углей и пепла.

— Никаких слез, сестрица, я от тебя не потерплю. — Изетта с осуждением постучала по столу серебряной ручкой своей палки. — Если хочешь знать, иногда приходится начинать строить именно на пепелище. Мы только помогаем судьбе. Как там Корнелия и Деймон? Их сблизила пережитая опасность?

Вэрина снова откинула занавеску.

— Деймон что-то поднимает с земли. Часы! Это папины часы. Помнишь, как он дорожил ими. А Деймон выглядит рассерженным, Иззи. О-о, он ужасно сердит.. Боюсь, твой план может не сработать.

— Само собой, он сердится, — спокойно откликнулась Изетта. — Несмотря на свою подпорченную родословную, он истинный Стерлинг, ты же знаешь. Он никогда не отступает, ни в чем, вот увидишь, сестрица, мой план сработает. Я ведь уже добилась, чтобы он приехал домой из Техаса. А теперь, Вэрина, выйди на террасу и позови их сюда. — Изетта опять постучала палкой по полу. — Господи, как я ненавижу играть втемную.

Вэрина вышла через дверь столовой на веранду, готовая выполнить просьбу Изетты. Но, когда она увидела Деймона и Корнелию в грязной, изодранной одежде, растрепанных, с вымазанными сажей лицами, она позабыла, зачем сюда вышла. Они были целы и невредимы, и Вэрина радостно устремилась им навстречу.

— Милые вы мои! Вы не пострадали? — Вэрина оросила слезами плечо Корнелии, а потом широкую грудь Деймона. — Послать за доктором Макгрегором?

— У нас все в порядке, — заверил ее Деймон, обняв тетушку одной рукой. Другой он прижимал к себе часы.

— Не стоит из-за нас беспокоить доктора Макгрегора, — остановила ее порыв Корнелия, — хотя меня заботит мисс Изетта. Как отразился на ней весь этот переполох?

Мисс Линд, обогнав Деймона и Вэрину, быстро направилась к дому.

Когда тетя с племянником вошли в столовую, Корнелия уже стояла возле Изетты.

— Как вы себя чувствуете, мисс Изетта? Болей в сердце нет? Лекарства не нужны?